Поддерживаемые репутацией телевидения и газет, астрология, паранормальные явления и визиты инопланетян оставили особый внутренний след в массовом сознании. Если я прав, что эта тенденция использует нашу естественную и похвальную потребность в чудесах, у нас здесь есть парадоксальное основание для надежды. Мы должны утешиться мыслью, что, поскольку потребность в чудесах подпитывается, а тем более удовлетворяется реальной наукой, борьба с суевериями должна быть простым вопросом образования. Но я подозреваю, что действует дополнительная сила, которая может сделать вопрос более трудным. Это весьма интересная отдельная психологическая сила, и моя цель в оставшейся части этой главы состоит в том, чтобы ее объяснить, потому что ее понимание может помочь нам ограничить вред, который она может причинить. Дополнительная сила, о которой я говорю — это нормальная и, со многих точек зрения, желательная доверчивость детей, которая, если мы не проявим заботу, может перетечь во взрослую жизнь, с плачевными результатами. Я начну с собственного забавного случая.
Однажды в День дурака, когда мы с сестрой были детьми, наши родители, дядя и тетя сыграли с нами простую шутку. Они объявили, что они вновь обнаружили на чердаке небольшой самолет, который принадлежал им, когда в молодости и они собирались взять нас прокатиться. Полеты тогда были менее обычным явлением, и мы были заинтригованы. Единственным условием было то, что нам должны были завязать глаза. Они повели нас за руку через лужайку, хихикавших и спотыкавшихся, и привязали ремнями к сидениям. Мы услышали шум запускаемого двигателя, был крен и подъем, и мы поехали на ухабистую, раскачивающуюся, шаткую прогулку. Время от времени мы явно пролетали над верхушками деревьев, поскольку чувствовали ветви, мягко касающиеся нас, и приятный, порывистый ветер на наших лицах. Наконец мы «приземлились», качающаяся поездка закончилась на твердой земле, и когда повязки были сняты, и среди смеха, все стало понятно. Не было никакого самолета. Мы не покидали района лужайки, откуда начинали. Мы просто сидели на садовой скамейке, которую наш отец и дядя поднимали, качали и крутили, изображая движение по воздуху. Не было мотора, только шумный пылесос и вентилятор дул в наши лица. Ими и ветвями дерева, задевающими нас, орудовали наша мать и тетя, стоявшие возле скамейки. Все это время продолжалась шутка.
Доверчивые, исполненные веры дети, мы с нетерпением ждали обещанного полета в течение многих дней прежде, чем это случилось. Нам никогда не приходило на ум задаться вопросом, зачем нам должны завязывать глаза. Не было бы естественно спросить, в чем был смысл кататься с ветерком, если мы не могли ничего видеть? Но нет, наши родители просто сказали нам, что по некоторым неопределенным причинам было необходимо завязать нам глаза; и мы согласились с этим. Возможно, они воспользовались освященным временем способом «не испортить сюрприз». Мы никогда не задавались вопросом, почему бы старшие стали хранить от нас в тайне, что по крайней мере один из них был обученным пилотом — я даже не думаю, что мы спрашивали кто именно. У нас просто не было скептического склада ума. Мы не боялись аварии, такой была наша вера в родителей. И когда повязки были сняты и шутка раскрыта, мы все еще не прекращали верить в Санта-Клауса, зубную фею, ангелов, небеса, счастливую загробную жизнь и другие истории, которые рассказывали нам те же старшие. Кстати, моя мать совсем не помнит эту историю, но она действительно помнит случай в ее собственном детстве, когда ее отец сыграл аналогичную шутку с ней и ее маленькой сестрой. Его слова были еще более неправдоподобны, потому что его самолет «взлетел» в закрытом помещении, и детям сказали наклониться, когда они вылетали через окно. Она с сестрой все равно попались на это.
Дети по природе доверчивы. Конечно доверчивы, чего же еще ожидать? Они приходят в мир ничего не зная, окруженные взрослыми, которые знают, в сравнении с ними, все. Истинная правда, что огонь горит, что змеи кусают, что, если вы гуляете открытыми на полуденном солнце, вы сгорите до красноты, боли на коже и, как мы теперь знаем, до рака. Кроме того, другой и несомненно более научный способ получить полезные знания, учась методом проб и ошибок, часто является плохой идеей, потому что эти ошибки слишком дорого обходятся. Если ваша мать говорит вам никогда не плескаться в озере из-за крокодилов, не очень полезно подходить к этому скептически, по-научному и «по-взрослому», и сказать: «Спасибо, мама, но я предпочитаю провести экспериментальный тест.» Слишком часто такие эксперименты были бы последними. Легко понять, почему естественный отбор — выживание наиболее приспособленного — мог бы оштрафовать экспериментальный и скептический склад ума и благоприятствовать простой доверчивости у детей.
