Глава 7
У Тристана заколотилось сердце, когда он увидел медленно открывающуюся дверь. От страха быть застигнутым здесь, наедине с мисс Мэнсфилд, во рту у него все пересохло. К несчастью, вскипевшая от страсти кровь не спешила остывать. Его брюки готовы были разорваться под напором орудия любви и наслаждения. Сжав зубы, Тристан мысленно порадовался тому, что в библиотеке было совсем темно.
Увидев вошедшего Хокфилда, он вздохнул с облегчением. Мерцающая свеча в руке друга осветила его озадаченное лицо.
— Прошу прощения, — пробормотал он, глядя на потревоженную пару.
— Мы обсуждали дела, — сказал Тристан, оглядываясь на мисс Мэнсфилд, в тусклом освещении он не мог разобрать выражение ее лица.
— Не стану вам мешать, — пробормотал Хокфилд, делая шаг назад и закрывая дверь.
— Останьтесь, не уходите, — сказала мисс Мэнсфилд. — Мы уже закончили, мне пора идти.
Взяв со стола свечу, она направилась к двери.
Тристан хотел остановить ее. Им нужно было обсудить случившееся, но в присутствии Хокфилда это было невозможно. К тому же Тристан понятия не имел, что ей сказать.
Когда дверь за мисс Мэнсфилд закрылась, герцог подошел к камину и ухватился за холодный мрамор каминной полки. Идиот! Что на него нашло? Такого раньше с ним никогда не было. Черт его побери!
Услышав мелодичный звон хрусталя, он оглянулся. Налив два бокала бренди, Хокфилд протянул один из них другу.
Тот залпом выпил обжигающую жидкость, от которой на глазах у него проступили слезы.
— Что я натворил, черт побери?! — вырвалось у него в отчаянии.
Хокфилд уселся в кресло и с удовольствием вытянул ноги.
— Мне не нужно ничего объяснять, дружище, — с улыбкой проговорил он.
— Я просто голову потерял! — сокрушенно пробормотал Тристан.
— Полно печалиться, — добродушно усмехнулся Хокфилд. — Твоя голова на месте.
— Но я не хотел этого!
— Ты уверен, что мне нужно об этом знать?
— Дьявол! Как же я влип!
— Да тебе еще повезло, что на вас наткнулся я, а не кто-нибудь другой. Извини, дружище.
Интересно, как далеко он зашел бы, если бы в самый неожиданный момент не явился Хокфилд?
— Я поцеловал ее, — со стоном проговорил Тристан.
— Черт побери, и это все? Ничего, она переживет один легкий целомудренный поцелуй.
— Легкий целомудренный поцелуй? — взвился Тристан. — Это был настоящий, страстный поцелуй, черт меня возьми!
— Ну, могло быть и хуже.
— Куда уж хуже, — опустил голову Тристан.
— Она пыталась остановить тебя?
— Наверное, она была слишком потрясена новыми незнакомыми ощущениями…
— Может, ей понравилось?
— Это не имеет значения, — отрезал Тристан и, поставив свой бокал на каминную полку, принялся расхаживать по библиотеке. Должно быть, она сочла его закоренелым распутником. Если она откажется быть его свахой, публичный скандал ему обеспечен. Невозможно разорвать договор без огласки, имея на руках десять потенциальных невест для него.
— Присядь, иначе протрешь дыру в этом чертовом ковре, — сказал Хокфилд.
Повинуясь другу, Тристан взял свой бокал с каминной полки и снова уселся на диван.
— Выслушай меня, старина, — мягко сказал Хокфилд. — Я не помню, чтобы ты когда-нибудь рисковал. Во всяком случае, пока не встретил ее.
— Вот это да! — фыркнул Тристан. — Ты хочешь сказать, что она оказывает на меня плохое влияние? Надеюсь, ты понимаешь, что это просто смешно.
— Уж не знаю, плохое или хорошее, но ее влияние на тебя очевидно. И мне до сих пор непонятно, чего она от тебя хочет.
— Я перешел границы дозволенного, и теперь мне предстоит разбираться с последствиями.
— Об этом не знает никто, кроме меня и вас двоих. Так что официально она ничем не скомпрометирована. Мисс Мэнсфилд производит впечатление мудрой женщины. К тому же она ведь действительно не сопротивлялась.
— Если ты намекаешь на то, что она сама хотела, чтобы я ее поцеловал, ты глубоко заблуждаешься, — сказал он Хокфилду. — У нее высокие понятия о нравственности.
— Извинись перед ней, — кивнул Хокфилд. — Скажи, вы оба были захвачены минутным порывом. День выдался нелегкий, и то, что произошло, было временным помрачением рассудка.
— Пожалуй, ты прав, — пробормотал Тристан и залпом допил остаток бренди.
К полудню следующего дня дождь прекратился и дороги подсохли в достаточной мере, чтобы можно было отправить девушек домой. Тристан расхаживал взад-вперед по гостиной, ожидая, когда все соберутся. Перед отъездом он хотел сообщить им о своем решении.
В гостиной уже собрались все девушки, а мисс Мэнсфилд все не появлялась. Тристан даже слегка вспотел от волнения. Что если она так и не выйдет?
«Ну и черт с ней!» — подумал он. Она смело расспрашивала его о прошлых любовных связях, но, подвергшись испытанию, сдала назад. Если она откажется быть его свахой, ей придется принять основной удар публичного скандала на себя.
Черт возьми его самого! Она бы никогда не согласилась на тайное свидание с ним, если бы он не сказал, что это очень важно. Он дурно обошелся с ней.
Тишина в гостиной действовала ему на нервы. Девушки неподвижно сидели на своих стульях. На их лицах были написаны волнение и тревога. Они тоже нервничали. Откашлявшись, герцог спросил:
— Как вы себя чувствуете, леди Жоржетта?
— Спасибо, хорошо, — ответила та и покраснела.
— Вот и отлично, — бодро прокомментировал он.
Мисс Хардуик сочувственно похлопала ее по руке. Было очевидно, что Эми по-настоящему заботилась о самочувствии Жоржетты. Герцог вспомнил свои слова, сказанные о ней накануне, и ему стало стыдно.
Шорох юбок привлек его внимание к дверям. В гостиную вошла мисс Мэнсфилд. Строгое выражение ее лица несколько испугало его. Уж не собирается ли она объявить о своем отказе от сватовства прямо здесь, в присутствии всех девушек?
— Ваша светлость, — как ни в чем не бывало обратилась она к нему, — хотите ли вы провести индивидуальные беседы с претендентками?
— Нет, — с облегчением выдохнул он, — в этом нет никакой необходимости.
Она вопросительно взглянула на него.
— Поверьте, я знаю, что делаю, — шепнул он ей, и она опустила глаза, но не раньше, чем он заметил в них тревогу и беспокойство.
Черт возьми! Как он мог поступить с ней так ужасно прошлой ночью?
Надеясь извиниться перед ней позднее, когда они останутся наедине, он подавил чувство вины и, сделав глубокий вдох, обратился к претенденткам:
— Дамы, я знаю, вам сейчас нелегко, поэтому не стану заставлять вас томиться в неизвестности. По долгом размышлении я решил сегодня никого не исключать из списка.
Раздались радостные возгласы, девушки стали обнимать друг друга и оживленно переговариваться.
