Вадим Денисов
Стратегия. Экспансия
Глава 1
Сергей Демченко, летописец-историк,
сталкер-дипломат
- Вот и представь. Река маленькая, местами не судоходная. Но важная, - на ней посёлков много. В этих краях реки… сплошная история, как-нибудь отдельно расскажу. Здесь посёлок был, тут - пропал, этот сгорел, а вот новые, их золотодобывающие фирмы построили. Для поселений эта речка - артерия. Ну, и ходят по ней суда, буксирчики, вроде нашего 'Дункана', а, порой, и ещё меньше. Тянут баржи, везут грузы. Пассажирского сообщения на таких реках нет, люди добираются с оказией или на своих лодках. Так вот, приходит такой буксир с баржой в поселок Койкан, так его назову… Сами посёлки разные, и по сути, и по статусу, и по населению. Есть промысловые, есть 'золотые'. Есть районного масштаба. А есть, и таковых немало, дотационные. Спецназвания нет, но, на самом деле, это просто резервации. Живут там представители коренных малочисленных народов. Все делают вид, что посёлок - промысловый, хотя все же знают, насколько он убыточен. Реальных работников в посёлке - не более пяти человек, остальные живут на 'пенсию'. Наше государство многим представителям таких народностей платит деньги. Только за то, что ты представитель такой-то национальности, типа, вымирающей. Поддерживают их. Много ли, мало ли, но это деньги, и большинству их хватает, чтобы не работать 'на продажу', а только для себя: рыбки наловить, оленя пострелять. Жизнь там - безысходная тоска. Эти подачки привели к тому, что теперь уже просто невозможно никого заставить работать. Внуки бывших оленеводов про оленеводство уже и слышать ничего не хотят, поди, загони их теперь в тундру или тайгу…
- Знакомо. Бывал в таких местах, - причастно вставил я, пока Сотников прикуривал, отвернувшись от ветра. - Не у вас, правда, позападней. Только там всё больше вертолётчики фигурируют. Так что немножко вопрос представляю.
Мы с Главным стоим на западной стене.
Оба в 'альфовских' алясках, болотно-зелёных, наглухо застёгнутых. Сотников с непокрытой головой, а я капюшон накинул. Ветер летит с мёрзлой Волги, злой, колючий. Река в студёных белых барашках, на открытой воде неприятных, но небольших, поперёк реки ветер не успевает разогнать волну. Вот если северный подует… А он подует. Ноябрь на дворе, резко похолодало. Низкое серое небо нависает над Замком уже несколько дней, в воздухе противная морось, на дорогах грязь. Снега ещё не было, но приближение первых снегопадов чувствуется, зима на подходе. Серый мир.
На серой холодной стене - лишь мы и пушка.
'Сорокапятка' установлена на северо-западной башне, южный подход с реки считается более прозрачным, наблюдаемым. Там и Эдгар за морем присмотрит, и франки сообщат, если что заметят. Но пока я плохо представляю, зачем нам эта пушка нужна. Противника дарёному орудию пока не обнаружено. Бероев с Гонтой тоже спорили: прапор доказывал, что ДШК не в пример эффективней. Тогда Руслан распорядился подогнать расчёт и боеприпас. В Заостровской, от греха, выставили оцепление, припёрли и поставили по соседству стереотрубу. Начали стрелять. И тут быстро выяснилось, что эта 'малышка' серьёзней, чем кажется на первый взгляд! Снаряд перелетал через Волгу и вспахивал противоположный берег.
- Вот видишь, Григорий, орудие вполне может остановить попытку переправы. Да и станицу по флангам можно прикрыть.
Придя к консенсусу, вояки составили заявку на 'прихват' боеприпаса, график стрельб, согласованный с главным инженером и Дугиным, и начали обучение расчёта.
Вот только на противоположном берегу никого, кроме наших, нет.
На каменном парапете лежат два обрезиненных бинокля и рация шефа. Стоим, смотрим, ждём. И разговариваем об актуальном.
