трезвых нет и не будет в ближайшие часы, один Бероев с бойцами, вот пусть и бдят. Отдохни, Пётр Игнатьевич, действительно, сегодня имеешь право.
— Мент ты или не мент! — презрительно выдал Гоблин главное. — За рулем он… Культурно же сидим.
Уксусников странно посмотрел на нас, словно решая тяжкую задачу: арестовать наглецов сразу или простить по недомыслию за необдуманные слова, но вдруг резко махнул рукой.
— Давай, ребята, устал уже, честное слово! Ох. Как они все назад поедут, я же не прослежу…
Похрумкав огурцом, шериф взял кусок рулета, осмотрел, усмехнулся, сунул в рот.
— Знаете, а ведь я сегодня знак поднимал. Ну, тот, старый, помните, что за Кордоном стоит. Тыщу лет его никто не трогал, и вот, опять уронили. Теперь думаю, что это, хулиганка, или кто мне сигнал подаёт.
Я заметил, как резко посерьёзнел Гоблин.
— Присмотримся, шериф, обещаю. Походим там.
Мы немного помолчали, причём, боюсь, я не совсем понял, чем вызвана такая мрачная озабоченность.
— Кстати! — Сомов излишне громко вспомнил нечто интересное. — Юра, а Костя тебе про таблички рассказывал?
Я вздрогнул.
— Про к-какие таблички… — нахрена вот так пугать в тиши!
— Мы же табличек в Берёзовом понаставили, по традиции, все дела, — самодовольно заявил Михаил. — У дороги, на обочине, написали так: 'Пост Представительства Русского Союза, проезд по согласованию. Остановиться, обозначить намерения!' Я хотел забацать сразу 'База Спецназа ГРУ России', но Кастет не дал. А ещё подальше, по обеим сторонам трассы: 'Осторожно, мины! Электроконтур N3' На двух языках, как деловые… Вот только фанерки там нема, припахал пацанов дощечки стругать, за леденцы.
— Ну, вы и чудилы, — тихо заметил Уксусников, откидываясь на заднем сиденье джипа. — Хотя определённый резон в этом есть, не плохо бы обозначать там какую-то 'свою' территорию, это окупится.
— Мало того, я ещё один фокус придумал! Юра, булькай спокойней, проливаешь.
— Колись.
— Прямо на грунтовке выкопал ямы, зацени, а потом опять закопал, с поля взял, да дёрном вниз, типа тут мин понаставили наглухо.
— Это уже перебор, так и всех мирных отпугнёте, — высказался я.
Из 'Гамбурга' кто-то выскочил, я не увидел в темноте, кто, подбежал к ряду машин, дважды хлопнула дверь, что-то зашуршало, объект метнулся к таверне с большим свёртком в руках, наверное, подарок молодым.
Гоблин спокойно отставил рюмку, посмотрел на ночное небо, усыпанное звездами.
— Интересно, Смотрящие оттуда на свои гулаги посматривают? — и романтическим голосом, несколько неуместным для его образа, добавил, уже мне в ответ: — Да нет там мирных, камрад… эти два хутора на такой драной отшибе стоят, что вдруг в гости не приедешь. А людям спокойней. Кстати, Юра, так это может быть правдой, ваша с Главным 'радиоигра' с украинцами?
На совещании мужики пытались подпрессовывать Сотникова на предмет мистификации украинского сигнала, на что Главный ответил, что ни ему, ни радисту добавить тут нечего.
— Миша, я уже запарился отвечать…
Помог Уксусников.
— Скажи мне, Сомов, ты знаешь, что такое гостайна?
— А чё тут знать, знаю, конечно.
— Вижу, что не вполне понимаешь, — чуть повысил голос шериф. — Гостайна, Миша, это когда никто не знает, будучи за списком. Вообще никто. Большая часть гостайн умирает навечно, как библиотека Ивана Грозного или переговоры Гитлера с Рузвельтом. Так что прекрати, взрослеть пора. Расскажи-ка лучше, что вы там ещё нарешали…
Сомов всё понял, кивнул.
