штору, выглянул наружу.
Над столицей лазурилось безоблачное небо — высокое, чистое, светлое и безбрежное. Что- что, а в такие погожие октябрьские дни небо везде одинаково — и в Москве, и в Америке, и в Чечне, и в далеком теперь уже Афгане… Даже спустя десять лет афганская война иногда снилась обитателю больничной палаты — мир воронок, окопов, блокпостов, огненных разрывов, мир тьмы, крови и ужаса. Он вышел из этого страшного мира живым, но ранения, полученные тогда, подчас так некстати напоминали о себе. Именно поэтому Андрей Воронов и лежал теперь в госпитале Министерства обороны, готовясь к операции.
Скрипнула дверь, Воронов повернул голову: на пороге стоял Савелий Говорков.
Здравствуй, Андрюша! — Поставив на тумбочку пакет с гостинцами, Бешеный подошел к другу.
Здравствуй, братишка!
Мужчины крепко обнялись, и Савелий, обернувшись в сторону полуоткрытой двери, произнес негромко:
Ника, где же ты?
Шурша белоснежным больничным халатом, девушка приблизилась к Андрею, тот поцеловал ее в щеку.
А я думал, ты в Америке или Европе, — улыбнулся он. — Вероника, у тебя что, перестали покупать картины или тебя перестали приглашать на модные вернисажи?
Наоборот, — с задором воскликнула девушка, — приглашений столько, что не успеваю посылать отказы!
Почему же, надоело, что ли? — усмехнулся Воронов, будто заранее зная ответ.
Надо же когда?нибудь и любимому человеку время уделить, — откровенно ответила Вероника и прижалась к плечу Савелия.
Интересная мысль, — с улыбкой кивнул Воронов.
Ну, а ты?то как? — озабоченно поинтересовался Говорков. — Долго еще будешь лечиться?
У меня осколок в плече, ты же знаешь, — вздохнул Воронов. — На следующей неделе операция. Ну и после нее еще пару месяцев придется поваляться. При условии, конечно, что все удачно пройдет.
Скользнув взглядом по палате, Савелий обнаружил на прикроватной тумбочке надорванный конверт.
Это Виктор письмо прислал, — перехватив взгляд гостя, пояснил Андрей. — Мачюлиса помнишь?
Витас, или, как они назвали его по–русски, Виктор, Мачюлис служил в Тулукане, и его часть — маневренная группа элитного спецназа Погранвойск КГБ СССР — находилась неподалеку от места дислокации батальона Воронова, в котором служил и Савелий. Странно, но Вигас, литовец по национальности, сразу же после учебки попал в Афганистан (уроженцев Прибалтики туда, как известно, старались не направлять). Впрочем, ни командование, ни сослуживцы об этом ни разу не пожалели. Прямой, честный, справедливый и по–прибалтийски основательный, Витас был ровен со всеми.
Именно таким запомнился этот человек и Савелию, и Андрею.
Конечно! — улыбнулся Говорков. — Никогда не забуду, как ему орден Красного Знамени вручали. Приехал какой?то генерал из Москвы, построили «погранцов», командир части вызывает по наградному списку. Доходит до Виктора очередь, он, как и положено, выходит перед строем. Генерал ему коробочку с орденом в левую руку сует, а правую пожимает: благодарю, мол, за службу. Мачюлис только что с задания, не выспавшийся, злой, что его разбудили, цедит: мол, служу Советскому Союзу, наклоняется — с него падает фуражка. А руки?то заняты. Поднимает фуражку — падает автомат. Поднимает автомат — падает коробочка с орденом. И все это происходит перед строем! Слава Богу, генерал тот понимающим оказался — все в шутку обратил. А что с Виктором теперь? — поинтересовался Савелий после недолгой паузы. — Где он? Чем занимается?
Сейчас он в Ялте. — Взяв конверт, Андрей извлек письмо и развернул его. — Осел в Крыму навсегда. И, как я понял из письма, дела у него не ахти как идут. Прямо, конечно, не пишет… но догадаться нетрудно. К тому же, как ты, наверное, помнишь, Мачюлис — человек в жизни не очень практичный.
