– Не смей! – Задыхающийся Питер повис у него на руке. – Не смей туда входить.
– Почему?
– Ты же ее еще больше расстроишь. Сам посуди. Свалишься как снег на голову. Она ведь здесь
– Ладно, хватит. – Роберт поморщился. – Что, по-твоему, нужно делать?
Питер одернул пиджак.
– Предоставь все мне. Я сам с ней поговорю, а ты постой за углом. Пусть только выйдет, уж я найду нужные слова. Раз ты решил остаться с ней, то без нужных слов не обойтись. Ты ведь, как ни крути, в таких делах не знаток.
– А ты знаток?
– Конечно. Кто из нас вчера испортил с Анжелой все дело? Ты или я?
– Я, – с тоской признал Роберт.
– А почему? Да потому что не нашел нужных слов. Действовал наскоком, что совершенно неприемлемо в отношениях с женщиной.
– Заткнись, Питер. Но может, ты и прав. – Он отступил на шаг. – Вдруг она действительно тебя послушает.
– Мне еще не встречалась женщина, которая бы не…
– Я тебя ударю. – Роберт схватил приятеля за лацканы. – Вот что. Скажешь ей, что я вел себя ужасно и мне очень стыдно. Скажешь, что хочу поговорить. Все уладить. Скажешь, что я…
– С ума сходишь по ней?
– Да. И еще…
– Что тебе плевать, шлюха она или нет.
– Да, – менее охотно согласился Роберт.
– А тебе действительно плевать? Роберт закусил губу.
– Об этом мне лучше самому поговорить. Передашь все остальное – и хватит, понял?
– По существу, – Питер демонстративно разгладил пиджак, – ты просишь меня ее умаслить. Следовательно, в этом мы сходимся: умасливать женщин мне удается лучше. Значительно лучше, чем тебе.
– Питер, ты дождешься, я и в самом деле врежу тебе так, что ты улетишь в Темзу, – прошипел Роберт, но он был в отчаянии, а отчаянные меры и лести требуют отчаянной. – Да, да, да. Согласен. Я на все готов. Пожалуйста, умасли ее ради меня. Пожалуйста.
– Отлично. Без проблем. Так бы сразу и сказал. – Питер был слегка обескуражен. – Идет! Быстрей за угол, не высовывайся. И положись на меня.
Роберт успел прыгнуть за угол в тот самый миг, когда дверь открылась. Анжела заморгала при виде Питера, вальяжно прислонившегося к перилам крыльца.
– Анжела! – Легкая улыбка.
Она замерла – то ли скроется снова в доме, то ли дальше двинется.
– Если не ошибаюсь… Питер? – Близоруко сощурив глаза, Анжела бросила быстрый взгляд вокруг.
– Я один. – Улыбка стала шире. – Не работаете сегодня? – Он кивнул на ее траурный наряд.
– Этот костюм я часто надеваю на работу. – Анжела сдвинула брови в недоумении. – Хотя сегодня повод особый – одну из наших девушек убили. Перерезали горло. Ужасно.
– Видите? Стоит ли удивляться, что Роберт так за вас волнуется. – Трагический случай пришелся кстати. Девица-то, похоже, в расстроенных чувствах. Может, до нее кое-что начинает доходить?
Привалившись к перилам, разбросав руки по ржавому железу, Питер блаженствовал. Возможно, что его звездный час еще впереди. Он смаковал слова, что готовы были сорваться с языка и только ждали нужного момента. А сорвавшись, должны были доказать всему свету и, главное, Роберту бесспорную и неопровержимую истину: в сравнении с ним, Питером, он сущий младенец.
– А что вы здесь делаете? – спросила Анжела. Резковато, на взгляд Питера, спросила.
– Вы видите перед собой человека, посланного с миссией. Посредника.
От улыбки у Питера уже сводило скулы.
– Что вы имеете в виду?
– Кого. Нашего общего друга Роберта, разумеется. Полагаю, вам известно, – зачастил Питер при виде ее помрачневшего лица, – что я в некотором роде виноват. Да-да, виноват в разглашении информации, которая касалась только вас.
– Правильно.
– Полагаю также, что его реакция оказалась неадекватной.
– Он был в шоке.
– Да. – Питер глубокомысленно теребил подбородок, как делал его любимый актер в любимом фильме. Настало время уронить подготовленные слова и полюбоваться их действием на заблудшую душу. – Анжела, мне поручено сообщить вам, что Роберт вас прощает.
