— Тот ещё волосан? — подзавёл деда Гоблин.
— Брысь, пионер! Дразниться он будет… Волосан… Нормальный такой местный цыганский барон, весь в партаках, что уральская синева! Муни его зовут, а если полностью, — шкипер глянул на листок бумаги, прилепленный скотчем рядом с барометром. — Му-ни-руд-за-ман! Ручкались мы там несколько долго и сложно, у них же всё на ритуалах и регламентах замешано, для местного человека они начинаются сразу после рождения. Вот… Тот выйдет, этот подойдёт… А деткам сразу можно, эти гурьбой налетают. Пообщались, я бумагу от Сотникова вручил с предложениями и схемой работы. Речушка рядом чистая, пополнил запас пресной, дичи свежей подкинули, хлебца. Я подарки выгрузил.
— И что там было? Бусы с зеркалами? — хмыкнул скучающий Сомов.
— Мишка, ты точно дождёшься, — зловеще пообещал капитан. — Какие бусы! Турбину погружную им отвалили, четыре 'беретты' гладкие, пять 'наганов', рацию хорошую для средних дистанций. И сапоги.
— Причём тут сапоги?
— А легенда в тех краях на реке такая есть, вьетнамцы распространили. Про крутые русские сапоги, — терпеливо пояснил дядя Вова. — На Ганге люди живут понимающие, цену хорошему знают. Это вам, оболтусам, всё 'маттерхорны', прости господи, подавай… Вечного не цените, правды не ищете. Наследия не помните.
Справа медленно проплывали чёрно-коричневые скалистые берега, поросшие высоким, но тощим хвойным лесом, краски не по сезону густые, насыщенные. Хорошо! — вокруг что-то такое горно-таёжное, глазу более привычное, почти родное… Наверняка, и боровой дичи в здешних лесах много. А местные тут не живут.
Серебристая вода Рейна покрылась лёгкой рябью. Гляди-ка, чёртова погода опять меняется, целый день скачет, никак не устаканится. Низкие серые облака постепенно сменились кучевыми, тёмными, заряженными — точно, скоро опять с неба хлынет.
— Объекты прямо по курсу! — крикнул Ахметка.
С ним никакого наблюдателя выставлять не надо, вот что значит, вовремя подарить мальчишке хороший бинокль.
Коломийцев машинально глянул на дисплей радара, присмотрелся к отметкам.
— Есть два катера, один побольше.
На длинном прямом участке реки впереди показались две белые точки — это буруны за кормой, хорошо идут, ходко, чуть ли не на реданах.
— К бою, никак, — спокойно, даже как-то скучающе сказал дядя Вова, аккуратно повесил китель на крючок и начал натягивать небольшой чёрный бронежилет, подавая нам и пример, и команду одновременно.
Потом шкипер взял в руки микрофон переговорного устройства.
— Клим, у нас контакт, возможны боевые варианты. Гоша у тебя там? Давай, гони его шустренько к кормовому пулемёту. Всё нормально в машине?
— Так точно, как часы, — ответил динамик голосом моториста.
— Ну, вот и ладушки. Вальтер, становись к ДШК, что ли… Каску!
Нас тоже заметили — ну, ещё бы!
Встречные катера в стороны расходиться не стали: вперёд выскочил среднего типоразмера 'Зодиак', набирая скорость, помчался к нам. Второй был пластиковый, насколько я могу разглядеть — самодельный, большой, типа наших легендарных ЛС, работы Ленинградской судоверфи. Надо же, водомёт, это круто!
На флагштоке полощется маленький флажок с крестом.
— Швейцарцы! — опять заорал Ахметка с ненужным пиететом.
— Ну, а кто ещё, — вздохнул дед. — Начинаем, братцы.
Тут же оглушительно взвыла боевым сигналом сирена, мне всё время представляется, что дед, воспользовавшись услугами пьяного мичмана, спёр её тёмной душной ночью с какой-то списанной подводной лодки, под Мурманском такой акустический ужас слышал — это же просто паническая атака, даже перчик сжимается от столь страшного завывания.
