действительно, стоит в салоне, на защёлке.
— Всё, садитесь.
— Ништяк. Живи пока, Уксусников… И моли своего бога! Ха-ха! Гони!
Ба-бах! Ба-бах!
Два выстрела по колёсам 'шестёрки', этого следовало ожидать, на очевидное ума у обкурков хватило. Двигатель взревел, машина дёрнулась, вильнула — ездуны экстренно привыкали к правому рулю и коробке-автомату, медленно поползла по проселку, два ствола в форточках.
Люди от здания кинулись к дому, искать заложников, Албасов мчался первым.
— За мной, бегом! — крикнул я помощнику и наперерез помчался следом, на КПП, сразу же споткнувшись, плохо организм работает.
Ба-бах! Ба-бах! Когда мы туда подбежали, наша штатная единица автотехники только что медленно прокатила мимо, и начала удаляться в сторону Дровянки.
— Пулемёт где! — заорал я на ошалевшего мужика, вылезающего из-за порванных крупной дробью мешков с песком. Он ткнул дрожащим пальцем.
Шерифская звезда сияла золотом на пластиковом чехле запаски, хорошо целиться.
— Машину же жалка-а! — заорал караульщик.
— Брысь!
Ба-бах!
Это Витёк из 'колчака' садит, по родной своей 'камушке'. А ты чего медлишь, шериф?
Дугу-дугу-дум!
Пулемёт затрясся, прошивая точками попаданий блестящий лаком кузов. Джип накренился, чуть протянул дальше, съехал на обочину и свалился в кювет.
Ба-бах!
— Пусть там сидят, если живые, — пояснил Витёк.
Позади зарычал дизельный двигатель тяжёлого джипа, 'Хайлюкс' сталкеров подлетел к КПП, парни ссыпались на землю. Демченко сразу же сменил меня у пулемёта. Я сел.
— Все целы? — прокричал Кастет, сверкая веселыми глазами.
— Живы пока…
— Где они? — нехорошо спросил Гоблин, присаживаясь на корточки рядом.
Я только вяло махнул рукой, начинает колотить. Со стороны поселка бежали люди.
— Ясно, в канаве, ща завинтим чертей, если ещё дышат, вражины, — Мишка полез в нагрудный карман и достал плоскую блестящую флажку. — Глотни-ка вот, коньячка на полфляги, Пётр Игнатьевич, самое время, нужно… Сам себя-то на кичу не посадишь, да и не за рулём ты.
— Машину починим, — успокоил Витьку Кастет. — Неделя работы.
— Ну, что, пошли по бокам, — спокойно предложил Демченко и встал из-за бруствера, сразу скатываясь налево.
— Пошли, возьмём козлов, — ответил Монгол, и они как-то мгновенно исчезли.
Нарастал шум голосов, ругань, крики — это Минкин не пускает поселковых ближе, вот энергии в человеке… Хороший мент.
— Берите, ребята, берите, — прошептал я, чувствуя, как противный тёплый коньяк уже вытесняет из головы стрессовый удар.
Всё, завтра же еду на рыбалку, пусть хоть метеорит тут упадёт, а после отдыха сразу пойду по старостам. За заветным.
Укатало меня что-то.
Глава 5
Это мы удачно зашли..
Следопыт с позывным 'Кастет',
или необыкновенные приключения на берегах Сены.
'Главная' дорога от Нового Каира, я говорю про настоящую, основную длинную магистраль, идёт на север, через Преторию.
Но, так как последняя с Союзом до сих пор в контре, то узнать, что там выше по карте, ни египтяне, ни мы до поры не можем: типичный рядовой пленник-зуав недалёк, колхозен, и ничего про 'жизнь вовне' не знает. А вот западный огрызок грунтовой стёжки-дорожки чуть не доходит до Сены в её верхнем течении, резко обрывается в семи километрах перед рекой. Давно набивший оскомину идиотизм Главного Компьютера Смотрящих, низкий уровень программиста, нафига бы такие фокусы специально творить?
Мы с Мишкой, собственно, и направились по ту сторону реки, можно сказать, на самый Дальний Запад, такой вот интересный плановый рейд — столько раз замышляли и только сейчас время выкроили, совершаем, блин, бросок на северо-запад.
Сами египтяне на удивление нелюбопытны, у них метод определения границ познания очень прост: раз нельзя доехать на квадре, значит, не очень-то и надо (ещё бы, пешком!), а лучше вообще не соваться.
А нам всё нужно, всё в интерес.
Смотрели давеча на карту, думали, прикидывали, и Серёга Демченко справедливо предположил, что и на другой стороне Сены примерно на таком же удалении накатана ещё одна магистраль, аналогично тупо заканчивающаяся там, где Смотрящие проложили невидимую границу зон влияния или интересов — в их представлении. Каковое мы, люди грешные, ломаем каждый день.
До конца трассы бодренько катили на квадре с прицепом, проход у нас через южные египетские земли свободный, но по предварительному запросу.
На последнем блоке мы остановились, предъявили согласование на проезд, поболтали с египетскими погранцами, чай попили. Тут стоит стандартная 'тройка': снайпер, пулемётчик, командир-наблюдатель. Поспрашивали их, узнали про обрез дороги и характер реки точнее. Арабские воины появлению группы сталкеров были откровенно рады, помирают они тут в тоске и безделии, на сладком месте, по ротации кости размягчают. Но пулемёт 'льюис' на запад смотрит, брустверы из мешков с песком солидные, есть генератор, два прожектора, рация, два квадроцикла под навесом.
Службу на блоке воины несут, конечно… мама не горюй, нет на них Пашки с Дальнего.
В срубе мягкие тахты — парча красная, кальян в серебре, уголок молитвенный, на дворе два мангала, тандыр глиняный, кондовый огородик за серым плетёным заборчиком, даже сад небольшой разбили! Тент, два гамака… Дачники, да и только. На севере у них такой лафы нет, там всё серьёзно, стычки с зуавами всё ещё продолжаются, пусть и вяло. Затихает боевой процесс, все устали. Вот египетских бойцов и перебрасывают из крапивы в сметанку: послужил — отдохни.
— Омар, брателло, вы бы напряглись, — посоветовал Мишка почти на английском, насобачился помаленьку. — Канадцы активность наращивают, дождётесь недоброго с запада.
— Правильные слова говоришь, уважаемый! — охотно согласился многоопытный командир блокпоста Шестипалый, тощий бородатый араб с острыми чертами лица, отлично знаком нам ещё с прошлогодних степных драк. — Только… пусть уж верблюд хоть один раз вскрикнет, зачем впереди каравана мчаться? Никаких нервов не хватит. Хотя поглядываем.
— И что? Были люди с той стороны?
— Несколько раз появлялись одиночки, давно, но всегда уходили, сразу же. Что за народ такой, как только выстрелим, сразу убегают! Не хотят в гости идти.
— Кто такие?
— Не знаю, дорогой Гоб, не за реку же мне плавать.
Вряд ли это разведка, так, 'бредуны', из одиночек. Не их стоит опасаться арабам, а нормальных канадских диверсионных групп.
— Мины на дороге ставили?
