даче живет…
Что, до сих пор и снимает? — с трудом сдерживая волнение, спросил Константин.
Ну, конечно! — Она удивленно взглянула на незнакомца. — Знакомый, говорите?
Так я с полгода, как не видел его!
Ну–ну… В таком случае можете сюрприз ему преподнести: уже минут пятнадцать, как он домой пришел.
Спасибо вам…
Варвара Семеновна…
Варвара Семеновна, — повторил Константин и поспешил войти в подъезд…
Пока лифт возносил его на шестой этаж, он никак не мог поверить, что буквально через несколько минут увидит того, кого почти год пытаются разыскать жена и дочь. Слишком все просто получилось. Подробнее порасспрашивал дежурную администраторшу — и на тебе: Мордкович «на блюдечке». Интересно, что могло случиться с ним такого, что столько времени он даже не пытался сообщить о себе? Непонятно, как можно не поинтересоваться здоровьем любимой жены, не узнать, как живет обожаемая дочь?
Что?то не срасталось во всей этой истории. У Константина создавалось впечатление, что сложившийся по рассказам родных и близких образ Мордковича никак не вписывается в то, что происходит сейчас.
Его как сыщика–профессионала не смутило бы обнаружение трупа Мордковича, но встреча с живым человеком, столь долгое время не подававшим о себе никаких вестей, заставила Рокотова нервничать. В самый последний момент, когда Константин позвонил в дверь, и послышались шаги, ему неожиданно пришло в голову, что сейчас он увидит перед собой совсем другого человека, с таинственным шлейфом, потянув за который, он сможет отыскать и самого Мордковича.
Можно себе представить выражение его лица, когда за распахнувшейся дверью взгляд наткнулся на лицо исчезнувшего Мордковича. Вероятно, на лице Константина отразились такие эмоции, что его визави обеспокоенно поинтересовался:
Простите, с вами все в порядке?
Да, спасибо… — переведя дыхание, ответил Рокотов.
Уверены?
Вполне.
Ну, хорошо… Вам кого?
Мне? Мордковича Владимира Ефремовича…
А вы кто?
Константин раскрыл перед ним свое удостоверение.
Частный сыщик? Да еще из Москвы? Интересно, чем я могу быть вам полезен? Проходите, пожалуйста. — Он посторонился, пропуская внутрь Рокотова.
Закрыв дверь, провел гостя в гостиную, богато и со вкусом обставленную антикварной мебелью.
Чай, кофе или чего позлее? — со всем русским радушием поинтересовался Мордкович.
Мне — кофе, а вы — что хотите!
У меня как раз заварен отличный «Арабика»…
Через несколько минут они сидели за столом,
и в воздухе витал восхитительный запах прекрасного кофе.
Итак, слушаю вас, уважаемый Константин Михайлович. Чем могу быть вам полезен?
Поначалу, увидев спокойно–довольное лицо пропавшего, Константин хотел искренне повозмущаться таким безалаберным отношением к своим близким, но за те несколько минут, пока хозяин возился с кофе, он передумал и решил быть осторожным. А потому, сам не зная, что заставило его так действовать, задал странный вопрос:
А почему кофе не готовит жена или дочь?
Потому что я не женат, а из этого следует, что и дочери нет. — Он искренне улыбнулся.
И тут Константин понял, что Мордкович нисколько не играет: он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО верит в то, что говорит.
А вы давно не были в Москве? — спросил вдруг Константин.
Лет пять–шесть, а что? — Он все еще не понимал, чего от него хочет московский сыщик.
Константин немного помедлил, взвешивая, каким пойти путем: мягким или рубануть сплеча, и подумал, что в данном случае необходимо действовать резко и решительно. Он достал фото жены и дочки.
Вам знакомы эти лица? — спросил он.
Мордкович внимательно всмотрелся в фотографии, на его лице ничего не отразилось.
Что?то мелькает в памяти, но… — он пожал плечами, — я что, ДОЛЖЕН их знать?
Не говоря ни слова, Константин протянул ему другую фотографию, на которой дочь и жена обнимали его и счастливо улыбались.
Ничего не понимаю… — пробормотал Мордкович, и впервые по его лицу пробежала тень. — Это монтаж? — неуверенно спросил он Рокотова.
Что вы, Владимир Ефремович? Никакого монтажа! — серьезно и уверенно заявил Константин и добавил: — Вы взгляните на дату, отпечатанную аппаратом…
Господи, снимок сделан в прошлом году…
Константину стало даже жалко его: перед ним
сидел испуганный ребенок, и его глаза были на мокром месте.
Мне кажется, что вы знаете, кто эти женщины, и можете объяснить, почему я с ними снят в столь многозначительном виде, — тихо, можно сказать жалобно, проговорил Мордкович.
Вы правы, Владимир Ефремович, могу. Это ваша любимая жена Валерия Викторовна и ваша любимая дочь Елена.
Господи, как это может быть? — вконец растерялся он.
Более десяти месяцев назад вы выехали из Москвы в Минск на несколько дней, и с тех пор ваша жена и дочь безуспешно разыскивают вас…
Слушая Константина, Мордкович не мигая смотрел на фотографию и ласково поглаживал ее пальцами. Так продолжалось несколько минут. И вдруг
он странно вздрогнул, словно его током дернуло, и он воскликнул:
Боже, Лерочка, Леночка! Мне нужно срочно позвонить жене и дочери…
Без проблем! Надеюсь, телефон помните? — на всякий случай спросил Константин.
Конечно, — ответил тот и принялся суетливо набирать московский номер.
К счастью, трубку подняла жена:
Лерочка, это я! — радостно–возбужденно воскликнул Владимир и несколько минут вслушивался в голос любимой женщины: его лицо светилось блаженной улыбкой, при первой же паузе он тихо проговорил: — Любимая, все расскажу при встрече…
В этот же день Рокотов с Мордковичем вылетели в Москву…
Неожиданное продолжение
Счастливо закончившуюся историю с Мордковичем Константин вскоре бы забыл, уверенный, что воссоединившаяся семья обрела покой и счастье, если бы…
Как часто в счастливое течение жизни вмешивается это многозначительное, зачастую трагическое словосочетание, являющее собой непредсказуемый знак судьбы…
«Если бы…»
Сколько поломанных жизней за этими обычными слова. Сколько людей могли бы радоваться, ЕСЛИ БЫ…
Однако вернемся к Рокотову…
После возвращения из Минска минуло более двух месяцев: срок вполне порядочный, чтобы успеть
