10.
Трудно было ожидать, что в Москве сорок третьего года Крайневу сделают необходимую бумагу для Бюхнера (Ильин так и сказал), поэтому Крайнев переместился в свое время и попросил документ у Гаркавина.
- Сделать не вопрос, - сказал Гаркавин. - Поднимем архив, найдем образцы подписи командира дивизии Зонненфельда, образцы штампов, печатей. Меня волнует другое. Лезешь в осиное гнездо без должной сноровки. Николая Кузнецова несколько лет готовили.
- Из-за чего проваливаются разведчики? - спросил Крайнев. - Помните? В войну и после? Насколько я знаю, их предавали свои. Кто я на самом деле, в N знают только Седых и Эльза. Сомневаюсь, чтоб у них возникло желание предать. Кузнецова не предали, он и не провалился! Погиб от рук бандеровцев, случайно. А ведь он не только собирал сведения, но и стрелял в важных немцев.
- Ладно! - согласился Гаркавин. - Только я тебя умоляю: ни в кого не стреляй! Кузнецова группа страховала...
Изготовление документа заняло несколько дней - понадобилась кропотливая работа в архивах. Крайнев проводил эти дни с Настей. Федор держал слово, график жены упорядочился. Домашними делами занимался Крайнев - времени было навалом, по приходу Насти они ужинали и строили планы на вечер. Провинившийся перед женой Крайнев делал все, чтоб вину загладить: водил Настю в магазины, театры, музеи... Как-то, гуляя по Москве, они забрели на выставку современной живописи и долго ходили по залам, рассматривая картины. Насте захотелось посетить дамскую комнату, она отлучилась, а Крайнев продолжил осмотр. Внезапно он увидел себя. Это был портрет командира первых лет войны. Петлицы вместо погон, три лейтенантских 'кубаря', трехлинейка с примкнутым штыком в руках. Лейтенант смотрел не на зрителя, а чуть в сторону, и взгляд его был суров. Он видел врага и вот-вот должен был скомандовать: 'В атаку!' Это был Крайнев: его лицо, глаза, твердо сжатый рот и русая прядь, выбивавшаяся из-под пилотки. Крайнев подошел ближе и рассмотрел подпись художника: 'О. Казакова'. Все стало ясно.
- Нравится? - раздалось за спиной.
Крайнев оглянулся. Это была Ольга. В воздушной блузке, обтягивающих брючках, она смотрела на него и улыбалась.
- Здравствуйте! - сказал Крайнев.
- Здравствуй! - отозвалась Ольга. - Рада, что пришел. Брожу по залу, смотрю, как люди реагируют, вдруг вижу - кто-то у портрета замер. Подошла ближе - ты!
- Замечательный портрет!
- Не подлизывайся! - отмахнулась Ольга. - Как дела?
- Хорошо.
- Слышала, женился?
- Верно.
- Где жена?
Крайнев обернулся. Настя появилась в конце зала. Она шла к нему стремительной походкой, легкое платье под напором встречного воздуха обрисовывало ее точеную фигурку. Крайнев невольно улыбнулся, Настя, увидев, заулыбалась в ответ.
- Она? - тихо спросила Ольга.
Крайнев, не оборачиваясь, кивнул. Настя подошла ближе, и вдруг заметила портрет. Подбежала, некоторое время разглядывала, затем вопросительно глянула на мужа.
- Это Ольга, - сказал Крайнев, делая шаг в сторону. - Моя знакомая, художник. Она писала.
Настя назвала свое имя. Ольга шагнула к ней.
- Не подумайте ничего плохого, всего лишь один сеанс. После которого я вашего мужа выгнала.
- Почему? - спросила Настя.
- Пыталась его соблазнить, а он не поддался. Я обиделась.
Настя засмеялась.
- Между прочим, чистая правда. Он подтвердит!
- Будет тебе! - сказал Крайнев, краснея.
- Пусть жена знает. Не то станет гадать, случайно ли мы встретились, о чем говорили в ее отсутствие. Все в порядке, Настя, встретились мы случайно, а муж любит вас так, что больно смотреть. Выпьем шампанского!
Крайне начал отнекиваться, но Ольга, не слушая возражений, затащила их в кафе. Они выпили по бокалу, поболтали. Крайнев чувствовал себя сковано, а вот Настя с Ольгой нашли общий язык. Крайневу это не нравилось, он сидел мрачный и явно нудился. Ольга, наконец, обратила на это внимание.
- Как вы, Настя, терпите этого хмурого типа? - спросила она. - Прогоните!
- Ни за что! - сказала Настя.
- Почему?
- Прогоню, а кто-то подберет.
- Он не из тех, кого подбирают, - сказала Ольга. - Можете мне поверить. В руки не дается.
- Что взъелась? - сказал Крайнев миролюбиво. - Давай лучше о картине. Мне понравилась. Не потому, что с меня писано. Дух времени ухвачен.
- Старалась! - сказала Ольга.
- Что тебя на войну потянуло? Отец рассказал?
- Что он должен был рассказать? - удивилась Ольга. - Я его в последнее время почти не вижу, ночует в своем банке. Кризис... После того, как дедушку перезахоронили, на меня накатило. Захотелось увидеть лица тех, кто воевал. Поначалу думала написать дедушку, но не смогла представить его лицо. А тут набросок завалялся... Кстати! - Ольга повернулась к Насте. - Хочу продолжить и написать портрет фронтовой медсестры. Никак не удается модель найти. Почему-то кажется, что у вас облик девушки сороковых годов.
Настя украдкой посмотрела на мужа. Крайнев изобразил лицом недоумение.
- Согласны позировать? - спросила Ольга.
- Я работаю, - сказала Настя.
- По выходным!
- Я и выходные работаю.
Ольга удивленно посмотрела на Крайнева.
- Кардиоцентр, - пояснил он. - Скользящий график.
- Так вы медик! - восхитилась Ольга. - Видите, как угадала! Но выходные у вас бывают? Давайте созвонимся! Диктуйте номер телефона, мобильного, если можно...
По дороге к дому Настя сосредоточенно молчала. Заговорила в квартире.
- Как ты с ней познакомился? - спросила.
- Просто. Она зашла в кабинет к отцу, там в это время был я.
- Кто ее отец?
- Владелец банка, Дюжий. Ольга - внучка Брагина, настоящего.
- Она богатая?
- Не то слово. Хотя сейчас, конечно, кризис и деньги не те.
- Она действительно тебя соблазняла?
- Сама слышала.
- Как?
- Угостила коньячком, села рядышком, положила головку на плечо. После чего намекнула прозрачно...
- И ты отказался?
- Настя! - укоризненно сказал Крайнев. - Что тебя потянуло?
- Погоди! - сказала жена. - Хочу знать. Это случилось, когда мы с тобой... - она смутилась.
- Нет! - сказал Крайнев. - С тобой мы тогда еще совсем ничего. А с Соней уже ничего. В этом промежутке.
