любить? Так вот тебе подарочек, мой принц: никто никогда не будет тебя любить, ты проживешь всю жизнь одиноким и никому не нужным! Заклинаю тебя Тройным Заклятьем!
Над колыбелью вспыхнуло черное пламя.
Амина метнулась вперед, пытаясь затушить огонь, но он продолжал гореть, пока медленно не угас сам собой… Фея Света уронила обожженные руки и горько беззвучно заплакала.
— Чего расхныкалась, дура? — нагло спросил колдун. — Распускать сопли легко, а попробуй-ка снять мое заклятье! Эй, вы, Древние, демоны-духи-феи, неужели никто из вас не может справиться с чарами колдуна, которого вы даже не называете магом?
— Ты выкрал это заклятье у Великого Мага Бернгарда, — прохрипел Рыцарь-Бродяга, нависая над креслом колдуна, — и берег его столько лет, чтобы теперь пустить в ход против грудного младенца?!
Глаза Повелителя Темного Царства светились в черной щели забрала шлема, как глаза голодного оборотня, он был огромен и страшен — но на сей раз Конрад не испугался, а заржал еще наглей и отвратительней прежнего.
— Где я взял Тройное Заклятье — моя забота, и пускаю я его в ход, когда и против кого хочу! Ну, что же вы не расколдовываете вашего будущего Великого Мага, нечистая сила?
— Ты ведь знаешь, ублюдок, что ничего нельзя больше пожелать на крестинах после слов «и это будет так»!
— Конечно, знаю! Все же я не зря был когда-то учеником Бернгарда. А для чего ж я, по-вашему, столько времени ждал, когда вы кончите молоть языком? Эй, принц, проснись и получай мой следующий подарок! Слушай: ты никогда не будешь понимать языка зверей и птиц, и даже собаки у тебя никогда не будет! Заклинаю тебя Тройным Заклятьем!
Над колыбелью вспыхнуло зеленое пламя — но не успело оно отразиться в хрустальных подвесках люстры, как Демон Бури ринулся на колдуна, и комната опрокинулась в ревущий хаос.
— Не убивайте его, Даттон!
Тонкий вскрик феи Амины потонул в вое штормового ветра, в раскатах грома и грохоте волн, разбивающихся в темноте о стены многострадальной детской… Но очень скоро в комнате снова стало светло — и все увидели, что Демон Бури исчез, зато колдун Конрад по-прежнему сидит в обугленном кресле, приглаживая вставшие дыбом редкие волосенки.
— Жаль, очень жаль, что Демон Бури решил нас покинуть, — задыхаясь, злобно прошипел колдун. — Он пропустит самое главное веселье! Эй, принц, он обещал тебе, что ты будешь ничьим, что будешь свободным? Так вот тебе мой подарок: стоит кому-нибудь в Пределе произнести дурацкое слово «СЛАМОНА», как ты должен будешь отправиться к этому человеку и слушаться всех его приказаний! Всю жизнь ты будешь рабом того, кто последним сказал волшебное слово, всю жизнь будешь переходить от человека, заявившего: «Нашего поСЛА МОНАко подняло на смех», к субъекту, ляпнувшему: «оСЛАМ ОНА только вредит», всю жизнь будешь чьим угодно, только не своим! Заклинаю тебя Тройным Заклятьем: пером совы, холодным железом, черным кипарисом! Риспаки! Золеже! Васо! Комза!
В гробовом молчании четверо Древних глядели на мечущееся над колыбелью оранжевое пламя, на залитую водой, заваленную обломками мебели комнату и на плюгавого человечка, радостно потирающего руки в чудом уцелевшем посреди этого разгрома кресле.
— Что, здорово я придумал? — выжимая воду из рукава, осведомился колдун Конрад. — Принц Белосонии служит мальчиком на побегушках у какого-нибудь идиота в Пределе! Ха-ха! И вместо Большой и Малой Магии изучает арифметику, хи-хи! Да, на это стоило истратить лучшее заклятье моего доброго учителя Бернгарда!
— Я… Я удушу тебя твоими собственными кишками! Я вобью тебе в сердце осиновый кол! Я!..
— Эй, эй, эй, поосторожнее! Надеюсь, ты не забыл, что такое Тройное Заклятье? Если ты меня прикончишь, Рыцарь, замок Заклятья защелкнется навсегда, а ключик я заберу с собой и не отдам его даже тебе, хоть ты и Повелитель Царства Духов и Теней!
Рыцарь-Бродяга с клокочущим рыком отвернулся от колдуна и одним ударом меча разрубил пополам каминную решетку.
