соблазна полюбоваться тем, как упадет тело, — драгоценна была каждая секунда.
Цель номер два кружилась на месте, пытаясь определить, откуда был сделан выстрел. Вторая пуля нашла свою жертву. Повалившись мордой в снег, гибрид сполз по скату берега на добрых два фута, прежде чем остановиться.
Быстро перекинув винтовку вправо, чтобы разобраться с оставшимися двумя целями, Хейл увидел только одну из них: тварь мелькнула в объективе прицела, и с мрачной ухмылкой стрелок отметил, что химера, решившая использовать в качестве укрытия опору моста, тем не менее осталась в его поле зрения.
Казалось, время застыло на месте. Хейл вложил в выстрел все свое существо. Медленно, но уверенно перекрестие прицела переместилось куда надо. Хейл послал команду указательному пальцу и почувствовал, как тот напрягся на спусковом крючке. Винтовка кашлянула, и брызнувший фонтанчик крови обозначил третье попадание. Химера упала. Однако она была только ранена. Оставляя за собой розовый след, гибрид полз по снегу.
Хейлу очень хотелось прикончить раненого гибрида — его и надо было прикончить, но не стоило забывать о четвертой химере. Хейл перевел винтовку в сторону, квадрат за квадратом изучил местность внизу, но так ничего и не обнаружил. И вдруг ветерок принес в ноздри затхлый смрад, волосы на затылке Хейла встали дыбом.
Левой щекой он ощутил мерзкое дыхание и выругался, когда длинные клыки впились в плечо. Времени развернуть «фарай» не было, к тому же химера все равно находилась слишком близко, чтобы стрелять в нее из длинноствольного оружия, и Хейл потянулся к обоюдоострому боевому ножу, закрепленному на запястье. Не удержавшись, монстр выпустил его, но тут же снова навалился всем весом, не упуская превосходства от внезапного нападения.
Нож «сайкис» был подарком английского лейтенанта Картрайта. Выхватив лезвие из ножен, Хейл отпрянул от нападавшего и, вложив в удар всю силу, вонзил шесть дюймов обоюдоострой стали в золотисто-желтый глаз.
На стиснутые пальцы брызнуло что-то теплое. Раскрыв пасть, гибрид завопил от боли и отшатнулся назад. Поскольку химера продолжала двигаться, Хейл рассудил, что лезвие не задело головной мозг; нож продолжал торчать там, где у человека должен быть нос. Монстр обязан был умереть, однако продолжал стоять на ногах, отскочив от скалы, на которую наткнулся спиной.
Воспользовавшись замешательством химеры, Хейл резко метнулся влево. Там стоял прислоненный к рюкзаку «россмор», и «часовой» предпринял отчаянную попытку схватить ружье. Но гибрид успел опять наброситься на него. Навалившись на человека всем своим весом, химера обвила его горло костлявыми пальцами.
Ощутив головокружение, Хейл понял, что вот-вот потеряет сознание, и постарался отпихнуть вонючку левой рукой, правой шаря вокруг по земле. Пальцы, найдя и отвергнув два маленьких камня, наконец сомкнулись вокруг достаточно тяжелого осколка гранита.
Когда окружающий мир уже начинал меркнуть, Хейл изо всех сил вскинул камень вверх. Со смачным шлепком импровизированное оружие поразило жертву, и тварь, закатив все уцелевшие глаза, разом ослабила хватку. Внезапно Хейл почувствовал себя свободно: химера повалилась вбок, давая ему возможность выкарабкаться.
Через считанные мгновения Хейл стоял на ногах. Прогремел выстрел, и заряд крупной дроби в упор поразил бесчувственного вонючку, проделав в груди дыру размером с суповую тарелку.
Хейл испытывал сильное желание выстрелить еще раз, просто ради удовольствия, однако понимал, что надо беречь патроны. Он просто стоял, стараясь не обращать внимания на ноющее плечо, и пытался отдышаться.
До конца боль так и не прошла, но через какое-то время Хейл снова почувствовал себя более или менее в норме и нагнулся, чтобы освободить нож. Клинок застрял крепко и поддался с трудом. Очистив нож и убрав его в ножны, Хейл перезарядил «фарай» и повесил винтовку вместе с рюкзаком на здоровое плечо.
Покончив с этим, Хейл, с ружьем наготове, отправился на охоту.
