— Какая торжественная минута, какая торжественная минута! — проговорила с увлечением Надежда Андреевна, обращаясь к Зарницкому, который находился с ней рядом.
— Могу сказать! От сотворения мира Неман не удостоивался такой чести, — ответил Пётр Петрович.
— Чем кончится свидание?
— Разумеется, миром.
— Бедный король прусский ждёт решения своей участи! — со вздохом промолвила Дурова.
— Да, нелегко ему, бедняге.
— Ах, Пётр Петрович, как императоры не походят друг на друга: Александр — воплощение доброты, кротости, справедливости, а Наполеон — воплощение хитрости, гордости и лицемерия.
Почти в одно время оба императора подплыли к павильонам и почти в одно время взошли на плот, на котором поставлен был императорский павильон. Наполеон и Александр бросили друг на друга вопрошающие взгляды, подали друг другу руки и вошли в павильон, двери за ними плотно затворились.
Теперь умолкли радостные крики и громкая музыка. Армия и народ стали с напряжением дожидаться выхода из павильона императоров.
Войдя в роскошный павильон, Наполеон и Александр несколько минут молчали; наконец Наполеон заговорил первый.
— Зачем мы сражаемся, ваше величество? — спросил император французов, протягивая руку Александру.
— Это правда! — тихо ответил государь. — Да, да, зачем мы сражаемся? Если в этом виновата Англия, то здесь препятствия скоро могут быть устранены.
— О, если так, то всё может устроиться, и мир между мною и вами решён! — быстро проговорил Наполеон. — Одна только Англия препятствовала нашему миру. И вы, ваше величество, ей доверяли. Это государство соблюдает только свои выгоды.
— Да, я ошибся в Англии.
— Ваше великодушие и благородство союзники употребили во зло! Они хорошо знали, ваше величество, что стоит вам, молодому герою, показать ратное поле — и вы обнажите меч. Ах, ваше величество, зачем мне не суждено сражаться вместе с вами, быть вашим союзником? О, тогда бы мы покорили весь мир! И победные лавры украшали бы вас. Кто были ваши союзники? Король без земли и без солдат. Вы думали, что союз с Пруссией и Англией будет полезен для России. И кому вы помогали? Немцам и торгашам англичанам? А вы призваны Богом для славного дела! У вас такая храбрая армия. Откровенно скажу вам, ваше величество, я и мои маршалы удивляемся храбрости ваших солдат… Они сражались геройски.
— Я ценю похвалу вашего величества! — проговорил Александр.
— Я нисколько не преувеличиваю: ваши солдаты делали чудеса храбрости. И если вы, ваше величество, соединитесь со мною, то вас ждёт счастие и слава!
— Я и то счастлив, народ меня любит — и этим я горжусь! — проговорил Александр.
Наполеон повёл государя к круглому столу, который стоял посреди павильона; стол был завален разными картами, планами и бумагами.
— Ваше величество, обратите внимание на карту Европы, — проговорил Наполеон, показывая на большую генеральную карту. — Поглядите на это собрание государств и земель, разбросанных между Россией и Францией. Почему бы нам не владеть теми маленькими государствами? Если Россия будет союзницей Франции, то мы придадим Европе другой вид. На востоке и на западе будут два императора. И мы с вами, ваше величество, будем давать законы всему миру…
Говоря это, Наполеон увлёкся, и дотоле сухое, холодное его лицо теперь блистало каким-то особым вдохновением, его выразительные глаза сверкали огнём. Государь с удивлением смотрел на этого гениального человека.
— Я не стремлюсь к завоеваниям, мои владения и так, по милости Божией, слишком обширны, — возразил государь.
Наполеон закусил губы и замолчал на несколько секунд.
— Я должен сообщить вашему величеству, — опять заговорил он, — сегодня я получил верные сведения из Турции: мой союзник султан Селим пал от руки убийцы.
— Да, и я это слышал…
— Со смертию султана мои обязательства с Портой прекратились. И я думаю, теперь надо покончить с этим полуазиатским государством, прежде чем Турция своим падением увеличит могущество Англии, — говорил французский император. — Мне Турция не нужна, она слишком далеко отстоит от моих владений. А вы, ваше величество, близкий сосед её. Присоединяя Турцию к своим владениям, вы выполните заветную мечту императора Петра Первого и Екатерины Второй. И опять на величественном храме святой Софии водрузится крест. Но об этом мы будем говорить после. Теперь же, ваше величество, я прошу вас сделать Тильзит вашей резиденцией. Мы будем жить с вами близко. Тильзит будет объявлен нейтральным.
— Я согласен и хоть сегодня же переселюсь в Тильзит. Но я также прошу вас, ваше величество, предложите гостеприимство и несчастному королю Фридриху-Вильгельму. Он мой союзник, и я поклялся быть с ним в вечной дружбе, — проговорил государь.
— Поклялись при гробе Фридриха Великого? — с улыбкою спросил Наполеон.
— Прусский король находится в моей главной квартире и ждёт решения своей участи. И я должен, ваше величество, обезопасить и короля, и его корону.
Наполеон нахмурился.
— Его земля принадлежит мне, а корону ему, пожалуй, я оставлю. Пусть он живёт в Мемеле, — проговорил Наполеон. — Впрочем, для вашего величества я готов примириться с моим злейшим врагом, — добавил он.
— Об этом я вас прошу.
— А я для вас, ваше величество, готов на всякую жертву! Я хотел совсем уничтожить Пруссию и оставлю её только потому, что вы этого желаете. А для вас, повторяю, я готов на всё…
Государь крепко пожал руку Наполеона; по своему великодушию и доброте он верил ему.
— Для переговоров завтра я приеду к вам с Фридрихом-Вильгельмом, — проговорил Александр.
— Я с нетерпением буду ждать свидания с вашим величеством.
— Свидания и с королём прусским? — заметил добродушно государь.
— Вы желаете — и я повинуюсь.
Беседа императоров продолжалась почти два часа, и когда оба монарха вышли из павильона, снова раздалась громкая музыка и оглушительные, радостные крики солдат и народа.
Тут император Наполеон представил императору Александру своих приближённых и свиту; наш государь, в свою очередь, представил Наполеону главнокомандующего и свиту.
— А, здравствуйте, мой злой соперник! Рад вас видеть! Надеюсь, теперь мы не будем, генерал, с вами враждовать? — ласково проговорил Беннигсену Наполеон.
— Ваше величество!.. — растерялся Беннигсен.
— Я всегда удивлялся вашему благоразумию, но, повторяю, вы, генерал, были очень злы под Эйлау.
Своим живым, ласковым обращением Наполеон расположил к себе императора Александра и приобрёл его доверие.
Во всё время пребывания императоров в павильоне злополучный король прусский стоял на берегу Немана, грустный, печальный; с ним находился князь Волконский. Фридрих-Вильгельм в роковой час, когда решался жребий его монархии, устремлял взоры и слух на плот, как будто желая вслушаться в разговоры обоих императоров. Один раз он даже поехал с берега в реку и остановился, когда вода была по пояс его лошади.
Простившись с Наполеоном, государь поспешил к Фридриху-Вильгельму и, посматривая на его бледное, встревоженное лицо, сказал ему:
— Что с вами? Успокойтесь. Наполеон почти уже согласился на мои условия.
— Ваше величество, я переживал страшные минуты, когда вы находились с Наполеоном в павильоне.