— Смотрите-ка, этот неудачник еще кое-что помнит из уроков Бернгарда, — разжигая погасшую трубку, ядовито заметил Гидо. — И все равно его никогда не примет за мага даже новорожденный Древний. То ли дело другой ученик Бернгарда, Великий Маг Теварец…
— Аааа, ты пугаешь меня Магом Теварцем?!
Рыцарь-Бродяга аж застонал от удовольствия, потому что колдун Конрад наконец-таки вышел из себя.
— Пусть только этот любимчик Бернгарда высунет нос из маяка — я ему покажу, кто из нас лучше знает Магию Разрушений! — вскочив с кресла, Конрад рванул галстук на своей цыплячьей сморщенной шее. — Я покажу, кто из нас маг, а кто жалкий колдун! Чего вы ржете, наглецы?! Думаете, кроме Тройного Заклятья, у меня больше ничего не припасено? Ничего, скоро увидите сами! Очень скоро на месте ваших дриадовых рощ вырастут помидоры и картошка, а из обломков лунных дворцов Тэннисоля люди выстроят приюты, фабрики и спецшколы! А ты еще что путаешься под ногами, таракан?! — трясясь от злости, набросился Конрад на домового. — Ах, да, ты ведь тоже что-то наобещал принцу? Ну так слушай: у этого щенка никогда не будет своего дома, он никогда не будет понимать языка вещей и каждое утро его будут пичкать манной кашей! На это даже не стоит тратить Тройное Заклятье, просто это говорю я, Великий Маг Конрад, и это будет так!
Старикашка затопал ногами, мерзко выругался, плюнул и исчез, словно растаял в грязной луже, а четверо Древних обменялись над колыбелью полными отчаяния взглядами.
— Невеселый у нас получился праздник, — тихо сказала фея Амина, разжигая в камине огонь и поднося к нему плачущего принца. — Господин Кин, почините, пожалуйста, оконные стекла — не хватало малышу простудиться вдобавок! А вы что делаете, Рыцарь-Бродяга?
— Ко всем чертям! — хрипло отозвался Повелитель Темного Царства — он начертил на стене мечом светящийся полукруг и теперь вписывал в него шестиконечную звезду. — Ко всем чудовищам в пасть мерзавца Конрада с его ворованным колдовством! Я вызову дух старого Солло, и тогда посмотрим еще, чья возьмет!.. Сколько времени осталось до полуночи, господин Кин?
— Восемь минут, — домой вгляделся в покрытый трещинами циферблат каминных часов. — А кто такой старый Солло и зачем вам нужен его дух?
— Он был магом в Восточном Царстве лет триста тому назад и неплохо разбирался в защитных заклинаниях… Элкуин! Дленногорн! Орхо!
— Думаете, дух какого-то древнего мага сможет снять заклятье Великого Бернгарда? — с сомнением покачал головой Гидо.
— Кто здесь говорит про Тройное Заклятье?! — проревел Рыцарь-Бродяга, быстрыми ударами меча отсекая лучи у звезды (они с тихим звоном упали на пол, вверх по обоям от них побежали язычки пламени). — Солло просто подарит принцу свой подарок — он ведь волен подарить малышу все, что угодно, пока часы не пробили полночь? Главное знать, что дарить! Не мешайте, я знаю, что делаю! Сколько там еще осталось до полуночи, господин Кин?
— Шесть с половиной минут…. А может, лучше вызвать дух самого Великого Бернгарда? Уж он-то в два счета снимет собственное Заклятье!
— Ххха, вызови его, коли сумеешь! Нет, даже я не могу приказывать духу Великого Мага, зато Солло придет, когда я ему скажу, и сделает все, что я ему прикажу… Ничего, мы отыщем лазейку, сто чертей и одна ведьма! А теперь — ти-хо!
Все замолчали, и тем громче прозвучало в тишине звонкое восклицание:
— ВСЕМ ПРИВЕТ! Извините за опозданье!
Рыцарь-Бродяга, вскинув меч, развернулся на этот возглас, фея Амина чуть не выронила ребенка, Гидо поперхнулся табачным дымом.
Посреди комнаты возникла растрепанная белобрысая девчонка в зеленом комбинезоне с закатанными до колен штанинами, с большой картонной коробкой в руках. Она восхищенно посмотрела на обломки мебели, длинно свистнула и почесала одной босой ногой другую.
— Ого! Кажется, я опять пропустила самое интересное! Зато, како-ой подарочек я раздобыла для малыша!..