— Ну, чё, три винтовки мы им отдали, я бы и четвёртую оставил, по добрым понятиям, мало ли, кто дырки бил, но вы же знаете Кастета, иногда прижимист до самых краёв. Ту, что с оптикой, себе оставил, хомяк… Топливом поделились, рацию им оставили, так себе, фуфловая, фонари, снаряжение, ножи, мелочёвку всякую полезную из трофея — всё отдали хуторским, на одном квадре багажники были плотно набиты всякой хренью. Наганы опять же… А 'кольтяки' себе забрали. Местные всему рады, прикинь, они две пробитые канистры сразу латать принялись, сапоги с тел стянули, одежду кое-какую… Там ведь жизнь, ребята, тяжёлая, жадная, как у нас в первые недели тут. Считай, ни хрена нет, всё в ценности, всё надо, любой кусок металла, любая тряпка.
— А всё равно кластеры присоединяться к Союзу не поторопятся, поварились в самостоятельности, теперь на воду дуть будут, — подумав, заявил шериф. — Хохлы, тем более. Всё, мужики, больше не пьём, что-то загудело в башке слегка, остановиться надо.
— Да как скажешь, командир, — Мишка покладисто забил пробку ударом ладони. — А нам и не нужно единение это, в попец его, надоело. Сотников решил там другую стратегию обкатать: 'В очередь, сукины дети!' называется. По мне — самый тот Закон, пора по мастям статусы раскидывать, зря что ли, паримся по войнушкам, людей спасаем. Типа, не очень-то нам и надо, гемориться тут с вами всеми, вы сначала себя покажите, задел предъявите, что нормальные люди и перспективу видите, потом дорожную карту получите, проявите понимание и зрелость. А вот дружеска помощь, эт завсегда можно! Это мы пожалуйста, русские мы или нет, надурите уж нас по-мелкому, порадуйтесь, чёрт с вами. Опять же, в разумных границах, в уровень. Да и в услугу.
Интересный ход.
В целом, сложив всю полученную по Гуляйполю информацию, я понял вот что.
Полноценную военную базу там, действительно, решено пока не ставить, до ситуации, во всяком случае, нет стратегической идеи, да и сложно в воплощении.
А вот с представительством чётко Кастет угадал, Сотникову такая идея понравилась, — с функциями просветительскими и рекламными. Интерес к району у нас колоссальный — новые люди, спецы, новые сферы влияния.
С египтянами быстро была достигнута договорённость по оперативной боевой поддержке, в случае острой надобности Шестипалый с поста подстрахует силовым фактором, блокпост арабов на этот случай усилен. Затевается катерная экспедиция по батиметрической разведке и пробной доставке груза: может, туда и баржу можно поближе подтянуть. Сейчас осень, низкая вода, а ведь по весне там вполне сможет и 'Нерпа' пройти, франки мелкую баржу дадут, куда денутся, они опять к нам за медициной пошли. У нас уровень другой, видать, не тянет Канада в сложных медицинских случаях, а жить-то всем хочется, не до политики становится, как бабка косой в окно ночью помашет.
Пока цель нашего присутствия в Гуляйполе проста: осмотреться, легонько заявиться 'мы здесь, но пока тихие' и ждать визитов, постепенно начать нормальную пропаганду с ненормальным же хвастовством из разряда: 'Сколько там у вас в монокластере мужчин? Да у нас врачей в медцентре больше!'
Ненилу Бирюк было решено связать личным договором, как наёмного работника Представительства Союза, за что ей поставлять всякий ништяк по надобности, в меру, но эффективно.
У некоторых из присутствующих на совещании возник очевидный вопрос о 'центральных украинцах', типа, куда же делись киевляне, почему не представлены отдельно. По этому вопросу Гольдбрейх предположил следующее:
— Если бы Смотрящие захотели видеть Украину обычным монокластером, то киевляне и составляли бы там ядро сообщества. И было бы их числом 24. Либо предоставили бы украинцам кластер селективный, полный. Однако, судя по эксперименту с полярно настроенными областями этой страны, их интересует совсем другое: как таковые страты поведут себя в новых условиях, возможен ли тут некий фактор рывка в дальнейших общественных эволюциях. И это настоящее везение для украинцев, подход явно особый! Как мы, россияне, говорим, грех жаловаться… Поэтому жители центральных областей, как мне представляется, в какой-то мере лишь представлены единично в данных монокластерах и, вне всякого сомнения, в
