Часто из моря ступни девичьи она поджимала,
Остерегаясь волны, что заливала ее:
Часто и бог опускал свою спину тихонько в пучину,
Чтобы плотнее еще дева прижалась к нему.
Сбросив обличье тельца, бог перед нею предстал.
В небо вознесся телец, понесла от Юпитера дева,
Третьей части земли имя свое передав.
Впрочем, по мненью иных, это в небе фаросская телка,493
В эти же иды еще с дубового моста весталки
Чучела старых мужей в воду бросают реки.
То таковые слова вещий Юпитер изрек:
«Старцу, несущему серп, племена, приносите два тела
В жертву, ввергая тела в тускской глубины реки!»
Вплоть до того как пришел к нам тиринфский герой, ежегодно
Первой он вместо людей утопил соломенных чучел, —
И, по приказу его, так поступают досель.
Или, быть может, юнцы стариков низвергали с помостов,495
Чтобы на выборах шли только свои голоса?
Можешь ты знать, как возник этот обычай у нас!
Тут главу свою Тибр, тростником осененную, поднял
И таковые слова голосом хриплым изрек:
«Видел я эти места без стен, лишь с одною травою:
Я же, тот Тибр, кто теперь всем народам и ведом и страшен,
Был презираем тогда даже рогатым скотом.
Часто, конечно, слыхал ты имя аркадца Эвандра:
Он мои струи тогда пришлыми веслами взбил;
(Альбулой, помнится мне, я назывался тогда).
Гостеприимно герой паллантский496 юношу принял,
И дождался наконец кары заслуженной Как.
Победоносно Алкид с эрифейской уходит добычей,
Многие здесь и остались, родимый покинувши Аргос,
Ларов надеясь своих в этих холмах поселить.
Но сохранили они привязанность к милой отчизне,
И, помирая, один в кратких словах завещал:
К брегу Инахову я, в прах обращенный, пойду!»
Не захотел наследник его соблюсти завещанье,
И после смерти пришлец лег в Авзонийской земле.
Вместо него погрузили в меня тростниковую куклу,
Тибр замолчал и ушел в глубину под росистые камни,
И задержались, кружась, легкие струи воды.
Славный внук Атланта, явись! На высях Аркадских
Ты от Юпитера встарь и от Плеяды рожден.
И в преисподней, летишь ты на крылатых ногах,
Любы и лира тебе, и блестящая маслом палестра,
Ты научаешь людей ловким и умным речам.
Храм для тебя освятили отцы, на Цирк обращенный,
Все, кто торгуют, свои предлагая к продаже товары,
Ладаном курят, чтоб ты прибыль торговцу послал.
Возле Кайенских ворот струятся Меркурия воды,
Силе божественной их, если угодно, поверь.
Чинно ее окурив, черпают воду себе.
Ветку лавровую здесь омочив, окропляют товары
Все, что должны перейти после продажи к другим;
Волосы также свои кропят они с этой же ветки,
«Смой вероломство мое былое и прежнее, смой ты
Лживые речи мои, что говорил я вчера!
Если я ложно божился тобой или всуе, надеясь,
Что не услышат меня, если Юпитера звал,
Быстрые ветры пускай ложь всю развеют мою!
Но широко да отворится дверь моим плутням сегодня
И не заботятся пусть боги о клятвах моих.
Ты только прибыль мне дай, меня порадуй прибытком
Громко смеется Меркурий, с небес услыхав эти просьбы,
Вспомнив, как сам он украл у Аполлона коров.
Я же к тебе обращусь с гораздо достойнейшей просьбой:
Ты укажи мне, когда Феб перейдет к Близнецам.
В этом месяце дней, сколько Геракла трудов».
«Но объясни, — я спросил, — откуда такое созвездье?»
Красноречивый сказал бог мне на это в ответ:
«Фебу и Фебы сестру увлекли с собою, похитив,
