Окружающие могут серьезно пострадать.
— Незамедлительно свяжусь с больницей и запишусь на прием к лучшему специалисту, — отвечал Адам, роясь в кармане пиджака в поисках ключей от машины. Двери лифта закрылись.
Наконец-то он мог вздохнуть свободно.
Совсем недавно от успешных результатов своей профессиональной деятельности Адам ликовал, пребывая на седьмом небе от счастья. Чем больше снижались затраты на производстве, над модернизацией которого он работал, тем больше становились его комиссионные. Его усердие по повышению рентабельности одного из отстающих предприятий позволило приобрести автомобиль «порше». Его жизнь представляла собой воплощение американской мечты.
«Гордишься собой, мой мальчик?» — спросил знакомый голос.
Ну почему в самые ответственные моменты ему всегда слышится голос матери?
— Дай хоть немного покупаться в лучах собственной славы, — прошептал Адам.
«Что ты делаешь, Адам?»
— Тебе этого не понять. Правила, по которым живет деловой мир, не имеют ничего общего с житейскими заповедями, разбитыми человеческими судьбами и сердцами.
«Я хотела поговорить о кофе, которым ты нарочно испортил сорочку этого парня».
— Неужели на небесах больше нечем заняться?
Ну и вольготная жизнь там у вас.
«Не стоит пачкать мою репутацию. Золото и в грязи блестит. А вот тебе, судя по всему, заняться нечем».
Адам включил погромче музыку и взмолился Всевышнему, чтобы сеанс сегодняшних нравоучений был покороче. Но, как назло, на следующем участке дороги полным ходом шел аварийный ремонт.
— У меня призвание к тому, чем я занимаюсь. Талант, понимаешь?
«Надеюсь, что не единственный».
— Мам, сейчас не самое удобное время это выяснять. Мужчина должен быть гибким, легко приспосабливаться к переменам. Никогда не надо останавливаться. Только вперед, к новым возможностям и свершениям.
«Адам, ты ей нравишься. И несмотря на то, что ты ломаешь ей карьеру, она к тебе небезразлична».
И вдруг Адам понял, что решение проблемы может быть на редкость простым, оно лежало на поверхности. Почему он оказался именно в Чикаго?
Возможно, Господу было угодно, чтобы он встретил Джессику. Он может уехать обратно в Алабаму вместе с ней и жениться на ней.
«Жениться? Сынок, ты выпил слишком много кофе. Тебе крупно повезет, если она вообще станет с тобой разговаривать после известия об увольнении. Речь о том, что она станет твоей женой, вообще не идет».
Да, он рассуждал наивно и глупо.
«Ничуть не глупее твоих разговоров с покойной матерью, которые ты заводишь всякий раз, попадая в пробку. Адам, тебе надо принять единственно правильное решение».
Правильное решение, которое должно быть еще и единственным. Кто же знает, какое именно решение окажется правильным? Его дом в Алабаме срочно нуждался в хорошей хозяйке, способной содержать его в надлежащем виде. Ему была нужна верная спутница, терпеливо ожидающая его возвращений из длительных командировок. А Джессике потребуется надежная опора, как только она останется без работы. И в том, что компания «Джей Си Эн» в один прекрасный день захотела купить фирму где работала Джессика, не было его вины. Как не было его вины и в том, что финансовый департамент «Джей Си Эн» был уже давно укомплектован и открытых вакансий в штатном расписании не было. Это было простым стечением обстоятельств, из которых и состояла человеческая жизнь. Но на сей раз Адам не хотел закрывать глаза на то, что творилось вокруг, он рвался помочь.
«Похоже, выбор сделан?» — снова прозвучал голос матери.
— Да. — И стоило ему только произнести это вслух, как решение показалось идеальным и единственно правильным. Он давно хотел покончить с холостяцкой жизнью. Джессика ему нравилась.
Стоило ему только увидеть ее, как он испытывал трепет. Это было знамением судьбы. Они были предназначены друг для друга. На секунду даже солнце засветило ярче обычного. И Адам забарабанил пальцами по рулю. — Да, решение принято.
«Полоса свободна для проезда. Не буду тебя больше отвлекать. И, Адам…»
— Что, мам?
«Думаю, Чарлз надолго запомнит твою выходку.
Кому-то все равно пришлось бы доводить до его сведения, что о женщинах так не отзываются. Ты правильно поступил».
— Спасибо за поддержку, мам.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Адам летел на встречу с Джессикой на крыльях любви. Походка была бодрой и пружинящей.
У него был готов конкретный план, которым он собирался поделиться с любимой.
Он остановился у ее кабинета, постучал, открыл дверь и был вознагражден очаровательной улыбкой. Она и была свидетельством того, что и Джессике он небезразличен.
— Пообедаешь со мной сегодня? — выпалил Адам.
Она вскинула голову, взгляд ее был тревожным.
— Должно быть, утренние переговоры прошли успешно?
Удар пришелся ниже пояса. Больших усилий стоило изобразить на лице подобие радостной улыбки.
— Может, оставим производственные темы на потом? Пойдем пообедаем вместе.
— Куда?
Она шла на уступки, что было хорошим симптомом.
— Я знаю одно тихое местечко на Арлингтонских горах. Там и поговорим в спокойной обстановке.
— А безопасное ли это место? — возразила она.
Адам тяжело вздохнул. Боже праведный, как ни прискорбно было это признавать, но мать, кажется, снова оказалась права: до женитьбы еще очень и очень далеко. Но времени на уговоры он решил не жалеть.
— Джессика, я чертовски устал от условностей.
Надоело быть благоразумным. Послушай, не знаю, что произойдет с твоей компанией в ближайшем будущем, но точно знаю, чего хочу от наших с тобой отношений.
Джессика с опаской взглянула на него.
— И что же ты хочешь от них получить?
Адам не отрывал от нее взгляда, надеясь увидеть в глазах проблески зарождающегося доверия.
— Я хочу быть с тобой. Хочу все о тебе знать. Хочу свободно разговаривать, не опасаясь задеть запретных тем, созданных ситуацией, в которой мы невольно оказались.
— А в какой ситуации мы, собственно говоря, оказались?
Эта пикантная колкость уже не могла его остановить.
— Ни одна женщина не привлекала меня так, как ты. Ты словно мотив знакомой песни, который постоянно крутится у меня в голове — от него невозможно избавится.
— Ты можешь четко сформулировать, чего именно ты от меня хочешь?
Очевидно, к его признаниям она отнеслась скептически. Она не поняла, что Он пытался излить ей свою душу. И ее недоверие больно ранило.
Он нервно заходил по комнате. Все, что он хотел сказать ей, казалось теперь банальным и неумным.
