— Почему он позвонил тебе? Почему не позвонил мне? — Она подняла ладонь. — Хорошо. Похоже, он сейчас меж двух огней. Дарси нужен козел отпущения, а я подходящая кандидатура.
Зазвонил телефон.
— Что мне ему сказать? — повторил отец.
Дебора положила руку на трубку. Звонок был на личной линии, а это значило, что звонит кто-то из детей, Джил или один из немногих друзей, которые знали этот номер.
— Что я потратила много времени, разговаривая с Дарси, именно потому, что не ругаю пациентов. Но проблема ее избыточного веса существует. Что ты и я с удовольствием поговорим с ними обоими, если они захотят прийти.
Едва отец отвернулся, она взяла трубку.
— Алло, — сказала Дебора после короткой паузы.
— Ой, — послышался несмелый голос Карен. — Хочешь, я перезвоню в другой раз?
Дебора выдохнула.
— Нет, нет, Ка. Все в порядке. Просто у меня был неприятный разговор об одной из наших пациенток. — Ее все еще мучило чувство обиды после звонка Дина ЛиМея, но она заставила себя успокоиться. — У тебя все в порядке?
— Ну, рука уже лучше, а это значит, что ты была права. То есть мне придется сократить свои тренировки по теннису, а это меня не радует. В любом случае, я звоню по двум причинам. Во-первых, как там Грейс? Даниель все пытается к ней дозвониться, но твоя дочь даже не прислала ни одного сообщения.
— У нее сложный период.
— Сегодня, возможно, Дани к ней заедет.
Дебора обрадовалась.
— Она ангел. Надеюсь, Грейс сдастся. Попроси Дани не отступать.
Карен фыркнула.
— Эта не отступит. Она любит твоих ребят. — Ее голос стал серьезным. — А вторая причина — это Хол. Он рядом?
— Здесь? Нет. Почему ты спрашиваешь?
— Он сказал, что собирается встретиться с тобой, чтобы поговорить о МакКенне.
Сердце Деборы забилось быстрее.
— У него какие-то новости от Джона?
— Ничего такого, о чем я бы не знала.
— Хол не говорил об отчете из округа?
— Нет. Только между прочим сказал, что заедет к тебе. Он не казался обеспокоенным.
Дебора немного расслабилась.
— Что ж, тогда он просто сюда еще не доехал.
— Его секретарь пытается его найти. Мобильный не отвечает.
— Может, он играет в гольф?
— Ну не в понедельник же после обеда. Да еще не предупредив меня.
Дебора знала, о чем думает подруга. И мысли эти не имели ничего общего с возможным несчастьем, а имели непосредственное отношение к телефонному звонку на прошлой неделе.
— Она звонила еще раз? — осторожно спросила Дебора.
— Нет, — ответила Карен упавшим голосом. — Но что-то происходит. Хол цепляется ко мне по мелочам. Например, почему пустые баки для мусора за гаражом стоят в неправильном порядке. Или зачем я отбираю рекламные листовки из почты и выбрасываю. Я делала это годами. Вчера вечером Хол сказал мне, что в одной из этих рекламных листовок могло быть что-то, что ему нужно, и что я не должна проверять его почту. Проверять его почту?
— Может, что-то на работе, — попыталась оправдать его Дебора. Запищал интерком. — Несговорчивый истец? Сложный клиент?
— Не знаю. Он не говорил. Если я задаю вопросы, Хола это раздражает. Может, у него кризис среднего возраста? Думаю, так и есть. — Карен помолчала. — А ты как считаешь?
— Возможно.
— Тогда это так, — решила Карен. — Спасибо, Деб. Ты всегда помогаешь.
Дебора ничего не сделала и теперь чувствовала вину еще и за это.
— Если Хол здесь появится, я скажу, чтобы он тебе перезвонил. — Опять прозвучал вызов от администратора. — Дай ему еще немного времени, дорогая. Он может даже не знать, что его мобильный отключен.
Для Хола мобильный — это святое. Если он отключен, это всегда нарочно. Дебора догадывалась, что Карен тоже об этом знала, но ни одна из подруг не была готова произнести это вслух.
— Уверена, что так и есть, — сказала Карен, — а тебе нужно ответить администратору. Выпьем попозже кофе?
— Не могу. Я пообещала Грейс, что пойду в спортзал. Хочешь встретиться со мной там и помахать ногами?
— Говори когда.
— Четыре тридцать.
— Отлично. Иди, отвечай на звонок.
Дебора нажала кнопку.
— Да, Кэрол?
— На третьей линии Том МакКенна. Он проявляет нетерпение. Говорит, что это личное.
«Личное» было подходящим словом. А еще были другие, например, «рискованно», которое значило, что ей не следует с ним разговаривать. Но в воскресенье утром он был достаточно дружелюбен, и если у него появились новости насчет коумадина, она хотела их знать.
— Я отвечу, — сказала Дебора и нажала кнопку.
В его голосе звучали уже знакомые нотки.
— Я не вовремя?
— Нет, все в порядке. Я только что закончила. Что случилось?
— Я боюсь, что вчера напугал вашу дочь. С ней все нормально?
Он уже второй раз проявляет беспокойство. Это вызывает подозрения. Дебора не могла забыть сцену на кладбище и, конечно, не могла забыть, что это ее машина стала причиной смерти его брата.
Но было похоже, что Том говорил искренне. Поэтому она ответила:
— Очень мило, что вы спросили. С ней все в порядке. Грейс все еще переживает из-за аварии, но думаю, она уже поняла, что вы не привидение Кельвина. Вы действительно очень на него похожи.
Повисло молчание, а потом уже веселее Том сказал:
— Мы пошли в мать.
— Вы были близки?
— С матерью — нет, — ответил он.
— А друг с другом?
— Когда как. — Он заколебался, прежде чем добавить: — Чаще нет. Мы были абсолютно разными.
Из естественного любопытства Дебора спросила:
— В чем именно это выражалось?
Опять короткая пауза. Она уже подумала, что, наверное, переступила какую-то грань и он сейчас сменит тему, когда Том задумчиво ответил:
— Кельвин любил, чтобы все было так, как положено. Он любил знать, что должно произойти. Вот почему он занимался историей. В книгах по истории неожиданностей не бывает. Ты знаешь, чем все закончится. Кельвин любил ясность. Его дом был таким же, ничего лишнего и все четко организовано, каждый предмет мебели на своем месте, книги аккуратными рядами на полках, а сверху с равными промежутками расставлены три большие морские раковины. Он любил точность.
Ободренная его развернутым ответом, Дебора спросила:
