время, когда понадобятся и свои. И очень плохо, если это время уже близко. Поторапливаться надо.
- Честно говорю, тут перестраховываюсь, - предупредил я.
- Да так и есть, вон, сейчас вулканцех заряжаем, - мечтательно подхватил Евгений Иванович. - Если станочники выдадут качественные пресс-формы, то будут вам для 'шишиги' и нормальные манжеты.
Гриша медленно развернулся, подошёл, сел за стол и с чувством оскорбленного достоинства произнес:
- Хорошо, тогда так. Покажите-ка вы нам, инженера, - он нарочито ударил на 'А', - что сможете и огнестрел сделать, хоть какой-нибудь. А мы его испытаем, советы дадим, техусловия. А уж если и патроны… Короче, я предлагаю так: раз тут пошли такие кислые перспективы и базары, то надо создать военно- техническую комиссию с опытной группой, которые и будут готовить кустарную матбазу военного назначения к 'часу Х'. Вот тогда у меня сердце успокоится, хоть частично. Нам же требую компенсации - обеспечь их, Главный, дополнительными военпоставками, а?
- Добро, - сразу согласился я, не давая инженерному корпусу опомниться. - Принимается в целом.
И пошёл жмать кнопку.
Вскоре на чёрную панель 'рухнули' тонны инструмента. Странное у меня возникло ощущение, когда мы все впятером стояли в операторской и смотрели на эту гору металла в коробках и ящиках. Обычно ты сразу чувствуешь, глазами видишь явную материальную ценность полученного. Тут этого не было. Зато было ощущение Задела. Поверьте, это дорогого стоит.
Вызвав отряды несунов, начали осматривать добытое.
Смотрящие скинули годный комплект, не подвели. Чего только нет! Ножи и пилы дисковые с фрагментами к ним, фрезы, мехполотна, твердосплавные пластины, абразивные и шлифовальные, отрезные алмазные круги, хоны, токарные, долбёжные и строгальные резцы, зуборезный и резьбообразующий инструмент, развёртки, зенкеры и зенковки, свёрла всех типов и видов, включая пушечные, протяжки и шеверы… Твердосплав, быстрорез, алмаз, металлокерамика… Пасты и порошки. Ключи, головки, 'слесарка', 'столярка'. А ещё разная оснастка, делительные головки…
Да тут просто дикая номенклатура, её в компьютер заносить замучишься!
Я взял в руки пачку свёрл, прочитал надпись на яркой картонной упаковке - 'Sandvik/Bahco', вопросительно посмотрел на Дугина. Тот заметил, поднял вверх сразу два больших пальца.
Ну, и хорошо.
Главмех радуется. Но я тут же разбавил оптимизм Дугина, потребовав от него большую часть ручного инструмента сдать на центральный склад - завхозу. Иначе быстро всё растащат по кандейкам и хатам, никаких запасов не хватит.
Как только началась работа по перетаскиванию всего этого богатства в подвалы Замка, где у инженерного корпуса имеются и свои склады, я понял, что очередной плановый сеанс поставки накрывается медным тазом - в операторскую было страшно заглянуть. Да и холодно! Двери постоянно настежь. Поэтому применил снабженческую хитрость, - давно уже открыл, но такой возможностью пользуюсь редко; спокойно набрал на 'планшете':
Перенос суммарных поставок на пятое декабря.
На что прочитал уже хорошо знакомую мне строку:
Согласовано.
Самый крупный перенос, пока что опробованный мной - на три дня, вес суммируется. Как я понял, так можно затащить и один кусок железа весом, по крайней мере, в 1200 кг., но не пробовал на практике. Ещё я понял, что такая возможность - уже некий бонус, награда за доблестный, ёлки, труд. Посоветоваться бы с коллегами, но тема табуированная, все засекречивается.
Несмотря на мгновенность, как всегда в таких случаях, ответа, я твёрдо убеждён - на том конце канала сидит не робот. Там - нечто разумное. Способное принимать взвешенные и, по своему, рациональные решения. Смотрящие не собираются плодить глупых лишних сложностей, идут навстречу в том, что не противоречит их 'генплану'. Понять бы ещё, в чём же точно он - 'генеральный'. Пока что я ничего иного, полновесно противопоставимого утверждениям Гольдбрейха измыслить не смог.
