И вот как всё вышло - расшиблись.
Инну Бероеву вчера уже выписали из больницы, а Руслану ещё лежать и лежать, минимум - месяц. Медики уже заказали у Леши какие-то особо крутые там церебро-препараты, израильского производства, говорят, с ними у капитана быстро всё выровняется. Дай-то бог… Вчера мы собрались у Инны дома, утешить, послушать. От нас - мы с Гоблином, Гонта пришёл, конечно, девчата со служб, с Посада хлопцы. Да что там говорить, все им посылочки собрали-передали.
Я слушал тихий рассказ Инны и живо, картинно, представлял себе, как всё это было, умею так, - хорошая фантазия журналиста, разве вытравишь это из души стрельбами да погонями…
Красиво у них всё начиналось тем субботним утром.
Сверкая серебристой дугой-бампером на декабрьском солнышке, снегоход-'утилитар' летел вдоль дальнеполянских предгорий, поднимая позади себя в морозный чистый воздух облако снежной пыли.
Инна сидела позади, прижималась к спине Руслана. Сначала ей было неудобно, и тогда он переложил свой СВТ с оптикой в 'кенгурятник', где у них лежал баул с припасами и запасная канистра с топливом. Ветер крепко обжигал ей лицо, но она категорически отказалось надевать ветрозащитную маску, ограничившись застегнутой по нос молнией 'аляски' и горнолыжными очками. Зима южная, мягкая, не так уж и холодно. Разве что ветер, рождённый скоростью движения. Да и зачем ей маска, и муж спрячет за спиной. Ведь он ее всегда сберегал. От всего, будь-то идиот-начальник в офисе 'староземной' транспортной фирмы или просроченный йогурт из ближайшего супермаркета. Они крепко друг друга любили, правильно, намертво - и весь Замок это знал.
Перед очередным ущельем с темными боковыми распадками Бероев снижал скорость, и тогда она успевала увидеть тонкие петли пунктиров, следы куропаток и песцов, причудливыми узорами рассыпавшиеся по снежной целине. У последней по плану горки он остановил машину и достал карабин. Сев бочком на широкое сиденье снегохода, Инна смотрела, как муж, стоя в классической стрелковой стойке, высматривал 'начальника' куропачьей стаи. Не выстрелил, коротко сообщив жене, как бы оправдываясь:
- Далеко. Без гарантии.
Она улыбнулась, зная, что он врет. Руслан просто не хотел убивать такого красавца, бесстрашно несущего ответственную вахту по охране своего семейства на розовой ветке лиственницы.
- Поехали уж, Зверобой, - из-за толщины зимнего снаряжения она смогла обнять его лишь вполовину, - у нас еды хватает. Давай просто покатаемся.
Они любили друг друга давно и честно. Так удачно получилось. Инна в молодости была красавицей. И после поздней свадьбы все еще была хороша, заставляя порой Руслана бояться оценок и сопоставлений с её стороны. После рождения ребенка она уже не была такой красивой, чтобы бросить его когда бы-то ни было, и она это понимала. Наоборот. Умей он больше узнавать женщин, теперь, вероятно, уже её беспокоила бы мысль: - 'Муж может найти себе новую…' Но она слишком хорошо знала своего Руслана и не волновалась.
Вскоре узкая снегоходная 'дорожка' закончилась, и они пошли по 'пухляку' - свежему рыхлому настилу заснеженной равнины. Здесь снегоход пару раз застревал, недовольно гудя мощным двигателем, и тогда они вместе выталкивали его. Один раз, на подъеме, снегоход почти завалился на бок, и они оба упали в снег. Хохотали, вытряхивая холодные колючки из рукавиц, открывали термос с горячим кофе. Возле невысокой старой разлапистой ели и огромной 'обжитой' охотниками коряги под ней, обозначавшей, что они достигли места, называемого у снегоходчиков 'Деньга', Руслан сделал пологий вираж, нарисовав на снегу большой круг, и остановился. Соскочил с водительского места и подошел к ней, еще не понимающей, что происходит.
- Ну что, с юбилеем нас, солнышко!
Инна открыла рот для вопроса, вспомнила сама и тут же почувствовала, как горячая краска заливает ее лицо. Как же она забыла! Не может такого быть! А забыла… Как забыла и о том, что ей достался единственный в мире мужчина, который всегда помнит все даты. Ровно шесть лет назад они вместе вышли из гостей, у которых познакомились по-настоящему, хотя приглядывались друг к другу уже давно. И уже через два часа дали начало трудной, но счастливой дороге для движения новой семье по планете Земля.
