пожалеть, что те пересеклись с ними в пространстве и времени. Ядерная зима не была для снайперов помехой – на винтовки Драгунова, вместо штатного ПСО-1 были установлены ночные прицелы. Вскоре огонь из окон прекратился окончательно.
На время установилось что-то вроде шаткого равновесия, но позиции сторон все равно не были равноценными. Оборонявшиеся заняли круговую оборону и были прижаты к земле, в то время как неизвестный противник обладал свободой маневра.
Воспользовавшись затишьем, попавшие в засаду установили связь между отдельными группами. По цепочке передавались сведения о количестве уцелевших, о том, как обстоит дело с патронами. Демьянов несколько воспрянул духом. Все складывалось не так уж плохо. Да, они потеряли каждого четвертого, но для столь внезапной атаки это не много. К тому же время играло им на руку. Поле боя окутывала тьма. А враги не могли быть поголовно с приборами ночного видения.
Словно в ответ ему, глаза резанула новая вспышка, и со стороны оставленной колонны долетел тяжелый грохот. Демьянов заскрежетал зубами от злости, догадавшись, что взлетела на воздух еще одна машина. Точно – РПГ. Следовало что-то делать, иначе все жертвы этого дня будут напрасными. Они и так уже потеряли минимум треть груза.
Надеяться на то, что удастся связаться с Убежищем и вызвать подмогу, было глупо. Оставленный за старшего бывший опер, узнав о перестрелке в парке километров от Убежища, приказа выдвигаться всеми силами не отдаст. Сначала пошлет разведку. А это время, время…
Справа послышалось какое-то шевеление. Приглушенный голос: «Свои, мужики!». Над искореженным до неузнаваемости кузовом малолитражки поднялась черная рука. Низко пригибаясь, к Демьянову пробрался один из бойцов Колесникова.
Тот предлагал идти на прорыв к левой стороне дороги. Она была ближе, и огонь оттуда велся не такой плотный. Обещал поддержать огнем крупного калибра. Дипломатичен старший лейтенант, ничего не скажешь. Не ставит его, простого хозяйственника, перед фактом, как человек, имеющий боевой опыт, а просто «предлагает». Не колеблясь, Демьянов дал свое согласие и передал план дальше по цепочке бойцам, которые засели чуть дальше.
А потом, по сигналу, он и его бойцы покинули укрытие. На месте остался только снайпер. Сигналом стал выстрел из АГС, который вместе со станком кто-то из богдановских успел оттащить от колонны на закорках – им вдребезги разнесло остатки остекления на одном из балконов, где было замечено движение. В ответ из нескольких окон на то место, где засел гранатометчик, обрушился настоящий свинцовый дождь. На какое-то время на расчет АГС из двух человек переключилось внимание врагов, но, отстрелявшись, он уже сменил позицию.
Им повезло. Первую половину пути они преодолели незамеченными, петляя среди сгоревших автомобилей и пригибаясь к земле. Пожары к этому времени практически погасли, горела только подожженная последней «Шишига». Демьянов уже было подумал, что, удрученные потерями, налетчики отступили, когда со стороны здания прогремел первый выстрел. Людям из Убежища пришлось залечь.
Дом этот был разрушен лишь частично – да так ювелирно, что майор разглядел в тепловизор внутренности выпотрошенных квартир, где, как музейные экспонаты, стояли телевизоры, холодильники, ванны, кровати. Застывший натюрморт, хозяева которого давно сами стали натюрмортом и спали под снегом среди по-настоящему мертвой природы.
Впрочем, Демьянову было не до сантиментов – над головой носились пули, с визгом рикошетя от асфальта, росчерки искр мелькали в опасной близости. Демьянов стрелял в ответ, ловя в перекрестье прицела то одно, то другое окно, но главная партия в этой опере принадлежала крупному калибру.
За их спинами снова заговорил станковый гранатомет. Словно копер, вбивающий сваи, он начал всаживать гранаты в окна, и уже после четвертой стрельба со стороны дома практически утихла. Затем к сольному номеру гранатомета подключился «Корд», прошив бетонную стену на уровне третьего этажа, а потом точно так же обработав квартиру на пятом. На расстоянии пятидесяти метров изделие ковровских оружейников пробивало панель как бумагу.
Одна за другой замолкали вражеские огневые точки. Только с шестого этажа лупил какой-то недоснайпер, всаживая пули в белый свет как в копеечку, но помешать им он уже не мог.