Одновременно ксеноновыми вспышками на ходовой рубке засверкал телеграф: 'Требую остановиться! Идёт боевая операция!', те же речи громко полились из внешних динамиков. 'Зодиак' какое-то время продолжал катить вперёд, потом что-то понял, резко развернулся и помчался к старшему.
— Молодцы, — похвалил их Коломейцев. — Подходим.
И взял в руки микрофон, теперь можно и нужно поговорить живаком, без 'фанеры'. Капитан крутанул ручку, добавляя громкость.
— Внимание! Здесь фрегат ВМФ Русского Союза 'Дункан'! Движение прекратить, встать лагом по течению! В районе идёт флотская операция по обезвреживанию пиратских группировок. Оружие опустить, приготовиться к приёму досмотровой группы!
Опять взревела чёртова сирена.
Ага! Вижу-вижу! У бойцов, сидящих в 'Зодиаке', имеется ручник, а вот на 'элэске' — два спаренных пулемёта 'Солотурн S2-200', которые мне привычней называть MG-30. Ничего так, нормально они оснащены для такого водоизмещения. Но швейцарцы явно растерялись, никак не ожидая увидеть на Рейне такое чудо и услышать такие речи.
Капитан на подходе довернул штурвал, ставя судно так, чтобы в работу включился и кормовой пулемёт. Вальтер развернул башню в сторону швейцарского флагмана, ствол ДШК опустился — как тут дёргаться, один залп 'дашки', и всё, ласковые воды тихого холодного Рейна примут непослушных в свои объятия.
Я вышел на палубу, встал рядом с Гоблином — ахтунг! досмотровая группа, держите панамы.
— Обозначьте свою принадлежность и цели плавания! — потребовал дядя Вова, словно не замечая флага на катере.
Из люка ходовой рубки катера высунулся усатый лысый мужик в пилотке на затылке, взмахнул рукой, раздражённо крикнул:
— Мы водная патрульная группа швейцарского анклава! Здесь капитан Франк Буксер, командир группы. И я не совсем понимаю происходящее. В чём причина остановки?
— Капитан, не создавайте себе ненужных проблем, — ответил сверкающий новенькой формой и дорогим VIP-'бронником' Коломийцев, выходя на палубу с мегафоном. — Мы досматриваем все суда в нейтральных водах, способные перевозить террористические или пиратские группы.
ДШК дрогнул, прицеливаясь поточнее.
— Мы не имеем к этому ни малейшего отношения! — возмутился швейцарец. — Какие досмотровые группы?
Да знаем мы, что не имеешь… Просто ты, парень, сейчас на сцене стоишь, ты в труппе, хочешь того или нет.
— И я могу дать слово офицера, что на борту упомянутых вами категорий людей нет, и не может быть!
Пауза.
Лишь слабая волна плещет о борта.
— Слово флотского офицера — это очень веский аргумент! — чуть помедлив, согласился хитрый Коломийцев, резко меняя тональность. Он выждал ещё одну паузу, во время которой мы с Мишкой свирепо целили взглядами на экипажи катеров, затем лихо отдал честь, улыбнулся:
— Досмотровой группе отбой!
Мы расслабились с видом бультерьеров, на которых в последний момент накинули проволочный намордник. Вальтер задрал ствол в небо, высунулся из-за щитков и, тоже улыбаясь, разразился быстрой речью на родном языке, ничего не поймешь. Услышав немецкий, швейцарцы буквально остолбенели, что-то переспросили, быстро перекинулись меж собой, ошарашено закивали.
— Господин капитан, правильно ли я понял, что… Это же…
— Конечно! Вы всё правильно поняли, господин Буксер. Замок Берлин входит в Русский Союз. Прошу на борт, нам явно есть, о чём поговорить.
Гоблин нехотя перекинул многозарядный Kel-Tek KSG за спину, отвёл тяжёлый взгляд от матросов и лихо сплюнул за борт. Я толкнул его в бок, шепнул:
