незавидный пример старшего братца сделают свое дело!
Тем временем король сидел в кабинете, стиснув руками голову. Первым, практически непреодолимым желанием было лишить наконец ненавистного канцлера должности, изгнать из королевства вместе со всем семейством интриганов и сплетников, конфисковать имущество в пользу Короны — имущество, награбленное из казны! За одним росчерком его пера стояли Гражданская война, кровопролитие, бессмысленные жертвы… На основании чего? Слухов!
Но потом мелькнула другая страшная мысль, в момент отрезвившая: «А если он прав? И Элрона, а за ней и весь Мир — в опасности? Ведь однажды мы действительно проспали войну!
Король вздохнул. Тихий, до боли родной голос прозвучал вдруг у него в душе: «Много ли увидишь из окна королевского дворца?»
И Денхольм застонал.
«Брат! Как же мне тебя не хватает, брат! Если бы ты смог вернуться из-за призрачного Последнего Порога и подсказать мне Путь!»
«Человек должен сам выбирать свои пути. Даже если он король. Особенно если он король», — возразил все тот же тихий голос.
Денхольм порывисто вскочил и прижался лбом к холодным стеклам оконного витража.
Он плохо знал своего брата при жизни. Пожалуй, он даже не любил его, заносчивого, самоуверенного, вспыльчивого. Не любил и не стремился к сближению. Лишь после смерти брата он как король был вынужден углубиться в государственные дела и к величайшему своему изумлению узнал, что Йоркхельд I запретил смертную казнь, Йоркхельд I отменил многие налоги, Йоркхельд I открывал новые школы, запретил кормление стражи за счет местных жителей, Йоркхельд I… Похоже, брат был хорошим королем, а главное, не таким уж плохим человеком. Но тогда двадцатитрехлетняя разница в возрасте, как пропасть, стояла между ними. Денхольм был ребенком, Йоркхельд — мужчиной. А родственные отношения начинались и заканчивались обязанностью юного принца высиживать в неудобном кресле, поставленном на ступень ниже трона, скучнейшие церемонии приема послов из заморских стран.
Король покачал головой. Он был коронован, едва ему исполнилось двадцать, до этого страна пять лет ждала своего пропавшего без вести государя. А после коронации еще долгих десять лет регентства вдовствующей королевы-матери народом правил Совет Мудрейших с ненавистным канцлером во главе. За это время были сведены на нет все реформы, проведенные Йоркхельдом I. И король бездоказательно подозревал канцлера в причастности к исчезновению своего старшего брата.
Большую часть своих тринадцати лет юный Денхэ провел в дворцовом парке. В корнях Священного Столетнего Дуба хранились его доспехи, деревянный меч, лук и стрелы с красиво разрисованным оперением, сделанным из хвоста Птицы Доблести. Роль чудесной птицы в свое время сыграла удачно подвернувшаяся под руку курица. Бедняга нашла лазейку в курятнике, без особых потерь добралась до парка, где намеревалась погулять на свободе и чинно приготовиться к смерти, но была выслежена, схвачена и лишена большинства своих перьев. По легенде полагалось убить Птицу и съесть ее сердце и печень, но при мысли о кровавой тризне юного героя откровенно стошнило. Пришлось ограничиться перьями, украсившими разящие без промаха заговоренные стрелы. Вооруженный подобным образом, рыцарь носился по парку, освобождая прекрасных принцесс от драконов и веллиаров и бессовестно прогуливая уроки арифметики.
«Зона. Зона! — Мучительная мысль не давала покоя. — Как быть? Вендейр опасен? В этом нет сомнения! Ведь с проклятым местом не смогли справиться даже Светлые Боги! А теперь Зона снова ожила? Из нее выходят странные существа, несущие смуту? Ловко составлено, в уме канцлеру не откажешь. Тотчас по оглашении указа каждый непохожий, инакомыслящий будет объявлен Существом из Зоны и уничтожен! Или это не слишком дорогая цена по сравнению с будущей угрозой Миру? Зона! Черное пятно на белом покрывале Элроны!»
В тот день в парке постоянно пахло чем-то горелым, но отважного рыцаря Денхэ это не смущало. Что ж, именно такой запах и должен стоять возле логова Дракона. Пещерой, где скрывался коварный Ящер, был королевский кабинет. Три дня назад, скучая на очередном приеме, Денхэ среди множества даров, поднесенных Королю посольством с Востока, увидел чернильницу. Черного Дракона! Бесценную вещь отнесли в кабинет. И вот рыцарь, выждав подходящее время, пробирался к логову чудовища, чтобы сразиться с ним…
Дверь тихо скрипнула, когда он вошел, и почти сразу Денхэ увидел Дракона. Забыв об осторожности, рыцарь кинулся в бой. Дверь хлопнула…
— Кто здесь? — спросил тихий голос, и юный принц уловил гневливые нотки. Вглядевшись, он различил смутные очертания темной фигуры, стоявшей у окна. — Кто здесь? Я же приказал оставить меня в покое!
Ответом был слабый писк — Денхэ изо всех сил старался открыть тугую дверь. Он узнал голос брата…
— Во имя Света! — вконец разозлился король и зажег свечу. — Денхольм? Что ты здесь делаешь, брат?
Но Денхэ на некоторое время лишился дара речи. Во-первых, Король никогда не называл его братом. А во-вторых… Наверное, не часто на щеках Божьей Милостью Короля Элроны, Потомка Светлых Богов можно было разглядеть следы слез, страдания и скорби.
— Что это? — спросил он наконец. — Слезы? Ты плакал… брат?
— Что ты здесь делаешь? — повторил Король, сурово глядя на младшего брата.
— Короли ведь не плачут, да? — совсем жалобно проговорил Денхэ.
— Ну что за наказание! — улыбнулся вдруг Йоркхельд, за время разговора так и не сделавший попытки смахнуть слезы. — Слушай, братец, ты упрям, но и я не лыком шит! К тому же я первый спросил!
Тут Денхольм наконец вспомнил, где находится и с КЕМ говорит:
— В-ваше В-величество, я… Я хотел… хотел… поближе рассмотреть чернильницу…
Йоркхельд снова улыбнулся, мягко и тепло. Принц никогда не видел на лице молодого Властителя такой улыбки, и она навсегда врезалась в его память. Король взял в руки заветную игрушку:
— Дракон. Ну конечно! Ты ведь любишь сражаться с драконами!
Это было непросто осознать с первого раза… Брат интересовался им! Брат знал о его увлечениях!
— А что юный шут? Каков из него оруженосец?
Ну, это было уже слишком.
— Ты приставил его шпионить за мной?!
— Глупости. Я сам иногда слежу за вами. Вот из этого окна. — Йоркхельд коснулся цветных витражей. — Парк как на ладони, между прочим.
Он помолчал, задумчиво повертел в руках еще пустую чернильницу.
— Так ты хотел убить Дракона? Но знаешь ли ты, что драконы — символ мудрости, что сам Посланник Роккора Саади летел в бой на Черном Драконе?!
Денхольм отрицательно качнул головой, пропуская мимо ушей явную ересь: ведь всем еще с пеленок было известно, что легендарную битву с Пустотой выиграли могущественные Светлые Боги! Но Король не заметил недоверчивой улыбки принца.
— Так-то, брат, никогда не спеши убивать! — И столько горечи прозвучало в этой фразе, что Денхэ осенило.
Внутренне обмирая от волнения, он спросил:
— Ты кого-то убил, брат?
Король посмотрел на него долгим печальным взглядом:
— Сегодня по моему приказу сожгли человека.
— Он был еретиком? Черным Менестрелем?
— Что ты несешь!!! — Йоркхельд яростно зашагал по кабинету.
Денхэ прикусил язык, судорожно собирая те крупицы знаний о брате, что осели в его голове. Ну конечно! Король-Менестрель! Йоркхельд сам слагал баллады и пальцем не тронул ни одного певца, о чем бы тот ни пел. Даже приведенные на королевский суд черные менестрели уходили сытые, с набитыми кошельками и странными мыслями о том, что, может, не так уж и плох этот Светлый Король…