Демьянов и его люди бежали к дому. Судьба хранила их, и никого не зацепило, не считая пары царапин об острую автомобильную жесть. И вот они уже были у стен девятиэтажки. На первом этаже размещался продуктовый магазин. Оттуда явно не было хода наверх, но запасная дверь вела во двор дома. Так будет немного безопаснее, чем обходить вокруг.
Когда они оказались у входа в подъезд, богдановские на левом фланге и колесниковские на правом уже вели бой на лестницах. В такт автоматному треску громко бухало – это штурмующие пустил в ход гранаты, очищая квартиры от засевших там бандитов. Бой уже целиком переместился под крышу.
Как узнал потом Демьянов, какие-то недобитки попытались скрыться в подвале, но группа Максима закидала их там гранатами.
Быстротечные схватки в темноте кое-где переходили даже в рукопашную. Демьянов шел не первым и убил лишь одного, прежде чем все закончилось. Очередью скосил высунувшегося из квартиры бородатого мужика в камуфляжных штанах и лыжной куртке, с РПК. Второго превратили в решето сопровождавшие майора бойцы.
Третий гад в шапке-«гандончике» поднял руки, его АКМ уже лежал на полу Его это, впрочем, не спасло, потому что нервы у штурмующих были натянуты как канаты. Пленных начали брать позже.
Нет, это вам не шахиды. Их подельники из двенадцатиэтажного дома на правой стороне дороги, похоже, поняли, куда дует ветер, и успели разбежаться как тараканы. Ничего, пусть расскажут остальным.
Пленных, которых оказалось семеро, со скрученными за спиной руками, выволокли на улицу, подгоняя пинками.
Когда стихло стаккато перестрелки, удалось оценить масштабы сражения. Демьянову казалось, что их атакует, по крайней мере, рота. На деле на них напали около тридцати человек. Но, учитывая фактор внезапности и коварный городской ландшафт, семнадцать «двухсотых» можно считать потерями в пределах допустимого. Пятеро сгорели в подбитых грузовиках, девять бойцов погибли в первые минуты перестрелки, трое умерли от ран вскоре после боя. Четверо были из гарнизона – ребята, которых призвали этой весной, двое выживальщиками, а остальные набраны из укрываемых.
«Быстро научились, сукины дети, – думал майор, осматривая место, где рванул на пути колонны фугас. – Нет бы чему хорошему…»
С чадящим дымом догорали подбитые грузовики. Кое-что успели спасти, но гораздо больше пропало. Сами МТЛБ проявили себя в скоротечном бою хорошо – именно под прикрытием их брони сумело добраться до укрытия большинство выживших в головной и тыловой частях колонны.
На разостланном на снегу брезенте раскладывали трофеи – боевое оружие, и не с мобскладов. Ранен, в поредевших вдвое разведгруппах, был теперь каждый третий. Кому-то смогли оказать помощь прямо здесь, для нескольких «тяжелых» уже сооружали импровизированные носилки. По хмурым лицам тех, кто смыслил в медицине, майор понял, что перспектива у этих не очень, особенно у двоих, получивших свинец в живот. Можно и не довезти. Да и для полостных операций в Убежище условия не слишком подходящие.
Да, оттепелью воспользовались не только поисковики. Когда холод на время сменился обычным сибирским морозцем, из нор повылазили и Робин Гуды, которые отбирали все у всех. Но, будучи самым простым, этот способ был и самым опасным, потому что легко было обознаться и нарваться на большие неприятности.
– У-у-у, паразиты, – Демьянов не удержался и пнул под ребра лежавшего в позе «руки на затылке» бандита. До того мерзкой ему показалась сытая харя татуированного упыря. Майор знал, что буквально через пару часов после Удара во всех исправительных учреждениях случился «день открытых дверей». То ли кореша с воли вызволили своих, то ли сотрудники Управления Исполнения Наказаний слиняли и занялись грабежом окрестных магазинов, предоставив подопечных самим себе.
С допросом было закончено за пять минут. Не было времени на изощренные методы, но ломания пальцев и фальшивого пряника в виде сохранения жизни хватило, чтоб узнать многое. Стоит ли говорить, что никто выполнять обещания не собирался.
– Ну, что будем с ними делать? – спросил Демьянов Богданова.
