единственным оставшимся билетом в страну чудес. Как только Саша поняла, что Гай ей лгал, она стала сильно сомневаться в том, что Летиция гонялась за ней. Скорее всего, ее беспокоил сам Гай и его длительное пребывание в одном теле. Либо у нее были еще какие-то дела с голландцем, о которых Саше было неизвестно.
— Верно, но мы теперь не имеем понятия, где она, — отозвался Костя. — Зато Дюпре конкретно и надолго засел за решетку.
— Дюпре жив? — поразилась Саша.
— Да вроде бы. Добрая душа, Сергей Витальевич, даже ездил навещать его. Сидит, что ему станется. Когда переведут в тюрьму, конечно, может, что и случится, но пока он в предварительном.
— Это на окраине Маяковки?
— Ты что, в гости к нему собралась? — голос Кости звучал неодобрительно. — Даже не думай, — предупредил он. — Коэн завтра присылает к нам очередную группу. Так что ты позвонила, как нельзя более кстати. Группу — за тобой, — добавил он после напряженной паузы.
— Целую группу специально за мной? — Саша развернулась и оперлась о подоконник, потому что ноги отказывались ее держать. — Но почему?
— Видно, Гай им чего-то наплел, или наоборот, молчит, и они рассчитывают развязать ему язык с твоей помощью, — предположил Костя. — Я не знаю, из-за чего именно и почему именно ты, но прошу тебя, сейчас будь предельно осторожна и не высовывайся. И на этот раз я, увы, ничего не буду знать и никак не смогу тебе помочь, ты поняла?
— Поняла, — глухо пробормотала Саша, цепляясь пальцами свободной руки за подоконник. — Сколько их будет?
— Не знаю, детали мне неизвестны. Я смогу тебе позвонить на этот номер, если что? — спросил Костя.
— Н-нет, — Саша покачала головой, возвращаясь в реальность и глядя по сторонам. — Нет, не вздумай звонить на этот номер, никогда, хорошо? — Ее голос был сильно испуган.
— Хорошо-хорошо, успокойся, — проговорил Костя, — я тебе не враг. Но как мне связаться с тобой?
— Я позвоню сама, — прошептала Саша и решила, что их беседа и так слишком затянулась. — Пока.
— Саша, послушай…
Но она нажала на отбой, глядя на телефонную трубку с тоской и сожалением. Еще одна группа, еще одна война. Когда же все это закончится? И не было никакой гарантии, что кто-нибудь из людей Коэна уже не следил в городе за ее домом. Хорошо, что Тим ее так никуда и не выпустил, потому что если бы она привела хвост в свое последнее убежище, ей только и оставалось бы обвязать себя голубым бантом и сдаться прямо в руки организации.
Из комнаты донеслись звуки какой-то возни, и Саша быстро стерла номер из набранных и, пулей залетев в коридор, сунула трубку в карман кожаной куртки. Затем сделала еще несколько шагов и едва не сбила с ног вставшего с постели Тима.
— Что ты делаешь? — поразилась она. — Тебе рано вставать.
— Прекрати эту чушь и не мешай мне, — он решительно отодвинул ее с дороги, несмотря на то, что сам еще с трудом держался на ногах.
— Тим, — попыталась она еще раз, — не делай глупостей, шов разойдется.
— Тоже мне доктор, — бросил он в ее сторону и, пошатываясь, пошел в коридор. Добрался до своей куртки, порылся в карманах и извлек оттуда трубку. Саша следила за ним с замиранием сердца. Ей казалось, что он поймает ее, догадается, потому что трубка еще теплая. Но Тим лишь сделал ей знак, чтобы она ушла, и вернулся в комнату, набирая чей-то номер.
Глава 22
— Открой, — крикнул ей Тим из комнаты, когда раздался звонок.
Саша подошла к двери и без лишних вопросов открыла ее, хотя для нее было бы спокойнее, если бы у Тима был глазок. В дверях стоял уже знакомый ей по предыдущей ночи великан Ваня, его лицо при виде девушки озарилось благодушной улыбкой.
— Как он? — спросил Ваня, скидывая куртку в коридоре.
— Буянит, — коротко и по существу ответила Саша. Ваня с ухмылкой кивнул и прошел в комнату.
— Чего пришла? — достаточно грубо бросил Тим, как только она появилась в комнате вслед за Ваней. Саша замерла на месте, будто споткнулась, а потом молча развернулась и оставила их одних. В душе закипала злость на неблагодарность Тима, а разум говорил, что ей не следовало ждать от него чего-то другого. Но после его откровенности о своей семье, Саше так хотелось верить, что в их отношениях что-то изменилось, появилось хоть что-то, кроме услуги и платы.
— Зачем ты так? — спросил Ваня, присаживаясь на пол возле матраса Тима. Тим подтащил пару подушек и устроил их таким образом, что мог полусидеть в постели.
— О чем ты? — он непонимающе посмотрел на друга. — Я глянул в зеркало, — проговорил Тим, и взгляд его потеплел, — спасибо, Вань, хорошая работа, аккуратный шов. Похоже, я вырубился у тебя на руках.
— Пустяки, — великан потупил взгляд, — ты бы сделал то же самое.
— Вряд ли, — усмехнулся Тим, намекая на габариты Ивана, и тут же скривился, стиснув зубы.
— Рано тебе еще бегать, — покачал головой Ваня, — и орать. Полежал бы, пока не срослось.
— Срастется. Сколько я тебе должен за доктора?
— Шутишь что ли, — посмотрел на него Ваня. — Это же она тебя зашила, — кивнул в сторону двери. — Я только в аптеку мотался.
— Кто? — лицо Тима побледнело, и он странно посмотрел на друга.
— Твоя девушка, — вздохнул Ваня, снова жалея девчонку, которую угораздило связаться с Тимом. — Повезло тебе с ней.
— Так это она, — не то спросил, не то повторил вслух Тим.
— Ну да, — протянул Ваня, подымаясь, чтобы размять свои огромные ноги и направляясь к штанге и гантелям. Раздался стук железа, и довольный Ваня уже перекидывал увесистую гантель из одной руки в другую.
— Крест недоволен, говорит, что ты притягиваешь неприятности.
Тим только хмыкнул в своей постели, наблюдая, как Ваня играет его железками.
— Завидуешь? — усмехнулся Ваня. — Завидуй, они тебе еще не скоро понадобятся.
— Скоро, не сомневайся, — делано обиженно проворчал Тим, а Ваня только улыбнулся шире.
— Что еще говорил?
— Что если разборки с иностранцами принесут нам проблемы, то он сам отдаст им тебя на тарелочке.
— Он так боится проблем. Только кто их решает, когда они у него возникают? — Тим гневно посмотрел на свисающую с потолка грушу, которую в этот момент молотил Ваня.
— Все так, Тим, просто, думаю, тебе какое-то время надо не высовываться, пока он не остынет. Ты же знаешь, со временем он успокоится.
— Чертов урод, ведь из-за него на нас вчера напали. Это было дело Конорева, ты же помнишь?
— Помню, — Ваня, наконец, оставил в покое грушу и пошел к Тиму. — Я все прекрасно помню, но Крест нам тогда сам намекал, что лучше его убрать. Зачем ты оставил его в живых? Он — змея, Тим, я говорил тебе. Вот эта змея и вылезла из-под колоды.
— Теперь он покойник, — процедил Тим, сжимая кулаки.
— Брось, ты сам вчера едва не стал покойником. Уймись, залечи свою рану. А потом и Крест успокоится, и мы разыщем Конорева.
— Да черта с два! Он улизнет или решит, что разобрался со мной.
