— Скажи это Дженовицу, — пробормотала я.
— Конечно. Отведи меня к нему.
Я не ожидала, что Рона воспримет мои слова как побуждение к действию. Но она говорила серьезно.
— Думаю, в отношениях с женщинами у него некоторые проблемы, — уклончиво ответила я.
Но Рона продолжала настаивать на встрече с Дженовицем.
— Я ему не нравлюсь, — предприняла я еще одну попытку. — А ты моя сестра. И можешь не понравиться ему только на этом основании.
— Все же я смогу убедить его, что ты великолепная мать. — Рона сжала губы. — Послушай, Клер, я часто возмущалась тобой, но вот этого у тебя не отнять. Ты всегда оставалась прекрасной матерью. К тому же, — ее голос зазвучал резко, — Дэнис настоящая дрянь. Он изменял тебе долгие годы.
— Я этого не знаю.
— Изменял! Поверь мне. Нет дыма без огня. — Рона вздернула подбородок и посмотрела на море. — Однажды он пытался увиваться и за мной.
— Что?
— Схватил меня. И это был отнюдь не невинный жест.
— Когда? Почему ты мне не сказала?
Рона одарила меня недоумевающим взглядом.
— Потому что ты была замужем за ним. К тому же мама убила бы меня. Она осудила бы меня за то, что я ношу обтягивающие платья, и обвинила в попытке завлечь Дэниса и разрушить ваш брак.
Я похлопала сестру по руке. Такой символический жест.
— Как тебе живется без мамы? — спросила я нежно.
— Хорошо.
— Правда?
— Правда. Моя жизнь до отказа набита всевозможными интересными событиями: крупной распродажей в Ниман-Маркусе, гигантским празднеством в загородном клубе, посвященном новой невероятной технологии по наращиванию ногтей.
— Я серьезно, Рона.
— И я.
— Ну… А как тебе живется, когда ты не занята?
— Чувствую себя потерянной, — не раздумывая, ответила Рона, потом выпрямилась и вздохнула: — Я подумываю о том, чтобы переехать. Я устала от Кливленда.
— Но ты прожила там всю свою жизнь.
— Да, и все думают, что я все на свете готова отдать за это место, как и мама. Мне нужен новый старт.
— И куда ты хочешь уехать?
— В Австралию. Избавлюсь наконец от своей одержимости жизненными благами и проведу пять месяцев, бродя по девственной земле в поисках смысла жизни.
Я не знала, смеяться мне или плакать. Меня поразила мысль, что даже без Дэниса моя жизнь оказалась наполненной разнообразными людьми, а Рона оставалась одинокой.
— Нет, не поеду, — она вздохнула и расслабилась. — Как ни странно, но я на самом деле более серьезный человек, чем кажусь. У меня нет больше матери, но я уже и сама не ребенок. Понимаешь, что я имею в виду?
Я неуверенно покачала головой.
— И не поймешь. Ты уже выросла к тому времени, как умер папа. Я же все ждала тех дней, когда Конни перестанет следить за каждым моим шагом и осуждать каждое мое движение. — Рона тихо вздохнула и устремила свой взгляд вдаль. — Но ты и об этом не знаешь, не правда ли?
Она ошибалась. Я знала. Я отлично понимала, каково жить, когда тебя постоянно осуждают и порицают, причем осуждают несправедливо. Но мне никогда не приходило в голову проводить параллели между опытом Роны и моим собственным. Я сделала это сейчас.
Неужели я была так же слепа по отношению к Конни, как и по отношению к Дэнису? Неужели я видела только то, что хотела видеть? Хуже того, неужели я охотно выслушивала критику Конни в адрес Роны потому, что сравнение с ней еще больше возвышало меня в собственных глазах?
Но одно я знала твердо. Я вознесла Конни на пьедестал, потому что она — моя мать. Но она оскорбляла и мучила Рону. И мое молчание способствовало этому. И делало меня ответственной за это.
Никакие мои запоздалые извинения не изменили бы того, что Рона уже пережила. И я решила ей помочь другим способом. Эта мысль осенила меня днем. Мы сидели в офисе. Рона читала «США сегодня», а я просматривала ежемесячный отчет наших партнеров из Милуоки, Канзас-Сити и Чарльстона. Мы ждали Броди, который обещал угостить нас обедом после того, как отвезет Джой в аэропорт.
Броди наконец вернулся, и выглядел он растерянным. Броди подошел к своему столу и начал просматривать бумаги. Внезапно он выпрямился и потер ладонью макушку.
Я прекрасно знала, что означает этот жест.
— Броди?
Он посмотрел на меня, не опуская руки, и улыбнулся.
— Нет, ничего. Все в порядке. — Броди снова наклонился над столом, придвинул к себе календарь и перекинул несколько страничек. Потом снова выпрямился и выдохнул: — Я справлюсь.
Кажется, я понимала, в чем дело.
— Рождественские бутики?
Но не только бутики — три благотворительных мероприятия требовали нашего присутствия.
— Я справлюсь. Просто в аэропорту я размышлял о поездке, которая предстоит мне в понедельник, и это немного выбило меня из колеи. Только и всего.
Мы много дней бились над этой проблемой. Формально бутики обошлись бы и без нас. Мы уже получили детальные отчеты о рождественских выставках, высказали свое одобрение или неодобрение, внесли свои поправки. Наше присутствие требовалось скорее с моральной точки зрения.
А моральный аспект казался нам самым важным. Это давало нашим служащим мощный стимул, чтобы хорошо работать. Еще ни один партнер не предал нас и не открыл конкурирующую компанию. И мы понимали: это происходит потому, что позволяли людям, которые работали на нас, чувствовать собственную значимость. И наши ежегодные визиты очень тому способствовали.
А поскольку в этом году я не могла никуда выезжать, Броди все визиты взял на себя. Но из-за моих проблем на него еще навалились и дополнительные дела — дома. Всю последнюю неделю он работал по ночам и собирался точно так же провести выходные.
Я посмотрела на Рону. Она держала в руках газету, но ее взгляд был устремлен куда-то вдаль. Она выглядела наполовину спящей.
— Рона, — громко окликнула я.
Она подняла на меня глаза.
— Как бы ты отнеслась к туру по всей стране с полностью оплаченными расходами по нему?
Рона подняла брови.
— Нам нужен человек, который смог бы проконтролировать работу наших бутиков на Рождество, — объяснила я. — Их всего двенадцать. Броди собирается посещать по два в день. Но ты можешь не торопиться. Что скажешь?
Она выглядела озадаченной.
— Мы расскажем тебе, на что стоит обратить внимание. После каждого визита ты будешь перед нами отчитываться. Это даже весело. Тех, кто хорошо работает, приглашай на завтраки и обеды и, что бы ни случилось, оставайся доброжелательной. То же самое и с благотворительными мероприятиями по борьбе с раком, СПИДом.
Рона переводила взгляд с меня на Броди и обратно.
— Ты, — обратился Броди к Роне, — ты идеально со всем справишься.
Рона смотрела настороженно, но заинтересованно.
