Но он так и не попросил.
И еще он ни разу не сказал, что любит ее. Только признался, что больше не верит в любовь.
Нет, у нее не было выбора. Она не могла остаться с человеком, который не отвечал на ее чувства.
— Хорошо, — произнесла она, затем попыталась высвободиться, но Броуди схватил ее за запястье.
— Не уходи.
— Мне холодно.
— Тогда потанцуй со мной.
В этот момент оркестр в отдалении заиграл мелодию «Позволь мне называть тебя 'любимая'».
— В последний раз, пожалуйста, — прошептал он.
Его теплая рука легка ей на талию, и он закружил ее в вальсе. Мягкая трава приглушала звук их шагов. С неба на них уже смотрели тысячи звезд. Вот бы хоть одна из них сказала ей, чего она хочет.
Их шаги становились все короче, и в конце концов Броуди прижал ее к своей груди, и она слушала стук его сердца, зная, что этим чудесным мгновениям больше не суждено повториться.
Музыка стихла, но они продолжали покачиваться. Гости проводили аплодисментами оркестр, захлопали дверцы машин, зашумели моторы. А Люси все еще оставалась в объятиях Броуди, зная, что прикасается к нему в последний раз.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Когда Броуди спустился вниз, Люси уже сидела за столом. В белом свитере и с собранными в аккуратный узел волосами она выглядела слишком строго. Чем была обусловлена такая перемена? — подумал он, садясь напротив. Было ли это реакцией на то, что произошло вчера ночью?
После того как она оставила его одного у пруда, он понял, что наговорил ей много всякой ерунды. Наверное, виной тому была романтическая музыка и лунный свет. А еще ее отъезд. В конце концов она от него убежала. Он не стал ее удерживать, зная, что иначе может сказать слова, которые уже нельзя будет взять назад.
Подцепив на вилку кусочек яичницы, Люси посмотрела на него.
— Доброе утро.
— Доброе утро. Хорошо спала?
Даже если она и провела всю ночь без сна, так же, как и он, она вряд ли ему в этом признается.
— Отлично.
Ее щеки вспыхнули, и Броуди понял, что она солгала. Хорошо. Он всю ночь проворочался с боку на бок, не зная, должен ли он пойти к ней и попросить ее не уезжать или оставить все как есть.
— Броуди, я... я решила уехать сегодня утром. Я доберусь на машине до Калгари, а оттуда улечу первым же рейсом.
Уехать?
В кабинете зазвонил телефон, но он не обратил на него внимания
— Тебе незачем так спешить, — произнес Броуди, надеясь, что она не услышит панику в его голосе. Он был еще не готов с ней расстаться. Думал, что впереди у них будет целый день.
Телефон перестал звонить. Наверное, миссис Полсик сняла трубку.
— Уеду я днем раньше или днем позже — это никакой роли не играет. Условия сотрудничества мы уже обсудили, Наварро подтвердили свое согласие. Я здесь больше не нужна, — ответила Люси холодным тоном.
Броуди пристально посмотрел на нее. Ее взгляд был прикован к тарелке, но вместо того; чтобы есть, она для видимости гоняла по ней ломтики жареного картофеля.
— Останься, Люси, — попросил он. — Останься здесь.
В этот момент в кухню вошла миссис Полсик. Она выглядела растерянной.
— Люси, вас к телефону. Это
На мгновение Броуди встретился с девушкой взглядом, и ему показалась, что она обдумывает его предложение. Но Люси быстро отвернулась и спросила у миссис Полсик:
— Кто он?
— Король Александр.
Люси уронила вилку на тарелку.
— Скажите, что я сейчас занята и перезвоню ему позже
— Я уже сказала, что вы сейчас завтракаете, а он...— экономка запнулась.
— Что он сказал? — Броуди нахмурился. Это было так непохоже на миссис Пи! Эту практичную женщину не сбил бы с толку даже звонок Папы Римского.
— Он велел передать принцессе Лусиане, что хочет поговорить с ней прямо сейчас.
Он бросил взгляд на Люси. Ее лицо было белее мела. Слова повторялись у него в голове. Принцесса Лусиана. Люси Форнсворт. Принцесса Лусиана.
Люси встала из-за стола и, избегая его взгляда, быстро покинула кухню. Внезапно ему стало понятно каждое слово, сказанное ей за эти две недели, каждый ее поступок.
- Вы знали? — спросил Броуди у миссис Пи, когда за Люси закрылась дверь.
- Нет.
К горлу подступила тошнота, и он отодвинул тарелку.
- И ничего не подозревали?
- Абсолютно. Я принимала ее за ту, кем она представилась.
- Кем она притворялась, вы хотели сказать.
Миссис Полсик не ответила и начала собирать посуду.
- Что ты теперь будешь делать, Броуди? - спросила она его.
- То, что мне следовало сделать с самого начала, — ответил он и, покинув кухню, направился по коридору в сторону кабинета.
Положив трубку, Люси накрыла лоб ладонью. Ее отец даже не подозревал, что натворил. Он беспокоился о своей любимой лошади, которая сломала ногу. Ветеринар посоветовал ее усыпить, и Александр позвонил ей, чтобы посоветоваться. Она вздохнула. Ей было жаль лошадь, но, несмотря на привязанность отца к ней, подвергать старое животное мучениям было бы несправедливо. Поэтому Люси согласилась с мнением ветеринара.
Когда в кабинет вошел Броуди, она вздохнула. Ей предстоял трудный разговор.
- Может, поговорим позже? - устало произнесла она. - Я только что велела усыпить лошадь и не расположена сейчас к спорам.
— Очень жаль, потому что тебе в любом случае придется все мне объяснить.
— Ты не думаешь, что после вчерашней ночи...
— Ты лгала мне. Представлялась чужим именем.
— Это не совсем так, — поправила она его. — Да, я действительно Лусиана, принцесса Маразура, но в то же время я Люси Форнсворт, дочь Мэри Хелен Форнсворт из Вирджинии. Точнее, была ей до тех пор, пока несколько месяцев назад моя мать не сказала мне, кто мой отец.
— Понятно, - пробурчал он себе под нос.
Люси захотелось на него накричать, но она сдержалась.
- Я знала, что ты не поймешь, и не стала ничего тебе говорить.
— Вместо этого ты мне лгала. Притворялась той, кем не была на самом деле.
— Нет! — Люси резко поднялась из-за стола. — Ну как ты не можешь ничего понять! Я знаю, кто такая
— Ты заверила меня в том, что ты всего лишь рядовая сотрудница Наварро. Когда я спросил тебя, как
