девчонкой в два счета вытащили на лед.
Рон тоже выбрался из воды и повалился рядом с Дэви.
— С ум-ма м-можно сойти! — проклацал зубами он.
— Это точно! — Дэви наконец убрал за спину меч и скрестил пальцы в Знаке Огня, чтобы согреться. — Только на кой тебе приспичило сходить с ума именно в воде?!
— А ты-то сам где был? — огрызнулся Рон.
— Я — морской человек! Значит, разбираться с морскими чудовищами — моя работа!
— Конечно, вся на свете интересная работа — твоя! Кстати, морской человек, а что это был за красавчик? У нас на Иннэрмале такие, вроде, не водятся!
— Хвала Люциферу, нет. Спроси у колдуна Конрада, откуда тут взялась эта тварь, — проворчал Дэви. — Держу пари, здесь не обошлось без Кровавого Кристалла! Надо бы проверить, не появилась ли где-нибудь над морем дыра в Зарочной Черте…
— А я бы на месте скельдов покрепче заговорил пол во дворце!
— Уже сделано, — сказал король Эрвин.
Он стряхнул с ладони пригоршню синих искр и протянул руку, чтобы помочь Дэви встать.
Но Дэви поднялся сам — и увидел, что полынья бесследно исчезла, лишь пузырьки воздуха, впаянного в лед, все еще белели там, где минуту назад бесновался зубастый монстр.
На месте затянувшейся полыньи тесной группой стояли скельды и как-то странно смотрели на Дэви. Скельд со шрамом, обозвавший Дэви двуногим монстром, быстро отвел глаза, но Эрвин, с одежды которого стекала кровавая вода, с улыбкой положил ладонь Дэви на плечо.
— Охэй, разожгите поярче огонь в камине! — крикнул король скельдов. — Нашим гостям нужно согреться после холодного купанья!
— Ничего, я бывал в местах и похолоднее, — пожал плечами Дэви. — Может, вместо того, чтобы греться у камина, поохотимся на ледяного бугги, а?
Малышка, которая все еще упорно цеплялась за его рукав, с энтузиазмом закивала.
— …Джонни! Айда в парк! — крикнул Эдвин, с топотом врываясь в комнату. — Говорят, там отгрохали ледяной дворец с четырьмя горками! Покатаемся!
Он выхватил из шкафа куртку и нетерпеливо посмотрел на Мильна.
— Не, — помотал головой Джон. — Я еще уроки не сделал…
— Я тоже, сделаем вместе, как придем!
— Не… Мне надо еще дочитать библиотечную книжку…
— Ну, как хочешь! А я пошел!
Эдвин выдернул из шкафа тарелку для катания с горки и выскочил в коридор, где уже звенели голоса остальных первоклассников, а громче всех голосила Элис: «Тимми, ты лыжи бере-о-ошь?!»
Потом голоса и топот стихли, и Мильн снова повернулся к окну.
За окном медленно и торжественно падал снег…
Он падал без перерыва уже третий день, и весь правобережный Мурленбург от школьного парка до берега Дуплы превратился в снежную сказку.
В школьном парке ребята играли в снежки, у замерзшего бассейна трое девчонок лепили снеговика…
И ВПЕРЕДИ НЕ БЫЛО НИКАКОЙ ВЕЧЕРНЕЙ ПРОВЕРКИ!!!
Мильн жил в мурленбургской спецшколе уже месяц, но все еще не мог до конца привыкнуть к своей новой бесприютной жизни… К жизни без мурленбургского приюта.
Очень трудно было привыкнуть, что по утрам его будит не визг звонка, а тихий перезвон часов в холле.
Очень трудно было привыкнуть, что при этих звуках ему не нужно ошалело слетать с кровати и мчаться по холодному темному коридору наперегонки со своим страхом, от которого все равно не уйдешь.
Очень трудно было привыкнуть, что умываться нужно не в общей кошмарной умывалке, а в их с Эдвином собственной ванной комнате, где можно не ждать, что тебя стукнут носом о кран или запихают тебе в ухо зубную пасту.
