побратима.
— Смотря что ты называешь «безобразием», — улыбнулся Эйви-Эйви. — Запах полыни меня успокаивает. Знаешь, Торни, чего мне по-настоящему жаль? Я не успею еще раз вдохнуть благословенный ветер Сожженной Долины, не пропущу меж пальцев пепел Скорби, чтобы опять вернуть себе молодость, чтобы выдавить из себя гной чужих ошибок и страданий… И вздохнуть свободно. Свободно! Увы, я отравлен горечью места, что вы называете Зоной, но горечь та сладка, и я задыхаюсь вне Ее пределов…
Вскоре ничем не защищенную от ветра местность сменили первые деревья, а чуть погодя путники вступили в лес.
Один из языков обширного леса Эвона, отмеченного на карте шута, принял их под свою ненадежную защиту. Деревья стояли редкими воинами, оставшимися в строю после кровавой битвы, некогда гордые, но теперь склоненные в вечном поклоне востоку, поникшие головами над телами павших товарищей. Год за годом могучий в незапамятные времена лес проигрывал бои надменному выскочке-молокососу, задиристому ветру Сторожек.
И все же лес Эвона крепился, упираясь корнями, сплетаясь ветками, утепляясь лишайниками и пышными мхами. И худо-бедно, но укрывал от непогоды.
В лесу решили переночевать, благо, с хворостом никаких проблем не возникло. Правда, пришлось потрудиться и натаскать камней, укрепляя своеобразный камин в месте, указанном гномом, — камин, спасающий от гибели скромный костерок, возле которого сгрудились тесным кругом.
Каша удалась на славу, хлеб был мягок, а пирожки, напеченные хозяйкой Тренни, — просто изумительны.
Доброе вино скрасило прочие неприятности, и ужин прошел стремительно и весело. Набив животы, все с удовольствием набили трубки и устроились поудобнее для задушевной беседы.
Продуктов в дорогу Касты насобирали на год вперед, но благоразумный Эй-Эй, невзирая на протесты Санди, взял ровно четверть. Король полностью поддержал сие благое начинание, сознавая, что весь груз придется переть на собственных спинах, а в ближайшем селении всегда можно будет пополнить запасы.
Одно его смущало в выбранном проводником маршруте: старик шел прочь от моря! Проводник вел их на север. Денхольм не любил загадок и спросил напрямик.
— Ну почему от моря? — обиделся Эй-Эй. — Очень даже к морю. Просто сейчас мы идем к внутреннему морю Валирет.
— И что мы там забыли? — изумился шут.
— Он ведет нас в Хоррар, недотепы! — встрял гном, сердито теребя бороду. — Где ты подобрал таких, Эаркаст? Хоррар — город небольшой, но стоит на судоходной реке. В Ласторге мало проходимых дорог, самый безопасный путь к югу — по Стэни. Наймем лодку, спустимся по течению к самому порту Стэнор. А там снарядим корабль какой-нибудь, если денег у вас хватит.
— Должен предупредить сразу: в сам порт я не пойду, отсижусь неподалеку, — заявил Эйви-Эйви к вящей радости Торни.
— И правильно, побратим, чтоб им всем задницы припекло! — оживился он. — Достойный муж не бегает от опасности, но и на рожон не лезет! Может, еще обыграем злодейку, а?
— Мне бы не хотелось тебя обнадеживать, — сморщился проводник. — И почему ты не можешь просто смириться?
— Никогда! — пламенно заверил Сердитый гном, даже руки к небу воздел, едва не выронив трубку.
— Может, просветите и нас? — осторожно встрял в беседу шут. — Мы вот до сих пор не понимаем, почему это ты, старина, помирать собрался. Да еще так безоговорочно!
— Могу и объяснить, — несколько вяло отмахнулся Эй-Эй. — Когда-то давно мне приснился сон, в котором я почти увидел свою собственную смерть. И пока события развиваются так, что сон можно счесть пророческим. Если вам так уж любопытно, умру я в Башне Смерти, изувеченный хуже некуда. А вот кто меня добьет — вопрос довольно сложный, не успел я тогда разглядеть, разбудили, нелюди!
