— Да.
Что-то тут было не так.
— И он попросил тебя со мной поговорить?
— Нет-нет. — Кларк покачала головой. — Просто он говорил со мной о тебе пару раз, а потом я увидела тебя на большой перемене. Ты выходила из библиотеки такая расстроенная! Вот я и решила спросить.
То ли из-за Оуэна, то ли из-за того, что отношения с Кларк испортились уже давно и мне было нечего терять, но я решила играть в открытую.
— Как странно! С чего это ты вдруг забеспокоилась?
Кларк прикусила губу. «Значит, я застала ее врасплох», — неожиданно вспомнила я.
— Ты правда думаешь, что я тебя ненавижу?
— Да. С того лета, когда мы подружились с Софи.
— Ладно тебе, Аннабель. Это ж ты меня бросила, помнишь?
— Да, но…
— Да, но что? Это ты меня ненавидишь, — спокойно проговорила Кларк. — С того самого лета.
Я посмотрела на нее изумленно:
— Да ты ведь на меня в коридоре даже не смотришь! А в первый учебный день, тогда, на настиле…
— Ты меня обидела. Господи, Аннабель, мы же были лучшими подругами, а потом ты меня бросила. Что я должна была чувствовать?
— Я попыталась с тобой заговорить! — возразила я. — На следующий день у бассейна.
— Всего один раз, — не растерялась Кларк. — Конечно, я была зла! Обида еще не остыла! Но ты больше ко мне не подходила и не звонила ни разу. Просто исчезла.
Она, как и Эмили со своими извинениями, представила мне произошедшие события совсем в другом свете! И это не укладывалось у меня в голове.
— Но почему ты вдруг теперь обо мне вспомнила?
Кларк вздохнула.
— Буду с тобой откровенна, — медленно проговорила она. — Большую роль сыграл Ролли.
«Ах вот оно что», — подумала я и вспомнила вечер в клубе: Ролли сунул мне бутылки и радостно велел передать Оуэну, что тот был прав во всем.
— Вы с Ролли встречаетесь?
Кларк снова прикусила губу и на мгновение покраснела.
— Скорее, общаемся. — Она поправила футболку с изображением «Трут Скуода», слишком заношенную для человека, который впервые услышал музыкантов всего полтора месяца назад. — Тогда в клубе, когда Ролли заставил тебя представить его мне, ты сказала, что я тебя ненавижу, и я вспомнила все, что с нами произошло. К тому же Оуэн о тебе говорил, и, в общем, я все время о тебе думала, а вот сегодня увидела и…
— Постой, — перебила ее я. — Что говорил обо мне Оуэн?
— Да немного. Что вы дружили, а потом что-то случилось, и на этом все закончилось. Ты не обижайся, Аннабель, но я где-то уже слышала похожую историю. Думаю, ты понимаешь, о чем я.
Я покраснела, представив, как Оуэн обсуждает с Кларк мою боязнь конфликтов. Вот позор-то.
— Мы тебя не обсуждаем, — добавила Кларк, как будто я произнесла свою мысль вслух. Тут я вспомнила, что Кларк всегда умела читать мои мысли.
Да уж, странный выдался денек. Эмили извиняется, Кларк за меня беспокоится…
— Ну, так все-таки? — спросила Кларк. В туалет зашла компания девчонок с сигаретами. Увидев нас, они явно сильно расстроились, что-то поворчали и вывалились обратно в коридор, видимо решив подождать, пока мы уйдем. — Как у тебя дела? Все хорошо?
Я не знала, что ответить. Но тут поняла, что последние полтора месяца скучала не только по Оуэну, но и по той честной девушке, какой я была, когда с ним встречалась. Может, туалет — не лучшее место для откровений, но и врать необязательно. Поэтому я, как всегда, предпочла середину.
— Не знаю.
Кларк молча на меня смотрела. Затем спросила:
— Рассказать ничего не хочешь?
Мне предоставлялось столько возможностей! Кларк, Оуэн, Эмили! Все готовы были меня выслушать! Долгое время я считала, что мне просто некому сказать правду, но я сама была виновата. И снова, снова промолчала!
— Нет. Но все равно спасибо.
Кларк кивнула. Мы вышли из туалета, но прежде, чем пойти своей дорогой, Кларк вытащила из сумки ручку и клочок бумаги, нацарапала на нем телефон и протянула мне:
— Мой сотовый. Вдруг передумаешь…
Под телефоном было ее имя. Я сразу узнала почерк: четкий, печатные буквы, последняя «К» ниже других букв.
— Спасибо.
— Не за что. С Рождеством тебя, Аннабель!
— И тебя тоже.
Мы разошлись. Я знала, что вряд ли ей позвоню, но все же сунула записку к визитке Эмили. И даже если я никогда не воспользуюсь этими номерами, мне почему-то было очень приятно знать, что они у меня есть.
И снова каникулы. И снова мы ехали в аэропорт. И снова я, как и год назад, сидела на заднем сиденье, а родители — на передних. Мы свернули с шоссе и увидели через ветровое стекло, как взлетел самолет. Он как будто поднялся из одного угла к другому. В аэропорт мы приехали втроем: Уитни осталась дома, заявив, что будет готовить ужин. Мы подошли к ограждению и стали ждать Кирстен.
— Вот она! — Мама замахала рукой. Сестра улыбнулась, помахала в ответ и направилась к нам, стуча по полу колесиками чемодана. На ней была ярко-красная куртка, а волосы собраны в хвост.
— Привет! — Кирстен тут же бросилась обнимать папу, затем маму, у которой уже глаза были на мокром месте, как всегда во время встреч и прощаний. Потом крепко прижала к себе меня, а я закрыла глаза и вдохнула знакомый аромат мыла, холодного воздуха и мятного шампуня. — Я так рада вас видеть!
— Как долетела? — спросила мама, а папа взял чемодан, и мы направились к выходу. — Без сюрпризов?
— Без. — Кирстен взяла меня под руку. Я думала, она продолжит, но нет. Кирстен просто улыбнулась, пожала мне руку, и мы вышли на улицу, вдохнув холодный воздух.
По дороге домой родители бомбардировали сестру вопросами о школе, на которые она охотно отвечала, и о Брайане, от ответов на которые она весело уклонялась, то и дело краснея. Кирстен действительно сильно изменилась. Я это заметила еще по телефону, но теперь перед глазами был живой пример. Отвечала она подробно, но куда сдержаннее, чем обычно, а когда замолкала, возникала неловкая пауза — все ждали, что Кирстен продолжит. Но сестра лишь вздыхала или отворачивалась к окну и пожимала мою руку — она держала ее всю дорогу.
— Знаешь, малыш, — сказала мама, когда папа свернул в наш район, — мне кажется, ты изменилась.
— Правда? — спросила Кирстен.
— Не могу понять в чем… — задумчиво продолжила мама. — Но по-моему…
— Она теперь и окружающим дает вставить словечко? — закончил за нее папа, взглянув на Кирстен в зеркало заднего вида.
— Брось, папа, — сказала сестра. — Ну неужели я правда болтала без умолку?
— Конечно, нет! — заверила ее мама. — И мы слушали тебя с огромным удовольствием.
Кирстен вздохнула:
— Я просто научилась точнее формулировать свои мысли. А еще пытаюсь слушать, что мне говорят.
