— Очень надеюсь…
— В море ходишь? — сменил я тему.
— Не, я больше по горкам, на барашку хожу… Боюсь я моря, честно, не моё. Тут такие монстры могут быть, да ты видел, поди. Говорят люди, что кто-то про гигантского кракена рассказывал, понимаешь? Видел такого, нет, только честно скажи, да?
Что ответить человеку…
— Врут, скорее всего.
— Может быть, может быть, Федя, — недоверчиво пробурчал он. — Посмотрим, послушаем… У нас камчадалы рыбачат, им море в родню… Эх! Пошли, красавица, нашу знаменитую Бабу вам покажу! Катей назвали.
Огромная каменная Катя стояла на постаменте возле гладкой отвесной скалы, на этой же стороне горной реки. Древнейшая, как пирамиды, фигура была вырублена из цельного камня — метров десять в высоту. Ленни сразу полезла по природным ступенькам повыше, принялась рассматривать и фотографировать какие-то иероглифы. Сильная тут археология, богатая, есть пища для размышлений.
От природного постамента к Форту ведёт выложенная плитами тропа, огибающая прозрачное круглое озерцо.
— Карпов посажу, зеркальных, — Самед аж губами чмокнул.
— Так море же рядом!
— Там зеркальных нет, одни солёные.
Тут я вспомнил ещё один важный, как мне показалось, момент.
— Сегодня по пути сюда мы на скалу Две Лошади Автандила закинули. Узарашвили, знаешь такого? Там жить будет.
Горец восторженно и, в тоже время, озабоченно, хлопнул в ладоши.
— Вот теперь, хочешь не хочешь, а придётся ехать! Земляк.
При знакомстве он первым делом поинтересовался у Zicke, какой она национальности. На меня глянул, и не спросил. Вообще-то на Кавказе это обычное дело, куда бы ты ни приехал, люди сразу поинтересуются, какого ты роду-племени, путник, причём без всякой политкорретности. Спросили, и многое уже стало ясным, можно лишние вопросы не задавать. Древнейшая практика: кто за тобой стоит? Что за менталитет? На что ты годен? Какова репутация рода?
Пообщавшись ещё немного, мы разошлись по своим делам.
Самед отправился заводить трактор с прицепом, а мы с Ленчиком, сев на верного железного коня, отправились дальше. Тропа сначала поднимается в гору, а потом разделяется: та, что чуть получше, старая каменная, идёт на Промзону, но по ней на квадре не проедешь, она пешая. Узенькая же пересекает лес и подальше втыкается в главную грунтовую дорогу — местную магистраль, по которой с базы на берег возят груз. Там любая техника пройдёт. Если из 'проходимцев', конечно, профиль пока неровный.
Легко поднявшись на чёрно-серебристом 'носороге' чуть повыше, мы с сильфидой вышли на приступок скалы, посмотрели сверху на большой и глубокий залив. Ай да вид! Картины рисовать можно. Zicke же считала, что и нужно, и явно пожалела, что не взяла свой, знаменитый, с недавних пор, альбом. А я нет, остановились мы ненадолго.
Белый 'Клевер' медленно шёл вдоль берега, на судне идёт планомерная съёмка дна, скучное занятие, вот и я закосил под начальственным предлогом, мол, ознакомиться командиру нужно, на людей посмотреть, обстановку понять.
Пш-шш…
— 'Рейнджер', ответь 'Фокусу'!
'Рейнджер' это я, Федя Потапов, это швейцарцы мне такую свинью подкинули.
— На связи.
— Вы где сейчас?
— Через реку перешли, стоим на каменной полке, поедем по тропке вдоль залива.
— Хорошо… Пш-шш… Если поедете выше, сразу предупреди во избежание, у меня там мотопатруль работает.
— ROGER.
— Вот теперь верю, что ты рейнджер! — хохотнул Игорь. — Давай, до связи!
