Саши отправились в карман его брюк.
— Я ведь говорила, я не из тех, — вновь попыталась заговорить Саша, но он лишь бросил короткое:
— Заткнись, — и отправился на кухню, где поставил чайник с водой на газ.
— Садись, — теперь его команды были односложными, словно он общался с собакой. Парень указал ей на стул на кухне. Саша, не раздеваясь, как была в куртке, так и опустилась на указанное ей место. Мысли хаотично метались в ее голове, она не могла решить, как правильно себя вести, чтобы он отпустил ее.
— Чем ты занимаешься, Тим? — осторожно спросила она, собравшись с духом.
— Решила вести светские беседы? — неприятно усмехнулся он. — Что ж, я отвечу. Беседами с теми, кто задолжал денег или был не прав.
Саша поежилась на своем стуле. Он едва ли выглядел мировым судьей, а это означало… ничего хорошего для нее это не означало.
— Но я никому не должна денег, — робко начала она.
— Ты кое-что должна мне, — грубо прервал он ее.
— Я могу заплатить, — Саша полезла в карман куртки.
— Мне не нужны деньги, — его глаза смотрели на Сашу уничижительно.
— Тогда что? — ее губы готовы были вот-вот задрожать от беспомощности, страха и унижения.
— Узнаешь, — снова недобро усмехнулся он и выключил закипевший чайник. — Кофе будешь?
— Нет, спасибо, — выдавила Саша.
— Чай?
— Н-нет, — она покачала головой.
— Тебе нужно что-нибудь выпить, чтобы окончательно согреться. Коньяк — это хорошо, но мало. Если не приведешь себя в порядок, уже завтра сляжешь с простудой.
— А тебе-то что до этого? — не выдержала она, зло сверля взглядом его спину.
— Пока что ты мне нужна здоровой, — он обернулся к ней, подошел и провел пальцами по ее подбородку, будто пробуя, оценивая.
— Ты не понимаешь, мне нужно домой, — попыталась Саша, но его пальцы мертвой хваткой сжали ее челюсть.
— Ты пойдешь домой тогда, когда я скажу, — ответил он и, посмотрев на нее долгим взглядом, снова переключился на кофе и чай.
Уже через минуту перед ней стояла чашка с дымящимся чаем. Саша пить не хотела, в горле ее пересохло от дурных предчувствий, и сейчас она, пожалуй, впервые за свою жизнь как никогда хотела бы воспользоваться способностями изоморфа и свалить из этой квартиры куда подальше. Но что было бы с ее телом? В этом была ее слабость, как изоморфа, не преимущество, как считал Тинни, а именно слабость. Любой изоморф был бы уже отсюда за тридевять земель, а на руках у этого негодяя осталось бы лишь бездыханное тело. А что она? Рано или поздно ей все равно пришлось бы вернуться.
— Чего затихла? — подозрительно глянул на нее Тим. — Пей, — он подвинул чашку к ней ближе, как будто в этом была вся проблема.
— Зачем ты это делаешь? — спросила она.
— Что?
— Зачем так себя ведешь со мной? Я ведь тебе ничего не сделала.
— Я уже сказал, обыкновенная плата, — безразлично произнес он, будто для него это и правда было в порядке вещей.
— Тогда почему ты не хочешь взять деньги?
— Потому что не хочу, — отрезал он. Потом поднялся, открыл один из шкафчиков, и достал из коробки пачку купюр. — Я сам могу дать тебе денег. — Он помахал перед носом Саши пачкой и посмотрел на ее реакцию.
— Мне не нужны твои деньги, — тихо, но твердо отозвалась она.
— Хорошо, — короткая улыбка, и пачка исчезла в недрах шкафа.
— Не мучь меня, — попросила Саша.
— Разве что ты сама об этом попросишь, — произнес он, все также пристально глядя на нее.
— А если меня ищут? Переживают близкие?
— Перестань, — он покачал головой, — что я хорошо успел изучить за свою жизнь, так это людей. Тебя никто не ищет, ты сама прячешься ото всех.
Саша тяжело выдохнула. С его проницательностью шансы девушки вырваться отсюда невредимой стремительно уменьшались.
— Может, мы все же могли бы как-то договориться?
— Допивать будешь? — спросил он, указывая на почти нетронутый чай и совершенно игнорируя ее вопрос.
— Нет, — ответила она.
— Раздевайся, — он забрал чашку и поставил ее в раковину.
— Но, подожди…
— Никаких, но и никаких отсрочек, — он криво улыбнулся, — мне рано вставать.
— Что? — оторопела Саша.
— То, что слышала, давай быстрее.
Саша встала со стула и застыла на месте, не зная, что делать.
— Или ты хочешь, чтобы я помог? — предложил он, и глаза его при этом хищно сверкнули. — Только, боюсь, тебе это понравится еще меньше, потому что тогда от твоей одежды мало что останется. Придется задержаться у меня до покупки новой, а по магазинам я хожу нечасто.
— Зачем ты это делаешь? — дрожащими руками Саша сняла куртку.
— Я пока ничего не делаю, лишь смотрю, — холодно возразил он. — Мне нравится, когда люди открывают для себя новые горизонты. А теперь штаны, — он кивнул на Сашины джинсы.
Она против своей воли поднесла руку к поясу и расстегнула пуговицу, потом, нехотя и очень медленно опустила вниз ползунок.
— Ты меня просто заводишь, — ухмыльнулся Тим, — но я уже говорил, мне рано вставать, так что я не могу смотреть на шоу всю ночь, поживей.
Саша начала стаскивать брюки, первая штанина запуталась, и она едва не рухнула перед ним на пол со спущенными штанами. Страх сковывал ее движения, и как ненормальное грохотало сердце, но внизу живота, вопреки всему, рождалось влажное тепло от щекотливости ситуации и того, как он на нее смотрел.
— Теперь рубашку, — приказал он, и она беспрекословно подчинилась, стянув ее через голову и оставшись перед ним в трикотажном лифчике.
— Не любишь кружева? — приподнял он одну бровь, изучая ее нижнее белье.
— В них неудобно, — бросила Саша.
— Неудобно или некому демонстрировать? — он подошел к ней ближе и провел горячей ладонью от живота вниз между ног. Саша подалась вперед, чтобы не упасть и задрожала, когда он коснулся чувствительного места.
— Значит, некому, — заключил он, убирая руку.
— Это не так, — сглотнула она.
— Значит, он не умеет доставлять тебе удовольствие.
Саша вспомнила Гая. Тим был не прав, он умел. Правда, его удовольствие не было острым, балансирующим на грани. Только теперь это не имело никакого значения.
— Снимай, — велел Тим, дернув за резинку ее трусиков.
Саша взялась за их край и остановилась, с мольбой глядя на Тима.
— Да, мне нравятся такие взгляды, — удовлетворенно заметил он. — Когда люди вымаливают жизнь у них почти такое же лицо. Давай, снимай их, тебе повезло — то, чего я хочу от тебя, не смертельно.
Саша опустила взгляд, чтобы не видеть его наглую ухмылку, и стащила с себя трусы. Белье упало на пол вокруг ее ног.
— Повернись задом и наклонись.
