отношениях с Линденом и как легко я потеряю его доверие, если меня поймают. В последнем я почти уверена. Ведь Распорядитель Вон в курсе всего, что происходит в этом доме.
Дженна просит большой батут. На следующее утро он уже стоит в розарии. Мы прыгаем на нем, пока нам не кажется, что сердце вот-вот вырвется из груди. Тогда мы ложимся в самый его центр и какое-то время рассматриваем облака.
– Не самое плохое место, чтобы умереть, – вдруг откровенничает Дженна.
Она приподнимается на локте, из-за чего чуть-чуть скатывается ко мне.
– Он хоть раз за последнее время ночевал у тебя? – спрашивает она меня.
– Нет, – отвечаю я и складываю руки за головой. – Мне нравится снова спать одной.
– Рейн? Он ведь приходил к тебе не для того, чтобы… завести ребенка?
– Нет, – говорю я. – У нас до этого не дошло. Он даже ни разу меня не поцеловал.
– Любопытно, почему? – задумчиво произносит она, ложась на спину.
– А к тебе он уже приходил? – спрашиваю я.
– Да, – отвечает она. – Несколько раз, еще до того, как все его внимание переключилось на Сесилию.
Ее признание застает меня врасплох. Думаю о том, как все эти месяцы Дженна по утрам пила в библиотеке чай, уткнувшись в очередной любовный роман. Стараюсь припомнить хоть одно утро, когда бы она выглядела как-нибудь иначе, растерянной или подавленной. Ничего. И уж точно ничего похожего на то, какой потрясенной была после ночи с Линденом Сесилия. Даже сейчас, обсуждая эту деликатную тему, Дженна кажется совершенно невозмутимой.
– И как это было? – интересуюсь я и тут же заливаюсь краской. Неужели я действительно ее об этом спросила?
– Терпимо, – невозмутимо отвечает Дженна. – Постоянно спрашивал, как я. Видимо, думал, что он может меня сломать или что-то вроде того, – добавляет она со смехом. – Я ему не по зубам!
Даже не знаю, что и сказать. От одной только мысли о поцелуе Линдена у меня трясутся поджилки и все внутри сжимается. И это при том, что у него с моими сестрами дело одними лишь поцелуями не ограничилось, а одна из них еще и забеременела.
– Мне казалось, ты его терпеть не можешь.
– Так и есть, – отвечает она мягко и, положив одну ногу на острую коленку другой, с непринужденным видом принимается ею покачивать. – Я их всех ненавижу. Но что тут поделаешь? Выбирать не приходится.
– Всех их? – уточняю я.
Она садится и поворачивается ко мне со смешанным выражением непонимания, жалости и, по- моему, изрядной доли веселого изумления.
– Быть такого не может, – удивляется она.
Дженна протягивает руку, берет меня за подбородок и начинает рассматривать. Ее кожа, нежная и мягкая, пахнет, как те лосьоны, что Дейдре оставляет для меня на туалетном столике.
– Ты такая миленькая, и фигура отличная, – комментирует она мою внешность. – На что ж ты жила?
Тут я тоже сажусь. До меня наконец доходит, что она имеет в виду.
– Ты что, решила, что я проститутка? – недоумеваю я.
– Да нет, – оправдывается она. – Уж больно ты для этого дела неиспорченная. Просто я подумала… А как еще такие девушки, как мы с тобой, могут заработать себе на кусок хлеба?
Вспоминаю всех тех девушек, что танцуют на новогодних вечеринках в парке. Как некоторые из них ныряют в машины к богатеям из первого поколения. И эти бордели с занавешенными окнами в квартале красных фонарей. Когда я проходила мимо них, до меня то и дело доносилось грохотание музыки, а очередной посетитель, распахнув двери, в ту же секунду погружался в яркий калейдоскопический водоворот световых лучей. Вспоминаю, как умело она танцевала тем вечером в апельсиновой роще, какой притягательной была для мужчин, которых презирала. Ее жизнь протекала за теми темными окнами, за толстыми стенами, мимо которых я каждый раз проходила, едва сдерживая дрожь в коленках.
– Мне казалось, приют должен был о тебе позаботиться, – говорю я и тотчас же понимаю, что сморозила глупость.
Мы с Роуэном так долго отваживали сирот от нашего дома, знали, что они нас обворуют, что сомневаться не приходится: приютам нет до них никакого дела.
Дженна вновь укладывается на спину, я ложусь рядом.
– Так ты что это, серьезно? – все не верится ей. – И ты ни разу…
– Ни разу, – с легким вызовом говорю я.
Дженна предстает передо мной в совершенно новом свете. Но я далека от того, чтобы ее осуждать или в чем-то винить. Как она и сказала – выбирать нам не приходится.
– Почему же с тобой он ведет себя иначе? Чувствую, есть на это какая-то причина, – рассуждает она.
– Мне одно непонятно, если ты его так ненавидишь, почему согласилась? – пытаюсь разобраться я. – У него такой мягкий характер. Уверена, он бы не стал принуждать тебя силой.
Положа руку на сердце, я не раз задавалась вопросом, почему Линден не спешит с исполнением своих супружеских обязанностей. Может, почувствовал, что я не готова, и дал мне возможность немного к нему привыкнуть? И надолго ли у него хватит терпения?
Она поворачивается ко мне. Я могла бы поклясться, что в ее серых глазах молнией мелькнул страх.
– Да с ним-то как раз все понятно, – признается она.
– А кто тебя тогда беспокоит? Распорядитель Вон? – моргнув, спрашиваю я.
Она кивает в ответ.
Перед глазами всплывают картины одна страшнее другой – мертвая Роуз в подвале, зловещие коридоры, которым не видно конца. Ясно, что у Дженны с ее недюжинной наблюдательностью появились свои причины бояться этого места. На кончике языка так и вертится вопрос: Дженна, а что тебе сделал Распорядитель Вон?
Вот только хочу ли я получить на него ответ? Как вспомню руку Роуз, едва прикрытую простыней, аж мурашки по коже. За внешним лоском этого дома не сразу разглядишь, что за мерзкие и опасные твари населяют его потайные уголки. Вот бы оказаться где-нибудь далеко отсюда, прежде чем придется познакомиться с ними поближе.
10
Кажется, будто каждый день листва вспыхивает новыми красками. Я здесь уже полгода. Стараюсь не попадаться на глаза Распорядителю Вону. Когда за ужином мы оказываемся за одним столом и он принимается отпускать шутливые замечания по поводу погоды или поданных блюд, я улыбаюсь, стараясь не подавать вида, что от одного звука его голоса у меня сжимается горло и крутит живот.
Однажды днем, когда я наслаждаюсь одиночеством, лежа на траве в апельсиновой роще, из-за деревьев неожиданно появляется Линден. Не знаю, искал ли он меня или пришел сюда, чтобы побыть одному. Я улыбаюсь ему, говоря себе, что рада его видеть. В последнее время почти все внимание Линдена направлено на мою младшую сестру, и у меня редко появляется возможность расположить его к себе. И вот мы оказываемся только вдвоем в столь любимом его покойной женой уголке поместья. Я не могу упустить шанс узнать его получше.
Я приглашающим жестом похлопываю ладонью по траве возле себя. Он подходит и ложится рядом. Молчим. Легкий ветерок овевает наши лица.
Душа Роуз еще не покинула это место. Она прячется за деревьями, а ее неслышный смех доносится до нас шепотом листьев. Глядим на небо.
Какое-то время никто из нас не нарушает тишину. Вслушиваюсь в его дыхание и стараюсь не
