Следом за бронетехникой по дороге вниз медленно двинулся и Газ-66, пулемётчики пока притихли, осели на перекур, в движении на колдобинах много не постреляешь, того и гляди, без зубов останешься. Наверху машины была установлена портативная РЛС ближней разведки 'ФАРА-ПВ', такая же, как и на 'сороковом', ушедшей вперёд, бронелобые идут уверенно.
Опять шум двигателя, опять едет машина. Нет, двигатель не одинок, колонна идёт.
Первым показался легковой 'кюбельваген', 82-ой 'Фольксваген'. Брезентовая крыша не откинута, стоит на штатном месте, может это и верно, того и гляди дождик ливанёт. Мы тоже предусмотрительно тент на 'Виллисе' активировали, да и над прицепом поставили.
За германской легковушкой показался мотоцикл 'Цундап' без коляски, а следом — два пятнистых высоко поднятых 'Лаффли V15', машины весьма грозного вида с бельгийскими экипажами. Обе с прицепами. На головном 'лаффлике' топорщился крупнокалиберный 'Виккерс', на втором — станковый пулемёт системы 'Гочкиса' образца 1914 года, не зажалась Сильва Каз, по делу ресурс выделила, сверх договорённостей.
Боевой квадроцикл басконцев пока остался дежурить на 40-ом километре, на промежуточной 'опорной', вместе с ещё одним квадром, нашим. Там вроде тихо, зона мирного кластера, договорённости работают, но при планировании решили от греха… По ходу операции у сталкеров возникли некие подозрения, поэтому майор оставил на временном опорном пункте усиленную группу, прикрепили и басков. Уже полученный опыт говорит, что правильно сделали. Ибо сейчас тут, к гадалке не ходи, начнутся ревнивые движения, кто первым у кормушки окажется, кто ближе к Союзу прижмётся. Могут повздорить между собой, разнимать придётся.
Из 'кюбеля' выскочил Бероев, возбуждённый, не сказать, что довольный — бойца подранили, но глаза блестят — вот странная судьба у военных, радуются войне! Срабатывает инстинкт убийцы, хватка матёрого хищника. А как же, его ещё Держава вырастила.
Майор оглянулся назад, что-то сказал в рацию, помахал поднятыми руками с развёрнутыми к себе ладонями, расставляя машины. Совершив все положенные манипуляции, Руслан подошёл к нам.
— Салам, 'кренкели'!
— Привет, командир.
Честь не отдаём, ибо не совсем армейцы. Мы 'партизаны', как мне доходчиво объяснил Гриша, то есть, люди, временно призванные с 'гражданки'. Отношение к нам соответственное, на 'Отвяжись!' Явно это не показывают — мы нужны, — но такое чувствуется.
— Наши далеко ушли?
— Да нет, под квадры подстраиваются. А те по бокам по пересечёнке.
— Развернулись уже, значит… Зиберт, ко мне!
Немец подскочил, вытянулся, отдал честь — красота.
— Значтак, зольдат, останешься здесь, с радистами, дальше с ними пойдёшь. И возьми 'льюис' в машине.
Немец слушал молча. Ни пререкания, ни раздражения, как бот. Лишь поправил на плече ремень 'маузера' с оптикой. Козырнул, щёлкнул пятками, пошёл выполнять.
— Связь уже имеете? Далеко бьют станции? — возобновил деловой разговор Руслан, повернувшись к нам.
— Хоть до Шанхая, — солидно похвастался я.
Рассказали о связи с индусами, с Башней.
— Что там восточники, шевелятся в бою? — а глаза у него никак не могут оторваться от оперативно важного направления, все мысли майора там.
— Говорят, что примерно двадцать пять километров прошли, с боями. Похоже, основную массу своих идиотов выкосили. Продвигаются дальше, сейчас опять долбят кого-то. Говорят, что если быстро справятся, то плановые пятьдесят получится сделать.
Майор удовлетворённо кхекнул, потёр ладони.
— Отлично! Ладно, мужики, бывайте пока, а мы дранг нах остен!
Колонна выстрелила сизым выхлопом, зазмеилась дальше.