Разыскать цель номер три оказалось нетрудно. Спустившись к мосту, Хейл подобрал «огер», который приметил раньше. После чего оставалось лишь пройти по кровавому следу на талом снегу до северного берега, куда отползла тяжелораненая химера. Гибрид рычал и щелкал клыками, но, безоружный, он ничем не мог помешать Хейлу всадить из «огера» целую обойму.
Тело судорожно задергалось. Пули прошли через него насквозь, пробили настил моста и плюхнулись в воду.
Оружие было слишком тяжелым, чтобы брать его с собой, поэтому Хейл выбросил «огер» в реку и направился по утоптанной дороге на север. В отличие от девственно-чистой прерии, этот путь был опасен — в любой момент можно напороться на отряд химер, однако в выборе Хейла был свой резон.
Даже следопыт-индеец долго бы искал его следы в покрывавшей дорогу грязи, а Хейл сомневался, что кто-либо из химер обладает подобными навыками. К тому же всего в четырех или пяти дюймах под жижей был твердый бетон, и это позволяло двигаться быстрее.
А поднявшись по дороге на вершину холма и спустившись к месту, где она пересекала русло ручья, Хейл получил возможность сойти с тропы, не оставив следов. Что он и сделал.
Шагнув в полузамерзший ручей, Хейл побрел по нему на запад. Через двадцать минут он оказался у границ ранчо «Деревянная лошадка». Начинало смеркаться. К тому же убитых гибридов наверняка уже обнаружили, так что если полномасштабные поиски еще не начались, то скоро начнутся.
Вот почему Хейл заставил себя ускорить шаг. Он шел, пока не увидел впереди молодую сосенку высотой фута четыре, лежащую рядом с ручьем. Хейл выдернул деревце из замерзшей земли, завалил яму снегом, и через пару минут он обзавелся тем, что можно было назвать метлой.
Держа деревце в одной руке, а ружье в другой, Хейл прошел по воде вверх по течению до точки, откуда виднелась скалистая возвышенность. У них в семье ее называли бугром Старателя, по ржавым инструментам, когда-то там найденным.
Выйдя на берег, Хейл двинулся вперед, заметая следы сосенкой, и поднялся туда, где продуваемый всеми ветрами склон был лишь чуть припорошен снежной пылью. Тут уже можно было забросить деревце в овраг. Хейл шагал дальше и наконец добрел до места, которое в десять лет прозвал «крепостью». Вереница валунов размером с легковую машину каждый, когда-то бывшая ареной многих воображаемых сражений, по-прежнему, как надеялся Хейл, хранила мальчишескую тайну. Тайну, которая сейчас должна была спасти ему жизнь.
Пройдя на небольшую площадку, закрытую стеной заиндевевших валунов, Хейл направился прямиком к основанию холма. Много лет минуло с тех пор, как здоровенная глыба была уложена на место, однако она все еще оставалась там. Сняв рюкзак и винтовку, Хейл приподнял глыбу и оттащил ее в сторону.
Усилие отозвалось в плече острой болью. Хейл опустился на четвереньки. В углубление со всех сторон насыпалось земли с мелкой щебенкой, но, как только Хейл разгреб там рукой, открылся небольшой проход. Когда он был еще мальчишкой, его собака отыскала эту дыру и мигом юркнула туда, вынудив юного хозяина пойти за собой. Хейл надеялся, что по-прежнему сможет протиснуться в лаз, и был полон решимости это проверить.
Схватив рюкзак, Хейл запихнул его в пещеру, а следом отправил снегоступы и оружие. Протолкнув лыжными палками все внутрь, он лег на спину и просунул голову в мрак подземелья.
Прежде чем пробраться в саму пещеру, нужно было преодолеть короткий узкий лаз. В десять лет это было парой пустяков, но теперь лаз превратился для Хейла в серьезную преграду. Он отчаянно дрыгал ногами, ругаясь, когда на лицо падала земля. Работая плечами, Хейл протискивался по лазу. Продвижение было мучительно медленным, но все же после трех- или четырехминутных стараний он очутился внутри.
Вокруг царила кромешная темнота, но Хейл был к этому готов. Он достал из кармана фонарик, включил, и на стену упало пятно света. Поднявшись, Хейл обнаружил, что с трудом может выпрямиться во весь рост.
Луч фонарика, гуляющий по стенам пещеры, вернул его в прошлое.
Самодельные полки были на месте, а на них запасы, которые юный Натан Хейл считал
