империализма замыслов в 1939 г. Действительно ли таковы были мотивы, которыми руководствовался Г. Биттенфельд, либо это лишь легенда, призванная спасти лицо платного агента американской разведки? Установить истину на основании доступных данных пока невозможно. Заметим, что принадлежность Биттенфельда к «оппозиции» не исключала его тайных связей со спецслужбами США.[53]
Какова судьба переданной им информации? Здесь мы обнаруживаем целую серию сюрпризов и «необъяснимых» фактов. США, как оказывается, не спешили поделиться со своими друзьями в Лондоне и Париже ставшими им известными данными о предпринимавшихся германской дипломатией шагах в отношении Москвы. Лишь 17 августа в очень краткой форме они были сообщены заместителем государственного секретаря С. Уэллесом послу Великобритании в Вашингтоне Р. Линдсею. Телеграмма поступила в Лондон 18 августа.
Американский крупный капитал в рассматриваемый период вел собственную тонкую игру, и в основе ее была ставка на новую войну. Война сулила монополиям, и прежде всего фабрикантам оружия, баснословные прибыли на поставках воюющим государствам; она должна была привести к ослаблению империалистических конкурентов США, причем не только Германии и Японии, но также Англии и Франции и, как следствие, – к перераспределению рынков и сфер влияния в пользу американского бизнеса. Расчет строился на том, что в случае возникновения войны в Европе в нее неизбежно будет втянут – раньше или позже – и Советский Союз, а это приведет к его поражению и «краху большевизма». И, таким образом, был бы открыт путь для достижения главной цели американского империализма – установления гегемонии США во всем мире.
Таковы тайные пружины дипломатии Вашингтона. Летом 1939 г. США одобряли тактику Англии и Франции на провоцирование вооруженного столкновения между фашистским рейхом и СССР. Они ровным счетом ничего не сделали, чтобы побудить Лондон и Париж принять предложение СССР о заключении честного и эффективного трехстороннего пакта. Такой договор был реальным средством предотвращения нового мирового пожара, и именно поэтому он не устраивал США.
Американскому империализму нужна была война.
ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ ЛИХОРАДКА
ПОСЛЕДНЕЙ НЕДЕЛИ МИРА
«Обед в обществе красивых дам
Элегантный голубой самолет – последнее слово техники того времени – вылетел как-то утром во второй половине августа 1939 г. из Лондона в Германию. За штурвалом находился летчик одного из подразделений Интеллидженс сервис Сидней Коттон, вторым пилотом был Р. Найвин. Предписывалось соблюдать строгую секретность: просочись хоть малейшая информация, разразился бы громкий скандал и кабинету Чемберлена вряд ли удалось бы остаться у власти. Один из английских авторов, хорошо знакомый с деятельностью британских спецслужб, возникновение очередного авантюрного замысла британских «умиротворителей» объясняет следующим образом.
19 августа С. Коттон был принят полковником Стюардом Мензисом, руководителем английской разведки. Коттон предложил смелый план. Поскольку Геринг, по его словам, являлся тем человеком, который может повлиять на Гитлера, почему бы не доставить его в Лондон? Коттон попытался бы убедить Геринга, что Англия вполне серьезно готова сражаться. Тогда шеф люфтваффе, возможно, отговорит Гитлера от намерения вторгнуться в Польшу. Коттон позаботился и о том, чтобы создать необходимые условия, располагающие к доверительной беседе: для высокого гостя предполагалось устроить неофициальный обед в приятном обществе красивых дам, а на следующий день – выезд на охоту и прочие развлечения. Мензис сразу же поддержал дерзкую идею.
– Если это удастся, – воскликнул он, – все сразу же может измениться!
Он тут же соединился по телефону с британским премьером. Через несколько минут последовал ответный звонок. На этот раз звонил Галифакс.
– Премьер-министр дал согласие на осуществление предложенного вами плана, – сообщил он. – Перед вылетом пилоту вручат письмо, за веряющее, что его друг (имелся в виду Геринг) будет гостеприимно встречен в Лондоне.
