— Возможно, того, что в твоих силах, недостаточно.
Дебора подумала, что, может, он и прав. Она всегда верила в себя, но после аварии ее самооценка сильно пострадала. И то, что она уже лишилась двух пациентов, которые ей действительно нравились, еще более усугубляло ситуацию. Как и то, что проходящие мимо люди не смотрели ей в глаза. Как и намеки на то, что все вокруг обсуждают пристрастие ее отца к алкоголю.
— У меня когда-то был менеджер по проектам, — сказал Грэг. — Он клялся, что может справиться со всем сам, до тех пор пока его отдел не развалился. Я не хочу, чтобы это произошло с нашей семьей.
Это стало последней каплей.
— С нашей семьей? — спросила Дебора с внезапно вспыхнувшей злостью. — Мне казалось, что ты самоустранился.
— Я пытаюсь вернуться.
— Что это значит? — Она была в бешенстве. Два года назад он одним махом перевернул их жизнь. — Мы в разводе, Грэг. Ты продал свой бизнес, передал мне права на дом и ответственность за детей. Ты переехал в другой штат и женился на другой женщине. Куда именно ты пытаешься вернуться?
Он выругался.
— Что? — спросила она. — Я что-то сказала не так?
— Все так, — ответил Грэг, уже намного тише. — Ты никогда не ошибаешься, Дебора. Ты исключительно умна. Ничто никогда не может тебя остановить. Тебе никто не нужен. И ты совершенно уверена, что тебе не нужен я.
— Как раз сейчас ты мне очень нужен. Быть матерью-одиночкой невесело.
— Ты только что сказала, что для меня там места нет.
Дебора закрыла глаза.
— Но ведь это ты ушел.
— И рад, что сделал это, если наш разговор действительно отражает твои чувства ко мне.
Она вздохнула.
— Я любила тебя, Грэг.
Ты любила то, что у тебя есть муж, есть дети. Я иногда думаю, что переезд в Лейланд был моей ошибкой. Если бы мы уехали туда, где у тебя не было прошлого, ты бы больше во мне нуждалась.
11
Как только с обедом было покончено и Дилан устроился перед телевизором, Дебора заглянула в комнату Грейс и, жестом попросив дочь снять наушники, сказала:
— Я съезжу в город. Нужно кое-что обсудить с дедушкой.
— Что обсудить? — осторожно спросила Грейс.
— Это насчет одного пациента, — ответила Дебора, не вдаваясь в подробности.
Грейс недоверчиво спросила:
— А почему именно сейчас, вечером? Разве ты не увидишься с ним завтра утром?
— Да, но это проблема, над которой ему до утра нужно будет хорошо подумать.
— В смысле?
— Если я тебе скажу, — мягко пожурила ее Дебора, — то нарушу конфиденциальность. Я ведь обещала тебе, что никогда этого не сделаю.
Грейс с минуту смотрела на нее, прежде чем опять включить свою музыку и тем самым отгородиться от матери. Вскоре Дебора уже выезжала из гаража.
Отец ужинал со своим другом Метом, а это значило, что ему не пришлось пить на голодный желудок. Тем не менее к тому времени, когда Дебора без предупреждения заглянула в его кабинет, взгляд Майкла уже помутнел. Работал телевизор. В руке Майкл держал стакан, рядом стояла бутылка.
«Нужно сказать ему, что я случайно проезжала мимо, — например, обедала с Карен и возвращалась домой. Нужно сказать, что я здесь только для того, чтобы воспользоваться ванной комнатой».
Но Дебора не могла снова лгать. Благодаря Эмили Хубер пришлось посмотреть правде в глаза и признать, что Майкл пьет. Взяв с подлокотника пульт дистанционного управления, Дебора убавила звук.
Отец неуверенно поднял руку, посмотрел на часы и с трудом пытался сообразить, который час.
— Ты уже давно должна была уехать.
«Лучше уехать. Он даже не вспомнит, что я здесь была».
Но ее отец был в беде. Они все были в беде. Дебора быстро сказала:
— Сегодня в спортзале я случайно столкнулась с Эмили Хубер. Она была в ярости из-за того, что я якобы сообщила в полицию о шумной вечеринке. Она говорит, что забирает от нас девочек.
У Майкла опустились уголки рта.
— Забирает? Что это значит?
— Они теперь будут наблюдаться у личного врача Эмили.
— Но это же бред. — Он потер подбородок. — И это из-за того, что ты позвонила в полицию?
— Я не звонила в полицию. Эмили просто так думает.
— Почему она настроена против тебя?
— Дело не только во мне, — сказала Дебора. — Эмили говорит, что не доверяет тебе.
— Не доверяет мне?! — вскричал Майкл, выпрямившись. — Почему, черт возьми?
Дебора глубоко вдохнула.
— Она заявляет, что ты слишком много пьешь.
На мгновение повисло тяжелое молчание, а потом отец возмущенно произнес:
— О чем она говорит?
Дебора перевела взгляд на бутылку.
— Боже, сейчас же десять вечера. То, чем я занимаюсь в свободное время — не ее собачье дело.
— Эмили говорит, что ты пьешь за обедом, а это уже ее дело.
— Я не пью на работе! — прогремел он. — Эмили Хубер выдумывает. Поэтому я еще раз спрашиваю: почему она настроена против тебя?
— Дело не во мне, папа. Дело в тебе. Я вижу здесь бутылку каждое утро, и раз в несколько дней ее сменяет новая. Это много виски. А ты ведь говорил, что мама заставила бы тебя взять себя в руки.
Он проигнорировал последнее замечание.
— Откуда, черт возьми, Эмили Хубер знает, что я пью? Это ты ей сказала?
— Папа, это последнее, о чем бы я ей рассказала. — Дебора присела на корточки рядом с его креслом. — Ты же знаешь, как появляются слухи. Ты сегодня ужинал с Метом. Куда вы ходили?
Майкл замолчал. Наконец он ответил:
— В «Депо».
— Это же здесь, в городе. Ты пил за ужином?
— Один бокал. Может, два. Но какое кому до этого дело?
— Когда люди видят, что ты пьешь — особенно больше двух бокалов — начинаются разговоры.
— Ты когда-нибудь видела, чтобы я пил?
— Но я заезжаю к тебе на следующее утро, и у тебя ужасно болит голова.
— Голова болит, потому что я засыпаю в этом чертовом кресле.
— А это происходит тогда, когда ты слишком много выпьешь?
— С чего ты взяла?! — взревел Майкл. — Тебя здесь не было. Ты не знаешь, что я пью. Ты ничего обо мне не знаешь.
— Ты тоскуешь по маме, — тихо сказала Дебора.
— Тоскую? Это даже отдаленно не передает мои чувства! — закричал Майкл. — Я чувствую себя так, словно половина меня умерла.
— Алкоголь не поможет, — произнесла Дебора.
— Да? — Майкл с вызовом поднял стакан и выпил содержимое одним глотком, но когда хотел