Очень трудно было привыкнуть, что теперь не надо залезать на кишащий пауками чердак, чтобы оказаться в безопасности.
К очень многому было трудно привыкнуть…
— Джонни! А где все остальные ребята?
Госпожа Роза постучала, прежде чем войти, и Мильн быстро соскочил с подоконника. Здесь, в отличие от приюта, разрешалось сидеть на подоконниках, но к этому он тоже пока не привык, как не привык и к тому, что учителя здесь стучат, прежде чем войти в комнату учеников.
— А… Все пошли в городской парк… — пробормотал Джон. — Кататься с горки…
— А ты почему не пошел?
Мильн затеребил рукав свитера, соображая, что бы такое ответить, а пока он думал, учительница присела на краешек стола, обняла его за плечи и тихонько качнула взад-вперед.
Джон вздрогнул, съежился под ее рукой, в его голове закрутился беспорядочный теплый вихрь.
— И в игровую комнату, я гляжу, ты совсем не заходишь, — негромко сказала госпожа Роза. — Почему?
— Та-ак… — промямлил Мильн, уставившись на рукав ее синей пушистой кофты.
— Кстати, по телевизору сейчас идет очень интересный сериал про белого тигра… Ты его смотришь, Джонни?
— Не-а… — промычал Мильн.
Госпожа Роза вздохнула, погладила его по обросшему затылку и встала.
— Ну, до завтра! Да, а за сегодняшний диктант я тебе поставила пятерку, ты написал без единой ошибки, молодец!
Мильн расплылся в улыбке — и только когда за учительницей закрылась дверь, спохватился, что не ответил на ее «до свидания» и не спросил, какую отметку получил за диктант Эдвин…
Да, хоть он и жил теперь вместе с другими филпсихами, и хотя волосы у него отросли даже длинней, чем у Эдвина, и хотя его шмотки были теперь не хуже шмоток Домашних — он все равно продолжал быть Другим, тут уж ничего не поделаешь…
Джон вернулся на подоконник и снова принялся дрессировать падающие за окном снежинки. Самые крупные были почему-то строптивее остальных, но он упорно пытался превратить чинный плавный снегопад в снежный смерч, пробуя то одну абракадабру, то другую, делая то один Знак, то другой.
По сравнению с этой заковыристой задачкой все несделанные уроки казались сущей ерундой.
Вчера Джон сумел-таки прогнать метель до самой ограды школьного парка, а сегодня хотел попробовать дотянуться аж до дальней стороны улицы за оградой.
Король скельдов Эрвин сказал, что как только Дэви научится дирижировать метелью, они вместе отправятся на поиски снежных единорогов. Во всем Запределье не было лучших боевых скакунов, чем обитавшие в Великой Стыни единороги, но приручить их мог только тот, кто чуял душу снега и ветра. Только не боящийся неистовой пурги мог поладить с буйным скакуном, чья душа была горячей саламандры, а копыта — острее осколков льда…
Дэви нашел своего скакуна в табуне над Ледяным каньоном, и единорог с полыхающими фиолетовыми глазами подскакал к нему так же послушно, как подбегал к Рону заоблачный конь Флэйн-о- Норр. Король Эрвин взял с собой волшебное лассо, но оно не понадобилось: единорог спокойно позволил Дэви пересесть со спины скакуна из королевских конюшен на свою белоснежную спину. Эрвин сказал, что такое бывает раз в тысячу лет — чтобы дикий единорог сразу признал всадника и охотно последовал за хозяином из табуна.
Когда Дэви прискакал в Ассагардон верхом на снежном единороге, Теварец наконец-то решил, что его ученику пришла пора получить долгожданное звание мага. Вернее, на этом настояли многие Древние — эльфы, лорхи, вейнуры, гоблины, скельды, тролли — сражавшиеся бок о бок с Дэви в десятках жестоких