Но это имеет досадный побочный продукт, с которым ничего не поделаешь. Если ваши родители говорят вам что-то, что не верно, вам все таки придется поверить так же и этому. Как вы могли бы не верить? Дети не наделены способностью знать разницу между истинным предупреждением о подлинных опасностях и ложным предупреждением, скажем, о риске ослепнуть или о том, что вы попадете в ад, если «согрешите». Если бы они были наделены такой способностью, то не нуждались бы в предупреждениях вообще. Доверчивость, как устройство выживания, достается в едином пакете. Вы верите тому, что вам говорят, неправде вместе с правдой. Родители и старшие люди знают столько, что естественно предположить, что они знают все, и естественно им верить. Так, когда они говорят вам о том, что Санта Клаус спускается через дымоход, и о вере, «сворачивающей горы», вы, конечно, также этому верите.
Дети легковерны, потому что должны быть такими, чтобы соответствовать своей жизненной роли «гусеницы». У бабочек есть крылья, потому что их роль — найти местонахождение представителей противоположного пола и распространить свое потомство на новые пищевые растения. Они утоляют скромный аппетит редкими глотками нектара. Они едят мало белка в сравнении с гусеницами, которые представляют растущую стадию в истории жизни. Молодые животные вообще исполняют подготовительную роль, чтобы стать успешными репродуктивными взрослыми. Гусеницы должны питаться настолько быстро, насколько возможно, чтобы выйти из кокона летающим, репродуктивным, распространяющимся взрослым. Для этой задачи у них нет никаких крыльев, но вместо этого есть крепкие, жующие челюсти и жадный, непреклонный аппетит.
Человеческие дети должны быть доверчивыми по схожей причине. Они — информационные гусеницы. Они должны становиться репродуктивными взрослыми в сложном, основанном на знании обществе. И безусловно самый важный источник их информационной диеты — старшие, прежде всего их родители. По той же причине, по которой у гусеницы есть кусающие, всепожирающие челюсти для того, чтобы сосать мякоть капусты, у человеческих детей есть широко открытые уши и глаза, и бездонный, доверчивый ум для того, чтобы всасывать язык и другие знания. Они — сосальщики знаний взрослых. Лавины данных, гигабайты мудрости, устремляющиеся через порталы младенческого черепа, и большая часть этого возникает в культуре, созданной родителями и поколениями предков. Важно, кстати, не зайти в аналогии с гусеницей слишком далеко. Дети меняются во взрослых постепенно, а не резко, как гусеницы трансформируются в бабочек.
Помню, однажды я попытался слегка развлечь шестилетнего ребенка в Новый год, подсчитывая с нею, сколько времени потребовалось бы Санта Клаусу, чтобы спуститься по всем дымоходам в мире. Если средний дымоход 20 футов длиной, и есть, скажем, 100 миллионов домов с детьми, как быстро, вслух задавался я вопросом, он должен будет со свистом пронестись вниз по каждому дымоходу, чтобы закончить работу к рассвету на Рождество? У него навряд ли было бы время бесшумно прокрадываться в спальню каждого ребенка, не правда ли, так как ему необходимо было бы преодолеть звуковой барьер? Она уловила суть и поняла, что были трудности, но это нисколько ее не волновало. Она оставила эту тему, не проявляя к ней интерес. Очевидный вариант, что ее родители сказали неправду, казалось, совсем не приходила ей на ум. Она не высказала этих слов, но смысл был в том, что если законы физики делали подвиг Санта Клауса невозможным, тем хуже для законов физики. Было достаточно того, что ее родители сказали ей, что он спускается по всем дымоходам в течение нескольких часов сочельника. Это должно быть так, потому что мамочка и папочка сказали, что так и есть.
Я придерживаюсь мнения, что наивная доверчивость может быть нормальной и полезной в ребенке, но может стать нездоровым и предосудительным легковерием во взрослом. Взросление, в самом полном смысле слова, должно включать культивирование здорового скептицизма. Активную готовность быть обманутым можно назвать детской, потому что она обычна — и оправдана — среди детей. Я полагаю, что у взрослых она сохраняется из-за мечтаний, на самом деле из-за тоски, об утраченной безопасности и комфортности детства. Этот вопрос был хорошо представлен в 1986 году великим автором научно- популярной и научной фантастики Айзеком Азимовым: «Пристально изучите каждую часть псевдонауки, и