Савелий наморщил лоб.
Может, помочь ему как?нибудь? Человек- то хороший, — заметил он.
Единственное, чем мы могли бы ему действительно помочь, так это материально, — вздохнул Воронов. — Постоянной работы у него, как я понял, нет, зато есть семья, двое детей…
То есть предложить деньги?
Наверное… — Воронов пожал плечами.
Но как это сделать, чтобы не обидеть его? — спросил Бешеный, прекрасно понимая, что такая помощь друзьям — вещь весьма щекотливая.
Я уже думал об этом, — словно прочитав мысли товарища, отозвался Андрей. — Я?то его знаю. Просто так он их ни за что не возьмет, даже если будет с голоду умирать. Гордый, — уважительно добавил он.
А может быть, купить лотерейный билетик с выигрывшим номером и как?нибудь незаметно подсунуть? — осторожно вставила Вероника. Все это время девушка внимательно слушала разговор друзей.
Вот–вот, что?то в этом роде, — оживился Андрей.
Мда, такая вот задачка: иногда заставить человека взять деньги куда сложней, чем заставить с ними расстаться, — развеселился Говорков. — Кстати, а какая сумма могла бы ему помочь, как ты думаешь?
Как говорится, чем больше, тем лучше, — улыбнулся в ответ Воронов. — Ладно, мы еще вернемся к этому.
Так, значит, этот ваш друг живет в Ялте?! — воскликнула девушка. — А мы как раз думаем, куда бы нам съездить на отдых. Савушка, поехали в Крым! Ни разу там не была. И отдохнем, и другу вашему поможем.
А и впрямь, поехали. — Говорков кивнул в знак согласия. — Самое разумное решение.
Сегодня же покупаю билеты. Ты как, братишка, надеюсь, справишься здесь без меня?
Трудно, конечно, будет, но… Мухтар постарается, — ответил он любимой фразой Савелия, и все рассмеялись. — Так что вы там позагорайте и за меня тоже. Да, и приглядывай за Вероникой: там столько голодных и временно неженатых мужиков бродят, что нужен глаз да глаз, — шутливо подмигнул Андрей.
Скорее уж мне придется с него глаз не спускать: на юге столько голодных женщин, что… — в тон ему проговорила Вероника, — только и смотри, чтобы не увели такого красавца!
Да никто мне не нужен, кроме тебя. — Савелий нежно чмокнул ее в губы.
Слушайте, смотреть на вас противно: человек, можно сказать, к операции готовится, мысли праведные лелеет, а они тут соблазняют, развратом занимаются. — Воронов шутливо нахмурился: — Все, проваливайте на свой курорт! — потом обнял по–братски Савелия и тихо сказал: — Удачи тебе, братишка.
Живи долго, Андрюша.
Может, хватит о грустном? — вставила Вероника.
Действительно, чего это мы заскучали? — подхватил Воронов. — Да и о девушке совсем забыли. Давайте лучше помечтаем, — неожиданно предложил он.
Юг, Черное море, белый пароход…
Достаточно произнести эти слова, чтобы остальное представилось само по себе: солнце, пальмы, шум прибоя, загорелые тела, длинноногие девушки в купальниках, теплые звездные ночи, стрекот цикад, гуляние по набережной — короче, полный курортный набор.
Что может быть приятней для влюбленных, чем такой отдых?!
…Друзья, вспоминая былое и строя планы на будущее, засиделись до позднего вечера, и лишь когда строгая дежурная медсестра в четвертый раз вошла в палату и напомнила о предоперационном режиме, пообещав доложить главврачу, Савелий и Вероника принялись собираться.
Кстати, о Рассказове никаких новостей? — спросил Воронов, провожая гостей к выходу.
Вроде нет, — удивленно пожал плечами Савелий, — с чего это ты вдруг о нем вспомнил?
Не знаю, просто пришло на ум, не к ночи, будь он неладен, помянут.
Вот именно, — согласился Савелий. — Ты вызывай, если что.
О чем ты? — нахмурился Андрей.