- Ага… Так вот, я продолжу. В чуме или балке они жить уже не хотят, отвыкли. А в городе пока не могут. Страх, комплекс. Да такой глубины и силы, что и представить трудно - вбили в них за все эти годы. Вот они в посёлках и сидят сиднем. Квасят, конечно, как только добудут, их ограничивают, на местном уровне принимают регламент завоза спиртного. Сам понимаешь, водка всё равно просачивается. То промысловики закинут, то сами привезут… Не знаю, как там в США, но, подозреваю, нечто похожее. Только там всё узаконено, а у нас скрыто. Порой целые народности - в посёлках-резервациях, числятся в Госкомстате, как редкие и малочисленные. И это дотация и только дотация.
- В русские не пишутся?
- От конкретной народности зависит, и от конкретных авторитетных людей. Да и зачем им это? Запишешься - потеряешь все льготы, пособия… Невыгодно. А вот другое выгодно.
- Что?
- А вот слушай. Приходит такой буксир в Койкан, отцепляет баржу у дебаркадера, капитан сразу уходит на берег, к старым знакомым, у него в каждом посёлке свои макли. Жители уголь на берег перегружают, материалы всякие, припасы для магазина, а экипаж - два молодых парня - готовятся к вечеру, у них работа будет.
- На смене, вахтенные, что ли?
- Ну. На вахте. Часов в пять вечера на берег начинают собираться местные девки, националки. Разодетые в современную городскую одежду, кто как может, намытые, готовые. Сбиваются в кучку - и на судно! Ребятишки на борту уже приготовили водочки, закусон всякий. Хлопнули - и за дело. Заметь, никаких свальных оргий, не для того пришли. А вот оттрахать каждую вдумчиво и многократно - будьте любезны. И все всё знают. И родители, и участковый, и глава администрации, если он там есть и не сидит за растраты. И никто не против, дело-то понятное. Судно ушло, девки остались, вскоре и пузики обозначатся. Государство сразу им субсидии и ежемесячные выплаты по особым программам. И родятся в посёлках метисики, волосики чёрненькие, глазки голубенькие. Порой очень красивые, кстати. Поколение-два, глядь… а уже и не раскосые шибко! Но всё едино - числятся аборигенным родом-племенем, 'нативы'. Госкомстат приплясывает, отчитывается - не падает численность катастрофически, работает программа! И все довольны, всем хорошо. И молодым горячим девчонкам, которые прекрасно понимают, что их детишкам, коснись что, куда как легче в городах жить и учиться будет, и голодным парням с буксира, и главе - не уронил численность посёлка.
- Да и просто качественный секс, - с полным пониманием заметил я.
Сотников усмехнулся, посмотрел на пасмурное небо, передёрнул плечами и надел таки капюшон.
- И это, как же иначе… Свои-то мужики в вечном ауте, какой там. Ну, за исключением. А тут хлопцы молодые, с дороги, тестостерон выплёскивается так, что рыба в реке икру мечет, всё у них стоит, как Путоранские горы. Так ты, Серёжа, ответь мне - это уже ассимиляция, или ещё нет? Сразу скажу, я не знаю.
Пш-шш. Рация зашипела.
Собственно, об этом мы и говорим с Алексеем, об ассимиляции.
Говорю же, актуальная проблема. У нас кого уже только нет: белорусы и венгр, словаки и словенцы, чехи и сербы. Не говоря уже о народах и народностях былой для нас РФ. Сотников идёт своим путём. Историй отдельных народов в школе не преподают, из всех 'историй' в нашей школьной программе - одна, Общая история человечества. И всё. Есть подкурс 'История России', есть подкурс 'История Нового Мира', для старших классов - факультативные занятия, там изучай, что угодно. Разработка школьных программ - ныне основная работа наших 'научников', которые и являются преподавателями. Главный в разработки вмешивается редко. По истории Гольдбрейха напутствовал примерно так: 'Особо обозначьте неизбежность вооружённого противостояния сообщества из великого множества кластеров и пагубность этого пути'. По