Адская техника, виденная нами на берегу, принадлежит пограничникам, на них они и патрулируют, чаще всего. Два полугусеничных мотоцикла высокой проходимости, добытые группой Демченко вблизи Берлина, служат на границе. Это германские 'кеттенкрады' времён Второй Мировой — Kettenkrad HK-101. Для шуш-мотиков даже бронекоконы имеются, причём не 'самоварные', а штатные, как похвастался Фокин. Правда, они до первой крупной тревоги стоят на Промзоне, без брони быстрей и легче.
А еще этот вездеход годился не только для езды, но и для многого другого. В опциях: бак для кипячения воды, бур для сверления скважин, стиральная машина, плуг, центробежный насос с разбрызгивателем для поливки растений, аппарат для очистки и кондиционирования воздуха, динамо- машина, КВ-радиостанция, канавокопатель и даже пылесос. Помимо всего прочего, переднее колесо вездехода заменяется циркулярной пилой — можно было валить деревья, очищать их от веток, распиливать на брёвна и делать доски.
Но пока только патрулируют.
Поехали дальше. После пересечения с главной грунтовкой тропа стала значительно хуже, стали попадаться ямы и рытвины. Правда, двухцилиндровый 4-тактный двигатель 'Полуночной Звезды' нагрузки не заметил, а мягкая подвеска и MT-резина позволяли проходить препятствия легко. Лес тал гуще, выше и темней, достаточно мрачно. Тут могут быть сюрпризы, места диковатые, даже обезьяны в предгорьях водились, шибко агрессивные. Демченко рассказ написал, как у стаи Промзону отбивали, читал я на досуге — впечатлился.
— Оружие проверим.
'Маузеровский' пистолет я с собой не потащил — висит в рубке мотобота, надоело мне мотаться, сплошь увешанному стреляющим железом. Да и не нужен он особо, когда 98-ой есть. У Ленни любимый 'Томми', хрен теперь отнимешь, ну и 'Глок' на поясе, хорошая машинка, удобная, надо было и себе такой покупать. Ох, не хочу вспоминать про былые ошибки, тем более, что все они из области сугубо мелко- материального хапужничества.
Два 'хаудаха' закреплены в зажимах багажников по обеим сторонам машины. Нормальная огневая мощь у звена, вполне достаточная, если стрелять точно. А по-другому мы не умеем. По идее, тропа должна полностью огибать залив, и в конце выходить куда-то к дальнему мысу, где предварительно и назначено рандеву с 'Клевером', Маурер подойдет по запросу. А потом уже все вместе поедем в Промзону, типа в гости, командир погранотряда обещал прислать автомобиль.
Деревья по левую сторону редкие, бухту частично видно, южное море мелькает солнечными бликами среди стволов. А вот справа… — тайга стоит высокая, матёрая, хотя проехать много где получится, будь на то желание беспечного ездока, расстояния между огромными платанами приличные. Подлесок редкий, чаще коричневый, а не зелёный, земля усеяна старой листвой, солнечного света сюда проникает мало, гиганты боятся конкуренции, давят молодняк затемнением. Белки есть! И не просто, а белки-летяги! Как и положено, крупненькие. Несколько раз мелькнувшие в высоте крылатые силуэты напомнили мне нечто неземное, из зрелищной фантастики. Другой живности пока не видно, хотя птицы верещат на разные голоса. Да какая тут живность… Движок 'круизера', хоть и работает достаточно тихо, но сигнал опасности всему живому подаёт явный — кому надо, услышит: едет непонятное, уходи подальше.
Ещё минут двадцать неспешной езды прошли спокойно, а потом началось.
Тук! Тук! Тук!
Вдалеке глухо простучали три выстрела. Это винтовка работает, и мощная. Что там случилось? Погранцы зверя берут?
Тук! Тук!
И тут же добавилась очередь из автомата.
— Что делаем? — резко спросила Ленни.
— Стоим, ждём, разбираемся…
Какое-то время опять было тихо, но затем справа вдалеке вновь застучали выстрелы. Надо Фокина