Радиопереговоры в эфире шли беспрерывно, но огневых контактов у войск пока не было, только группа Эриха по кому-то немного постреляла, поэтому я расслабился, огляделся.
За крошечным сараем, собранным из извилистых веток местного 'саксаула' — чёрт его знает, что за растение, у большой груды камней суетились люди, там часть клана Хамиса, все женщины, за исключением занятых на готовке — это святое. Перекладывают булыги, сортируют. Откуда, как, какими силами и в какое время они натащили сюда всю эту прорву камней, и представить невозможно, это же просто тупой китайский подвиг!
Ещё два мужика ловко ставят кошару или кораль: огораживают кривыми плетнями солидный участок под отару. Кто-то ставит большую двадцатиместную армейскую палатку, даденную им сталкерами, кто-то заводит на очаги два здоровущих котла, мы уже знаем, что будет плов. Предвкушаем, я уже забыл, когда едал настоящий узбекский плов. Барашка узбеки уже зарезали, большого, жирного, кровь спустили. Бородатый младший брат Хамиса, здоровенный лоб Алшымбай, привязав ещё тёплое животное за задние ноги повыше, к гнутому, но крепкому стволу степной акации, традиционным кулинарно-разбойничьим ножиком — 'пчаком' — осторожно, можно сказать, почти ласково снимает шкуру. Жир ярко-белый, мясо розовое… А ещё он постоянно что-то напевает себе под нос. Акын.
О! Ещё одна машина идёт! Живенькое движение по трассе пошло, затусил народ.
— Олег, чё там в эфире.
— Нормуль пока, Юра, рутина. Опять наши встали, смотрят.
Ишь ты, пообвыкся парень.
На площадку вполз бортовой 'газон', загруженный доверху, даже не понятно, как они сюда умудрились доехать, не растеряв ничего по дороге. Остановив машину на обочине и не обращая особого внимания на засуетившихся узбеков, мужики быстро подошли к нам. Оба гражданские, тоже 'партизаны'. Оба чуть испуганы.
— Товарищ начрадиостанции, мы вот… привезли тут груза местным, этава… можно разгружать, — худощавый пожилой экспедитор зачем-то протянул мне накладную.
На поясе у него висела новенькая коричневая кобура с револьвером, застёгнутая цепко, по- заводскому, у водителя точно такая же. Эх… Что тут думать, я старший на объекте, потому и протягивает. Принял документ, не читая, сразу отдал бумагу направо, в руки молча стоящего Хамиса, алчного получателя груза, который с нетерпением ожидал какого-то решения. Что он так? А… Понял.
— Разгружайте. Хамис, распишись потом, не забудь.
Узбек заорал по-своему, да так, что весь клан тут же ринулся к машине.
— Как там на трассе, тихо, не?
— Людей не видели, пока ехали. Нам какие-то леопарды попались в степи. Прям возле дороги стояли, струхнули мы маленько, — ответил водитель.
— Нам сказали тут остаться. С вами, — сообщил худощавый. — Эвакуаторами, если что, раненых там вывозить…
— Оружие нормальное есть? И почему кабуры застегнуты вглухую? — я ещё раз посмотрел на 'партизан'.
Экспедитор пожал плечами, словно растерялся.
— В машине 'колчак' лежит, и 'ремингтон' помповый имеем.
— Вот и держите рядом с собой. Хорошо, разгружайтесь пока. Давайте оба в кабину и на кабину, наблюдайте. И машину поставьте поудобней, не обижайте людей. Вообще-то, тут их земли.
Зиберт вместе со своим 'цундапом' встал подальше, выбрал пару удобных точек, поставил пулемёт, ходит, смотрит, не отрывается от бинокля. Дисциплинированный вояка.
Сначала узбеки начали скатывать 200-литровые бочки с топливом, пять штук. Две им, остальные в резерв, для заправки проезжающих. Хамис суетливо бегал внизу, отчаянно ругался на соплеменников, эмоционально командовал, одновременно успевая разговаривать и в нашу сторону — комментировал происходящее.
— Уй-бой! Алшымбай, мозги сикма! Бери двумя руками, да!
