то время, когда выйдет отсюда.
— Итак, он не оставил надежду?
— Он не может себе этого позволить, — покачал головой Джеймс. — Другие парни, которых он тут видит… Это заставляет его преисполниться решимости выйти на свободу, вот что я тебе скажу.
С тем я их и оставила, держащихся вместе в одном из самых темных мест на земле, — две свечи в шторм. И я осмелилась верить, что каким-то образом они выберутся оттуда.
Вскоре Кит уехал, на этом настояла Марго. Ему нужно было продолжить рекламный тур, к тому же у него кончались деньги. Разговоры об их свадебных планах почти совсем сошли на нет. И я тихонько радовалась. Кит наблюдал, как Марго заново осваивается в Нью-Йорке, в жизни, в которой он был чужим. В их номере в «Риц-Карлтоне» он начал спать на диване. Марго упрямо притворялась, что не замечает этого.
Однажды ночью, когда она вернулась от Тоби, Кит ее ждал. Я знала, что Тоби и Марго обсуждали только одно: что будет с Тео, если его признают виновным, и я знала, что проведенный вместе вечер был не более романтичным, чем обед в морге. Но Кит представлял себе все по-другому. Он ревновал. Это ущемляло его достоинство.
— Тебе, похоже, становится очень уютно с Тоби, — раздался из угла голос Кита, когда Марго вошла в комнату.
Она слегка подпрыгнула.
— Прекрати, Кит. Тоби — отец Тео, так что же мне делать? Бегать от него, пока наш сын сидит за убийство?
— А может, ты должна просто спать с ним, — пожал плечами Кит.
Марго бросила на него взгляд и вскипела. Кит принял ее молчание за признание вины.
Я вздохнула.
— Скажи ему, что ничего не было, — велела я Адони.
Тот кивнул и зашептал на ухо Киту.
— Ты меня больше не любишь? — медленно подойдя к Марго, спросил Кит.
Боль в его голосе заставила меня вздрогнуть.
— Послушай, сейчас очень плохое время для нас всех, — после паузы произнесла Марго. — Возвращайся в Сидней, закончи свой тур, а я последую за тобой через пару недель.
Теперь Кит стоял рядом с ней, опустив руки.
— Ты меня больше не любишь, — повторил он. На сей раз фраза прозвучала утвердительно.
Я наблюдала, как вопросы и ответы кружатся в голове Марго.
Она разразилась слезами. Крупные, запоздалые слезы капали ей на ладонь, потом — на грудь Кита, когда тот притянул ее к себе и обнял.
В конце концов Марго сделала шаг назад и вытерла глаза.
— Пообещай, что ты приедешь домой, — тихо сказал Кит.
Она подняла на него глаза:
— Обещаю, что приеду домой.
Кит нагнулся и поцеловал ее в лоб. Еще несколько минут — и он ушел.
Мне полагалось чувствовать себя счастливой. Но вместо этого, наблюдая, как Марго совершает налет на бар в номере, как проводит бессонную ночь, утопая в слезах и вине, я во всем сомневалась. Я больше не знала, что для нее лучше. Поэтому я молилась.
На следующий день я последовала за Марго, когда она отправилась в квартиру Тоби. По пути я высматривала Тигрен. Марго постучала, но дверь Тоби оказалась открытой. Он ее ждал.
Марго увидела, что Тоби стоит у окна, глядя на улицу, готовый наброситься на любую молодую женщину, имеющую сходство с описанной Валитой. И таким образом он провел уже много дней: с ввалившимися глазами, небрежно одетый, в старом аранском свитере,[60] он, уставившись в окно, забывал про еду и питье.
Пока Марго наблюдала за Тоби, она вспомнила о той ночи на Гудзоне, о нескольких секундах, которые провела одна в лодке, ожидая, пока Тоби всплывет на поверхность. Она делала это и сейчас. И чувствовала точно такую же тревогу и, к ее смятению, точно такую же любовь.
— Я возвращаюсь в Сидней, — сказала Марго.
Тоби повернулся и посмотрел на нее, глаза его болели от недосыпания. Он мысленно перебрал варианты недоуменных ответов и в конце концов добрался до слова:
— Почему?
— Тоби, мне нужно продолжать дела, — вздохнула Марго. — Я скоро вернусь. Но мне нужно… Тут ничего для меня нет, понимаешь?
Он кивнул.
Марго слабо улыбнулась и повернулась, чтобы уйти.
— Ты не собираешься подписать бумаги?
— Я забыла. — Она резко остановилась. — Сейчас подпишу.
Марго подошла к столу и села. Тоби вынул бумаги из выдвижного кухонного ящика и положил перед ней.
— У тебя есть ручка? (Он протянул ей ручку.) Спасибо.
Марго уставилась на страницу.
Медленно, очень медленно Тоби положил руки поверх ее рук. Она подняла на него глаза.
— Тоби?
Он не отпустил. Вместо этого он ласково поднял ее и обхватил рукой за талию. Марго посмотрела ему в глаза, в эти листья зимой. Прошло много-много времени с тех пор, как они были так близко друг к другу. А потом он наклонился и поцеловал ее. Самым мягким, самым искренним поцелуем в ее жизни.
Марго оттолкнула его. Он наклонился снова.
И на этот раз она его не оттолкнула.
27. Голубая драгоценность
Теперь я должна упомянуть, что мой грандиозный план снова свести Марго с Тоби почти разлетелся вдребезги среди смятения и вины, которые я почувствовала, увидев, как ее отношения с Китом сияли такими обещаниями — и потерпели крах. Клянусь, я тут ни при чем. Я не разрушала их планов. Вообще-то я поклялась отойти в сторону и позволить Марго самой принять решение.
А сейчас, когда наступил кризисный момент, мне стоило громадных усилий не вмешаться и не повернуть игру в свою пользу.
Марго положила ладони Тоби на грудь и отодвинулась.
— Тоби, что ты делаешь?
Он внимательно посмотрел на нее и улыбнулся.
— Я прощаюсь. — Он шагнул назад, поднял лежавшую на столе ручку и протянул ей: — Ты как раз собиралась подписать.
Марго посмотрела на ручку. Потом бросила быстрый взгляд на Тоби.
И, посмотрев на него снова, не увидела Тоби, который прошел сквозь горнило их брака и осуждение их сына. Она увидела Тоби, который вынырнул из Гудзона двадцать лет тому назад. Тоби, о котором она тогда подумала, что он утонул, Тоби, которого никогда-никогда не хотела потерять.
— Мне нужно подумать, — произнесла она и положила ручку.
— Не делай этого, Марго, — сказал Тоби у нее за спиной. — Не оставляй меня в подвешенном состоянии, смываясь на другую сторону планеты.
— Мой вылет завтра. — Марго повернулась уже в коридоре. — Я возвращаюсь в отель.