— Нелюди! — важно подтвердил Торни. — И гордимся этим, между прочим! Нашел, о чем сны смотреть, жердина долговязая! Кстати говоря, ты тогда так орал и стенал во сне, что в спальню не прибежал только ленивый.
— Ладно, это дело прошлое, — чуть улыбнулся Эйви-Эйви. — Ну, господин? Вы удовлетворены? Или еще что веселого рассказать?
— Удовлетворен, — спокойно кивнул король. — Теперь я знаю, где и от чего тебя спасать.
— И этот туда же! — шумно возмутился проводник.
— И пожалуйста, — не обращая внимания на сердитое пыхтение, продолжил Денхольм, — не называй меня больше господином. Просто Денни. Или вот как гном — Хольмером. Лады?
Старик озадаченно посмотрел на протянутую руку, забавно сморщился, потер переносицу.
И король поразился произошедшей с бродягой перемене: черты его лица разгладились, загорелись лучами радости и лукавства бесцветные глаза, и губы тронула улыбка, впервые за весь поход не насмешливая, не презрительная, а просто теплая и ласковая. И затерялся где-то в отсветах этой улыбки уродливый шрам, не испортили ее дыры от выбитых зубов и кожа, свисающая глубокими складками на щеках.
Эйви-Эйви выпрямился во весь свой немалый рост, расправляя сутулые плечи. И пожал королевскую руку.
— Спасибо, Денни, — прошептал он еле слышно.
Всемогущие Боги! Король не поверил своим ушам! В кои веки растворились в холодной ночи насмешка и наглость, давно ставшие штандартом пройдохи-менестреля, нанятого однажды на заболоченной дороге близ Эрингара! Даже не верилось, что он умеет говорить так, просто и с щемящей душу нежной печалью.
— Я буду называть вас Денни, когда доберемся до Зоны…
Как же быстро кончилась чудесная сказка, кто бы знал!
Знакомые интонации почти мгновенно отвоевали прежние позиции!
— Если доберемся, — поправился Эйви-Эйви, и улыбка слетела с его губ опостылевшей маской. — Но пока я веду вас, и веду за деньги, вы — мой господин. И пожалуйста, не спорьте, хозяин. Так надо. Причем не мне, а вам.
— Ну все! — вставил свое веское слово Торни. — Вы меня растрогали дальше некуда! А теперь спать. Завтра с утра войдем в Хоррар, а там дел невпроворот.
— Нет, все-таки не ценишь ты красоты момента! — укорил Сердитого Гнома шут. — Ну да хрен с вами, в Хоррар так в Хоррар. Тем более что, судя по карте, там нет Черной Башни!
— Проницательность твоя не знает предела! — процедил сквозь зубы уязвленный проводник. — Еще начни свою старую песенку: Эйви-Эйви трус и подлец, пьяница и шарлатан!
— Хочешь сказать, мальчики раскусили тебя так быстро? — расхохотался гном. — Ай, молодцы! Столько гадостей о тебе даже я, пожалуй, не состряпаю. Так что не корчь из себя героя, побратим, оставь свои потуги!
Наутро пришлось немного пробежаться, поскольку щедрой на мерзости ласторгской природе показалось мало ветра, и с самого утра зарядил меленький и противный дождик.
— Слушай, Эй-Эй! — ныл на бегу шут. — У тебя же было какое-то дождевое заклинаньице! Прогони ты эту пакость, а?
— Как же, — сварливо отозвался проводник, — стану я тратить на такую мелочь последние, быть может, секунды моей жизни! Прямо-таки приплясываю от нетерпения попасть к Йоттею!
Хоррар показался столь неожиданно, что король не удержался от вскрика. И остановился от изумления, почти не слушая ругани наткнувшегося на него гнома.
— Как же так? — с растерянным видом обратился он к Эйви-Эйви.
— А вы что ожидали увидеть, господин? — расхохотался проводник. — Рорэдольскую крепость?
Маленький городишко на холме действительно не вязался с представлениями Денхольма о храбрецах Ласторга, державших первый круг обороны против Зоны, грудью заслонявших остальное королевство. Тесно сгрудившиеся деревянные дома, обнесенные не слишком высоким частоколом. За пределами городка —