На этом нить повествования, к сожалению, прерывается. Где приземлился самолет, встречался ли Коттон с Герингом – неизвестно. Автор лишь отмечает, что, когда Коттон собрался в обратный путь (с Герингом?), вдруг выяснилось, что полеты гражданской авиации в Германии были запрещены (в связи с намеченным на 26-е вторжением в Польшу). Самолет задержали, и английские летчики оказались в ловушке…
Кое-какие следы планировавшейся авантюры можно обнаружить при внимательном чтении дневника постоянного заместителя министра иностранных дел А. Кадогана. В примечании издателя со ссылкой на секретную обзорную записку Галифакса, посвященную обстоятельствам возникновения войны (как видно, запись самого Кадогана оказалась слишком нескромной и ее не рискнули опубликовать), говорится, что 21 августа была получена информация о согласии Геринга прибыть в Лондон (следовательно, было сделано предложение?) при условии, что ему будет предоставлена возможность беседовать с Чемберленом. «21 августа было решено согласиться, и осуществление секретного мероприятия было запланировано на 23 августа. Ничего больше не было слышно до четверга, 24 августа, когда пришло известие, что Гитлер не считает, что визит будет в данное время полезным», – записал в дневнике Кадоган.
Как выясняется, «обед в обществе красивых дам» был лишь импозантной декорацией, причем беседовать с рейхсмаршалом должен был вовсе не Коттон. Имелось в виду по прибытии самолета на какой- либо захолустный аэродром в Англии немедленно доставить Геринга на автомашине в загородную резиденцию британского премьера в Чекерсе.
Бросается в глаза совпадение во времени: 18 августа Форин оффис получает из Вашингтона информацию о встрече Шулленбурга с Молотовым, и уже на следующий день британские спецслужбы срочно подготавливают секретную доставку Геринга в Англию; еще через два дня, получив согласие рейхсмаршала прибыть в Лондон, кабинет принимает решение о дате визита – 23 августа. Хотя подробности этого закулисного маневра Форин оффиса еще тщательно скрываются от общественности, нельзя не отметить, что, в отличие от переговоров с Советским Союзом, в данном случае английская дипломатия действует с головокружительной быстротой.
Может быть, установление связи этих лихорадочных усилий Форин оффиса с получением телеграммы посла Великобритании в США Линдсея необоснованно? Опубликовав ее текст в очередном томе дипломатической переписки, издатели снабдили его примечанием: «Эта телеграмма не была получена Центральным департаментом Форин оффиса до 22 августа». Подобная редакция позволяет предположить, что телеграмму задерживали в каком-то другом отделе британского МИД. Затерять столь важный документ, да еще на такой длительный срок – факт невероятный. И для его объяснения понадобились столь же невероятные аргументы. Идеи, уже после войны встретившись с Боленом, сообщил ему, что в Форин оффисе «оказался коммунист», который-де и помешал своевременной расшифровке депеши. Формулируя неуклюжее объяснение, английский лорд явно находился во власти эмоций «холодной войны».
Но вот в 1971 г. в Лондоне выходит в свет исследование известного английского буржуазного историка Р. Паркинсона «Мир для нашего времени. От Мюнхена до Дюнкерка. Внутренняя история». Доступ к секретным архивам британского кабинета и почти два десятилетия, прошедшие со времени публикации упомянутого тома дипломатических документов, позволили автору разобраться в деликатном вопросе и установить истину. Незадолго до полуночи 17 августа, пишет он, Галифакс направил очередные инструкции Сидсу в Москву; «на следующее утро (т.е. 18 августа!) в сообщении Линдсея, посла в Вашингтоне, содержащем информацию о встрече Шулленбурга с Молотовым 15 августа», он получил «самое явное из имевшихся к тому времени предупреждений о необходимости принятия срочных мер».
Вопрос ясен: 18 августа содержание телеграммы уже было известно Галифаксу. Антисоветская фальшивка, пущенная в оборот Форин оффисом, оказалась недолговечной.
О чем конкретно шла речь в телеграмме Линдсея? Там говорилось: германский посол по поручению