- Русик, а я… Прости… ведь я-то, - у нее от волнения, обиды и злости на саму себя перехватило дыхание.
- А ты не приготовила, - ласково подсказал он. - Потому что с твоей работой это немудрено, там что угодно забудешь после смены. Плюнь слюной, Инка! Завтра приедем в Замок и что-нибудь вместе придумаем.
Он поцеловал ее и поторопил, поскорее желая похвастаться.
- Ну, открывай же!
Сняв большую пуховую рукавицу с широкими манжетами, заходящими прямо на куртку, она взяла подарок чуть дрожащей рукой.
Капитан скинул перчатки, и помог ей решить непростую в таких условиях задачу - развязать тугой от мороза узелок серебристой ленточки. Тоже не смог, достал короткий поясной нож с ручкой из оленьего рога и разрезал этот гордиев узел. И она уже сама сняла бумагу и запихала ее в кармашек куртки.
Квадратная картонная коробочка, обшитая темно-синим бархатом, тяжёленькая, уютная, лежала на ее руке. Поначалу Инна подумала, что внутри 'женский ординар' - дорогие духи, и ошиблась. В косопадающих лучах низкого, почти вечернего солнца сверкнуло неброское, с первого взгляда, колечко строгого белого золота. И три камешка 'светофором', в ряд: красный, жёлтый, зелёный. Она узнала это кольцо. Всего один раз она задержалась у питерской витрины, но Руслан отметил и вспомнил. Потому что он лучший. С трудом сдерживая выступившие слезы, она поцеловала его в чуть колючую щеку, а потом и в губы, пахнувшие недавно съеденным горьким шоколадом и немного - последней сигаретой.
До Дальнего Поста оставалось совсем немного, когда это случилось.
Снегоход совершенно неожиданно выскочил на не замеченную вовремя поверхность твердого наста именно тогда, когда Бероев дал полный газ. И прямо под лыжей оказался большой плоский валун с ребристой гранью.
Такого удара не выдержала даже усиленная стойка готовой к экстремальной нагрузке машины, раздался треск лопающегося металла. Техника возмущенно рявкнула, приседая на скорости, но спасти своих хозяев уже не смогла.
Руслану просто не повезло. Его вынесло вперед, и он, тяжело ударившись головой о камни, перекатился два раза, прежде чем выглядывающие из наста прутья кустов затормозили его большое тело. Инна вылетела чуть позже, когда снегоход уже завернуло инерцией. Ее выбросило прямо в мягкий сугроб, тактично смягчивший падение.
Медленно приходя в себя, она выбралась из сугроба и, проваливаясь в снег по колено, поползла к мужу. Тот был без сознания. Из-под вязаной шапочки стекала тонкая струйка крови. В преддверии накатывающего ужаса она сняла ее и увидела в коротких волосах глубокую царапину, протянувшуюся от макушки к виску. Она метнулась к багажнику снегохода, где находилась бортовая аптечка. Бинт, йод, противошоковый комплект… Ошарашенная дикостью события, она и не заметила, что уже несколько минут действует на морозе голыми руками, перевязывая мужа. Потом с огромным трудом перетащила его ближе к снегоходу, уложив под ветер на резиновый коврик. И только тогда почувствовала, как стекают по шее мокрые горячие струйки растаявшего снега. Что теперь делать? Она отчаянно поглядела на север, потом на восток.
Огромный, по местным меркам, жилой район анклава, одно из ядер немногочисленной цивилизации планеты, дымил трубами за обширным массивом матёрой тайги, не добраться. Дальний Пост отсюда не виден. Блокпост на дороге - вон за теми деревьями. Скрыт ими надёжно. Ужас…
Вся беда заключалась в том, что переносная радиостанция мужа была разбита! Инна честно попробовала её включить - нет результата. Конкретно влипли. Вот и довелось узнать самой и на деле, что такое связь, осознать, что это не прикол или блажь, а просто средство спасения, жизненно необходимое именно. Особенно сейчас, когда жильё людское рядом. Но не дойти туда легко и быстро. И мужа не дотащить, не хватит сил - ни у неё, ни у него. Сколько раз она, вспоминая всю свою производственную
