— Он может испортить мне жизнь, и так и сделает. Конечно, она и так не сахар, потому что в школе со мной никто не общается. Я не могу ни с кем поговорить начистоту, потому что это доставит неприятности другим. А папа? Он скорее всего будет так же разочарован, как и мама, потому что ожидает, что я тоже добьюсь огромных успехов. Поэтому мне приходится с этим жить. Как и с тем, что человек умер из-за машины, за рулем которой была я. Это хуже всего.
— Я знаю.
Грейс стало легче.
— Больше никто не знает.
Тетя застонала соглашаясь. По крайней мере, Грейс показалось, что этот звук означал согласие, пока не ощутила неожиданный толчок в ногу. Отбросив покрывало, Джил села на краю кровати.
— Что случилось? — спросила Грейс.
— Я сейчас вернусь.
С трудом поднявшись, она направилась в ванную. Грейс подумала, что тетя идет медленнее, чем обычно, но было слишком темно, чтобы сказать наверняка. А когда тонкий лучик света упал на ковер, Джил уже не было видно. Едва Грейс успела выбраться из постели, как Джил позвала ее.
Через секунду девочка уже была в ванной. Джил сидела на унитазе. Ее лицо было мертвенно- бледным.
— У меня идет кровь.
— Кровь? — Грейс проглотила противный комок.
— Мне нужны бумажные полотенца.
Грейс побежала в кухню, отмотала половину рулона и бросилась обратно.
— Много крови?
— Не знаю, — сказала Джил и взяла полотенца. — Думаю, мне придется поехать в больницу.
— Разве не нужно позвонить врачу?
— Ах да. — Такой напуганной Грейс тетю еще никогда не видела. — Подай мне телефон, солнышко.
Грейс подала телефон, потом встала, чувствуя себя абсолютно беспомощной, пока Джил тщетно пыталась вспомнить номер, и от этого животный страх в ее глазах только возрастал.
— Он где-то у тебя записан? — спросила Грейс.
— Я же знаю его, знаю. — Джил вздохнула и после короткого колебания набрала две последние цифры. — Я позвоню в справочную, — сказала она и, взглянув на бумажные полотенца, которые пропитывались кровью, тихо выругалась.
— Много крови? — опять спросила Грейс. Ее сердце бешено колотилось. Если много — это плохо.
— Достаточно. А, да, здравствуйте. Это Джил Барр. Я пациентка доктора Буркхарт. Я на девятой неделе беременности, и у меня кровотечение… Нет, не обильное… Нет, сгустков я не вижу. — Она слушала. Затем разочарованно посмотрела на стену. — Думаю, я не смогу ожидать, пока мне кто-то перезвонит через двадцать минут. Я слишком долго ждала этого ребенка. Я еду в больницу. Вы можете сообщить доктору Буркхарт о моем звонке? — Она повесила трубку и, придерживая полотенца, натянула трусы. — Мне очень жаль, что так получилось, дорогая, я знаю, что тебе завтра в школу, но мы уезжаем. — Осторожно ступая, Джил вышла из ванной.
Грейс последовала за ней.
— Это из-за той боли, которая была раньше?
— Не знаю, — ответила тетя. Даже ее голос выдавал страх.
— У тебя будет выкидыш?
— Господи, надеюсь, что нет. — Она достала из шкафа спортивный костюм. — Грейси, нужно, чтобы ты оделась.
Грейс натянула одежду, в которой была накануне. Джил все еще возилась со шнурками на кроссовках.
— Помочь?
— Нет, все в порядке.
— Может, все обойдется? — попыталась успокоить ее Грейс.
Джил не ответила.
— Они же всегда могут что-то сделать, правда?
— Конечно, но возможно, это будет не то, чего бы мне хотелось.
Грейс слышала о выскабливании. Дани рассказывала ей о девочке, которой в прошлом году выскабливали полость матки. В принципе, это она назвала случившееся «выскабливанием». Любой другой назвал бы это абортом.
— Я имею в виду, что должны быть средства, чтобы спасти ребенка.
Джил с безумным видом осмотрелась вокруг.
— Ключи, — произнесла она и побежала в кухню.
Грейс поспешила за ней.
— Я возьму, тетя Джил. Скажи мне, что делать. Для этого я здесь.
— Ты здесь, — сказала Джил, — чтобы отвезти меня в больницу.
Грейс замерла.
— Я не смогу. У меня нет прав.
Джил схватила ключи и пошла к выходу.
— У меня есть права, а у тебя ученическое разрешение. Мы вполне можем ехать.
Грейс была близка к обмороку, но по инерции шла за тетей.
— Я не могу сесть за руль.
— Я тоже. Но я не хочу умереть от кровопотери.
— Позвони маме.
— Ей понадобится десять минут, чтобы сюда доехать, а еще надо одеться. И потом, кто останется с Диланом?
— Тогда дедушке. Он всего в одном квартале отсюда.
Джил уже спустилась по лестнице и обернулась.
— Нет, Грейс. Ты здесь. И ты умеешь водить.
— В последний раз, когда я это делала, я сбила человека.
— Это твой шанс искупить свою вину. — Джил сунула ключи девочке в руку, открыла дверь и вышла.
— Идет дождь, — заплакала Грейс, следуя за ней. — Идет дождь! Я не могу.
Джил обернулась. Она взяла Грейс за плечи и решительно, с отчаянием сказала:
— Ты мне нужна, Грейси. Именно сейчас ты — все, что у меня есть.
— Но это же… это же фургон.
Джил улыбнулась.
??Там автоматическая коробка передач. Это проще простого.
15
Телефон Деборы зазвонил на рассвете. Не прошло и десяти минут, как Дилан был разбужен и одет, и они уже ехали в больницу. К счастью, мальчик проспал почти всю дорогу и поэтому не задавал вопросов, на которые она не могла ответить.
Все в отделении «скорой помощи» знали, зачем она приехала. Одна из медсестер отвела Дилана в кафетерий, а другая в это время проводила Дебору в нужную палату. Джил лежала на каталке, закрыв глаза. Ее кожа была того же цвета, что и постель. Кусая ногти, Грейс следила за каждым изменением на лице тети.
Проходя мимо, Дебора прикоснулась к дочери, подошла к Джил и взяла ее за руку.
