очень послушными детьми.
– Что ты имеешь в виду?
– Что мы были неправдоподобно тихими, вежливыми, всегда покорными внуками. Никогда не буянили и не капризничали.
– Нас так воспитали.
– Да, ты прав, – сказала Мелани. Она повернулась к брату, вынула у него из пальцев до половины выкуренную сигарету и, не обращая внимания на протесты, закопала ее в песок. – Нас так воспитали.
– К чему ты ведешь?
Она прищурила глаза.
– Я пытаюсь вспомнить, ладила ли Кларисс с Робером и Бланш. Одобряла ли она требовательность, с которой к нам относились другие родственники? Ты об этом что-нибудь помнишь?
– Ты говоришь о воспоминаниях?
– Да. Какие отношения были у Кларисс с дедом и бабкой?
– Я не помню, – признался Антуан.
Сестра посмотрела на него и улыбнулась.
– Не бери в голову. Однажды ты вспомнишь. Если воспоминания возвращаются ко мне, с тобой тоже это случится.
Глава 5
Они завтракали поздно, в «Cafe Noir», в Нуармутье-ан-л'Иль. Заведение было переполнено шумными посетителями. Очевидно, местные жители любили здесь бывать. Антуан заказал сардины, жаренные на гриле, и бокал мюскаде, а Мелани выбрала «боннот» – блюдо из мелкого молодого картофеля местного сорта, поджаренного на сале с чесноком. Жара усиливалась, но дул свежий ветер. С террасы «Cafe Noir» открывался вид на небольшой порт и узкий канал, протянувшийся вдоль старых соляных складов и заполненный ржавыми рыбацкими лодками и прогулочными яхтами.
– Мы нечасто здесь бывали, – сказала Мелани с набитым ртом.
– Бланш и Робер не любили покидать отель, – ответил Антуан. – Они редко заходили дальше пляжа.
– Сдается мне, мы не приходили сюда ни с Соланж, ни с Кларисс…
– Верно. Соланж пару раз возила нас в замок Нуармутье и в церковь. Кларисс должна была поехать с нами, но у нее снова началась мигрень.
– Я ничего не помню о замке, – сказала Мелани. – Мигрени – другое дело.
Антуан смотрел на соседний столик, за которым как раз рассаживалась компания загорелых подростков. За редким исключением, все девочки были в бикини – крохотных лифчиках и трусиках. Но эти были постарше, чем его дочь Марго… Антуана никогда не тянуло к женщинам, которые были намного младше его. Те юные леди, с которыми он знакомился по Интернету или у друзей, поражали его своей бесстыжей дерзостью во всем, что касалось секса. Чем моложе оказывалась девушка, тем развязнее она вела себя в постели. Сначала его это заводило, но довольно быстро радость новизны померкла. Куда девались чувства? Где эмоции, где сжимающееся от волнения сердце, где радость разделенных чувств, милая стеснительность? Эти девушки выставляли напоказ свою чувственность, копируя позы порнозвезд, и хватались за вашу ширинку с такой сноровкой, от которой скоро начинало тошнить.
– О чем ты думаешь? – спросила Мелани, намазывая кончик носа солнцезащитным средством.
– Ты с кем-нибудь встречаешься? – ответил Антуан вопросом на вопрос. – Я хочу сказать, у тебя есть приятель?
– Серьезного нет. А у тебя?
Он снова бросил взгляд в сторону загорелых подростков. Одна из девчонок была очень эффектной: длинные светло-русые волосы, посадка головы, как у египетской царицы, широкие плечи и узкие бедра… Но слишком худенькая на его вкус. И слишком самоуверенная.
– Я уже сказал тебе в машине: у меня никого нет.
– Даже подружек на одну ночь?
Антуан вздохнул и заказал еще вина. «Это не пойдет фигуре на пользу», – промелькнуло у него в голове. Что ж, тем хуже для него.
– Я сыт по горло такими романами.
– Я тоже.
У него был удивленный вид. Мелани рассмеялась.
– Ты что, думал, будто я недотрога?
– Нет конечно.
– А вот и врешь! Уверена, что думал. Что ж, скажу тебе правду, мой дорогой братик, я встречаюсь с женатым мужчиной.
Он выглядел озадаченным.
– И?
Она передернула плечами.
– И мне это не нравится.
– Если так, зачем ты это делаешь?
– Потому что я ненавижу быть одна. Пустая постель, одинокие ночи… Меня это не радует.
Она проговорила это с дерзким, почти угрожающим видом. Какое-то время они ели и пили молча. Мелани нарушила тинину первой:
– Он намного старше меня. Ему около шестидесяти. Думаю, это позволяет мне чувствовать себя молодой.
Она горько улыбнулась.
– Его жена не слишком любит заниматься сексом, ее больше интересуют духовные ценности. Ну, по крайней мере, он так говорит. Он ночует то дома, то у меня. Влиятельный человек работает в финансовой сфере, денег куры не клюют. Он заваливает меня подарками.
Мелани вытянула руку, чтобы показать брату тяжелый золотой браслет.
– Он фанат секса. Набрасывается на меня и обцеловывает. Каждый сантиметр моего тела. Как вампир. В постели он в десять раз лучше Оливье или любого другого любовника, который у меня был.
Антуан представил себе сестру, резвящуюся в постели со сластолюбивым шестидесятилетним стариком, и содрогнулся от отвращения. Она усмехнулась, увидев его гримасу.
– Я знаю, трудно вообразить, как твоя сестра упражняется и кама-сутре. Так же трудно, как и родителей, занимающихся любовью.
– Или своих детей, – добавил он с мрачным видом. Она замерла.
– О, об этом я даже не подумала. Ты прав.
Мелани не стала продолжать эту тему, и Антуан был ей за это признателен. Он вспомнил, как несколько месяцев назад нашел презервативы в своей спортивной сумке. Арно брал ее на время. Когда Антуан вернул сыну то, что со всей очевидностью ему принадлежало, тот сконфуженно улыбнулся. На самом деле Антуан чувствовал себя еще более неловко, чем его сын.
Это всегда случается внезапно. Маленький мальчик за одну ночь вырастает в нитевидного гиганта с пробивающейся щетиной, который без конца возмущается и ворчит. Стремительное вхождение Арно в