Теперь свободен, до послезавтра, что для меня критически важно, за последние месяцы я изрядно офуел и прилично отупел в этих стенах. Так что, переноску я пока прекратил, чтобы не мешали. Уеду - пусть начинают.
Первым в плане стоял визит в Заостровскую.
Вот что тебе, Сотников, летом не кататься по реке?
Всё, как обычно, дождался зимы, и давай велосипед осваивать. Снега, правда, пока не много, но он обильно валит каждый день, так что, скоро проблема обозначится. А вот температура воздуха - южно- зимняя, такой огромный теплообменник, как наша Волга, сдаваться легким морозам не собирается.
Только зашли за угол стены, тут же северный ветерок в лицо.
'Дункан' слегка покачивался у причала - на реке штормит, зловещие свинцовые волны гуляют по акватории. Экипаж ходит по палубе в оранжевых гидрокостюмах. Так встанет река или нет? Коломийцев утверждает, что нет. Но, на всякий случай, он уже приготовил себе местечко в устье Листвянки - в качестве отстойника, угробить единственный пароход на ледоходе мы не можем.
Уступив настойчивым требованиям Бероева и Дугина, Владимир Викторович согласился на преобразования. Теперь ходовая рубка корабля, как и некоторые другие участки надстроек, изуродованы угловатыми титановыми пластинами, которые, вкупе с многослойным кевларом, призваны защитить экипаж от огня с берега. Появились бойницы, щели, козырьки - вид у 'Дункана' грозный. Военно-морской вид.
Меня сопровождает Гриша с тремя головорезами, все под два метра ростом - персональная охрана. Уже никаких летних 'горок', на всех двухсторонние 'кабеласовские' комплекты, сейчас вывернутые на 'зимнюю' сторону. Вот нафильтровали себе бойцов наши армейские командиры! Вояки боятся отпускать меня одного, твёрдо намерены сопровождать своего президента даже в толчок. Я уже с ними не спорю, устал. Хотят - пусть делают, лишь бы на глаза не лезли.
- Приветствую, Владимир Викторович! Как, готовы?
- А как же, Алексей Александрович. Только вы вот, это… - Коломийцев поиграл морщинами. - Жилетик вот - наденьте, не обессудьте, категорически настаиваю.
- Так я же в рубке поеду!
- А положено, правила такие. Флот у нас, а в ём порядок, - в голосе старика зазвенел металл.
Ещё один 'жилетик'… У охраны уже есть 'жилетик' для меня, бронированный, собираются напялить на шефа, случись какая опасность.
На воде - полное ощущение, что я попал на берег Баренцева моря.
Холодно, ветрено, сыро. Мокрые брызги летят полого, но не успевают намерзать гроздьями сосулек, не такой уж и мороз стоит, даже и не мороз это совсем, баловство… Но стойкое ощущение причастности к великим арктическим походам позапрошлого века возникает сразу же.
Тепло поприветствовал Клима, редко видимся, скучаю. Юный механик не спеша вышел на палубу, солидно протёр руки тряпочкой, с силой сжал мою кисть. Потом обнялись. Окреп парень.
- Готовый механик, Командор, - доложил Коломийцев серьёзно. - Как только добудем второй пароход, Корнеев на него пойдёт, за новым экипажем присматривать, а Климка у меня будет, за главмеха.
Нукером со мной едет пятнадцатилетний кабардинец Якуб Шарданов, опять нового парнишку взял, забирают у меня воспитанников, стоит им только опериться. У Якуба на поясе висит уже ставший традиционным 'кортик суворовца' - боевой нож разработки полковника Рекса Эпплгейта. По инициативе 'выпускников' даже оформилось некое закрытое 'Братство нукеров' - вот вам и зародыши новых элит.
Кроме меня, такого драгоценного, 'Дункан' везёт в Заостровскую снегоход, пока один-единственный - это 'Тайга Классика' с системой зажигания Ducati и электрозапуском. Основная причина 'приобретения' именно их, окаянно-отечественных, следующая - данная модель жрёт бензин Аи-80, специально адаптирована. Со снегоходами просто беда.
