гадала, какой была бы моя жизнь, если бы ребенок выжил. А теперь я встретилась с ним.
— У нас не много времени, — предупредила Нан за моей спиной.
Я подошла к Джеймсу и крепко его обняла.
— Почему ты не сказал раньше?
— А это что-нибудь изменило бы? Мы все равно семья. — Он повернулся к Тео. — Когда-нибудь мы встретимся как братья.
Я посмотрела на них обоих, на человека и его ангела. Мои сыновья.
Я поцеловала Джеймса в щеку и не успела еще что-нибудь сказать, как он исчез.
Мы с Нан прибыли в долину с озером, ту самую, где впервые встретились. Я ощутила странное чувство симметрии. Я почти ожидала, что она снова толкнет меня в озеро, посылая на Землю в третий раз.
Я закрыла глаза и почувствовала, как длинная трава касается моих пальцев, почувствовала под ногами влажную землю.
Я внутренне приготовилась к тому, что сейчас будет. Впереди я снова видела вьющуюся через зеленые холмы дорогу, и у меня упало сердце. Я полагала, что теперь знаю, куда эта дорога ведет.
— Теперь я отправляюсь в ад? — дрожащим голосом спросила я.
Нан остановилась и уставилась на меня. Прошло несколько мгновений.
— Нан?
— Рут, теперь ты должна отдать свой дневник Богу, — наконец произнесла Нан.
Она взяла меня за руку и повела к озеру.
— Нет, — сказала я, когда мы добрались до края воды. — Я не пройду через это снова. Нет, сэр.
Она не обратила внимания на мои слова.
— Положи свой дневник в воду. Передай его Богу. Теперь дневник — Его.
— Как мне это сделать?
— Знаю, что тебе это не понравится, но ты и вправду должна войти в воду. Обещаю, ты не утонешь.
Я шагнула в воду, крепко держа ее за руки. Тут же вода, текущая с моей спины, развернулась, как две ленты, сползая с моей кожи, сочась в зеленую рябь. И в этой ряби были образы Марго, образы Тоби и Тео, образы всего, что я видела, слышала, к чему прикасалась и что чувствовала. Все, чего я боялась и что любила, все, чему я доверяла. Все это несла вода. Книга — это было нечто вроде книги, — путешествующая до самого престола Господа.
— И что теперь? — спросила я. — Ад в конце вон той дороги?
Мы все еще стояли в озере.
— Ты помнишь, что случилось в тот день, когда ты помешала машине разбиться? — спросила Нан.
— Я предотвратила это событие.
— А как ты это сделала?
— Думаю, это было как-то связано с доверием.
— А что случилось потом?
— Мое тело изменилось.
— Ты стала
— Как что?
— Меч в руке Господа, — очень медленно произнесла Нан. — Живой меч. Отделяющий свет от тьмы. Вот почему ты прошла через большинство горестных испытаний. Серафимом можно стать, лишь пройдя через горнило. Только страдая, как может страдать тот, кто возвращается собственным ангелом- хранителем.
Я почувствовала, как узел недоумения распутывается так глубоко внутри меня, что подалась вперед, словно меня отпустили и я, как воздушный змей, рвусь вверх под порывом ветра. Нан подождала, пока я выпрямлюсь, и продолжила:
— Когда ты вернулась ангелом, твое настоящее было также твоим прошлым, и поэтому у тебя была способность принимать решения, которые повлияли бы и на твои смертные, и на твои бессмертные пути. Подобные решения определяли, куда приведет тебя твое духовное предназначение. Все, через что ты прошла, свершалось ради этого.
— Но как же Грогор? — тихо спросила я. — И заключенная мной сделка? Я думала, что отправляюсь в ад.
— Это могло бы произойти в том случае, если бы твои поводы были эгоистичны. Но ты решила пожертвовать своим счастьем, чтобы добиться счастья для Тео. Бог знал тогда, что ты должна стать одним из самых прекрасных Его ангелов. Но сначала тебе следовало научиться доверию.
Я держалась за Нан, а потом, хватая ртом воздух, неожиданно упала — точно так, как и много лет назад. На этот раз от облегчения, а не от потрясения. Я взглянула на дорогу среди холмов.
— Значит… это не дорога в ад?
— Нечто совершенно противоположное.
Когда я снова взяла себя в руки, то посмотрела Нан в глаза и подумала о вопросе, горевшем в моем мозгу долгие годы, о вопросе, подчеркивавшем все мною пережитое, все грани моего сожаления.
— Почему я должна была пройти через эти испытания? — тихо спросила я. — Почему не вернулась ангелом-хранителем какой-нибудь доброй старой вдовы, или знаменитости, или кого-нибудь, кто вел тихую милую жизнь… Почему я вернулась ангелом Марго? Это была ошибка?
— Никакой ошибки, — осторожно начала Нан. — Тебя избрали собственным ангелом-хранителем, поскольку то был единственный способ завершить твое духовное путешествие. Единственный способ, каким ты могла стать тем, кем являешься сейчас. — Она откинулась назад и улыбнулась: — Меч сделан не из воды, Рут. Он сделан из огня.
Я посмотрела на дорогу впереди, на пейзаж вокруг. Подумала о Тоби. Увижу ли я его когда-нибудь?
— Хорошо, — кивнула я. — Давай сделаем это.
И она повела меня туда, прямо к дороге, прямо к концу.
Меч в руке Бога.
Небесный меч
Прошло много лет с тех пор, как я впервые опустила свой дневник в воду и позволила ему уплыть… туда, куда он уплыл. Надеюсь, это было хорошее чтение. Надеюсь, от него была какая-то польза.
И все это время я была очень занята. Моя деятельность стала более крупномасштабной, чем в то время, когда я была лишь ангелом-хранителем. Я предотвратила десятки мировых войн. Я была среди тех Серафимов, которые стояли в сапфировых глубинах Атлантики и сдерживали половодье тающего льда, превращая его в облако, перенося далеко в стратосферу, даже вскрывая Землю и позволяя водам океана течь вниз, вниз, до самого ее красного сердца. Я забиралась в центр торнадо — угу, в точности как Дороти,[61] — и отводила их от домов, полных детей. Я собирала скот, который несло внутри этих торнадо, и удерживала в безопасном месте, пока стихия не унималась, а потом направляла в нужную сторону. Я отталкивала назад цунами, как падающие стены, от земли, усеянной отелями, домами, от маленьких фигурок, которые, ничего не подозревая, строили на берегу замки из песка.
Время от времени мне говорят: «Позволь свершиться». Мне велят наблюдать, как торнадо рушит дом,
