он поглаживал бы ее спину или поигрывал с ее волосами. Сегодня он не в состоянии сделать ни то ни другое. Сегодня Ноа испытывал к Лили большее влечение, чем когда-либо к какой-либо женщине, но мог только перемешаться с ней по кругу в центре гостиной. Сегодня он собрался было рассказать ей о своих ранах, показать шрамы, но это только отпугнет ее. И ему оставалось лишь молиться, чтобы музыка играла как можно дольше.
Эмоции в душе Лили били ключом. Как только вокал и гитарные аккорды наполнили комнату, их пальцы переплелись.
Ноа мог легко отказаться от традиционного танца с подружкой невесты. Но вместо этого он готов был оказаться в центре внимания десятков людей, что противоречило его принципам. Она была так рада! Кружиться с ним в танце — самая сладостная вещь на свете.
Пораженная собственной смелостью, Лили медленно провела пальцами по искалеченной руке Ноа. От ее прикосновения он слегка вздрогнул, а она, задержав дыхание, переместила кончики пальцев на шею Ноа. И снова вниз, желая знать о нем все.
— Лили, — прошептал он, но она перебила:
— Я не хочу притворяться, будто этого не существует. Это часть тебя.
— Это лишь часть части, — с горечью уточнил он, продолжая танцевать.
Но она посмотрела ему в глаза, которые сейчас были почти черными, и согласилась:
— Да, Ноа. Только часть. Почему ты не хочешь поделиться ею со мной?
Несколько секунд он подбирал слова.
— Потому что я хотел бы стать совершенным ради тебя.
У Лили задрожали колени. Жизнь, такая спокойная, такая размеренная, рушилась. Ураган чувств уносил ее в неведомую, но желанную страну.
— Ты и так совершенен, Ноа, — прошептала она, обхватив ладонями его лицо.
Музыка смолкла. Ноа обнял Лили за талию и крепко прижал к себе. Наклонив голову, он прильнул к ее губам, и все проблемы показались им далекими, как звезды.
Глава 8
— Джен, ты прекрасна!
Лили любовалась подругой, которая просто сияла, стоя в центре спальни. Когда щелкнул фотоаппарат, Лили поспешно вытерла слезинку счастья. Сегодня можно в любой момент попасть в кадр, поэтому не стоит давать волю эмоциям, зато улыбаться надо как можно чаще.
Джен взяла ее за руку:
— Ты тоже. Платье такое красивое! Я даже не знаю, как тебя отблагодарить.
Лили обняла ее.
— Ты потрясающе выглядишь, и ты счастлива, — прошептала она. — Это лучшая благодарность.
Она повернулась и взяла букеты, лежащие на кровати.
— Теперь ты готова. У меня кольцо, у тебя букеты, а снаружи сюрприз.
— Сюрприз? — Джен подбежала к окну. — О, Лили!
Та улыбнулась:
— Негоже невесте ехать в церковь на моей старой машине. Нужно что-то необыкновенное. Правда, скоростью мой сюрприз не блещет. Так что пора выдвигаться.
Восторженно хохотнув, Джен выбежала на улицу, придерживая фату.
Лили последовала за ней, держа в руке косметичку и маленькую коробочку с кольцом. Джен любовалась экипажем, запряженным парой вороных коней.
— Где ты его взяла?
Лили рассмеялась:
— Это от нас с Ноа.
— Вы... — Джен замолчала. — Вы настоящая пара.
Лили покачала головой, сдерживая ликование оттого, что их назвали парой. Она дала кучеру знак, и тот помог невесте забраться в экипаж.
— Нет, мы вовсе не пара, — ответила она, устраиваясь на сиденье. Не стоит рассказывать Джен, как все запуталось. Особенно после прошедшей ночи. Воспоминания о тех минутах, о его губах, о его сильной руке, обнимающей ее, до сих пор приводили Лили в восторг. — Мы друзья, не более того. Ты же этого хотела, — напомнила она подруге. Незачем той знать, что они целовались. И не однажды. Все и так достаточно хрупко.
Кучер дернул поводья, и вороные рванули с места.
— Кроме того, — продолжила Лили, — сегодня твой день. Твоя свадьба. Я и Ноа не должны занимать твои мысли.
— Не могу поверить, что это наяву, — призналась Джен. — Прошло столько лет. Я уже думала, что мы упустили свой шанс.
Лили улыбнулась, приказав себе забыть о собственной несостоявшейся свадьбе. У подруги все пройдет прекрасно. Она не сомневалась в этом.
— Волнуешься? — спросила она.
— Немного. Я не знаю почему. Я всю жизнь мечтала об этом.
— Просто думай о том, кто ждет тебя у алтаря, — посоветовала Лили, поправив свое розовое платье.
Рядом с Эндрю будет стоять Ноа. Тот самый Ноа, который танцевал с ней, целовал ее прошлым вечером до тех пор, пока она не почувствовала, что вот-вот взорвется от желания.
Ноа...
— О, Лили, послушай!
Звенели колокола, дул приятный теплый ветерок. Улыбка Лили померкла. Она ни за что не станет завидовать подруге, но это просто нечестно: ее обманули на одной свадьбе, а в разгар подготовки к другой она влюбилась в того, в кого нельзя было влюбляться.
Как только они подъехали к церкви, колокольный звон прекратился. Фотограф припарковался позади экипажа и вышел из машины.
— Дайте мне пару минут, чтобы присмотреть место для фото, — попросил он.
Родители Джен ждали на ступенях церкви.
Лили вышла из экипажа, прихватив букет невесты, которая спустилась, осторожно придерживая юбку и демонстрируя белые атласные туфельки. Лили поправила корсаж Джен, затем проделала то же самое со своим корсажем. По желанию подруги они обе были в платьях без бретелек, и Лили вдруг почувствовала себя слишком женственной. Что подумает Ноа? Как он посмотрит на нее, когда она ступит на ковровую дорожку?.. Прошлой ночью поцелуем все и завершилось. Лили, запинаясь, извинилась за все, а Ноа стоял в центре комнаты, не шевелился и выглядел невозмутимым. Или ей только казалось, что он невозмутим?.. Что он скажет, когда возьмет ее под руку, выходя из церкви? А потом фотографии вместе с ним и...
Лили внезапно ощутила легкое головокружение. О нет, это никогда не случится! Она не может влюбиться в Ноа. Они и познакомились-то совсем недавно. Ноа все равно вернется на военную службу. Во всем виновато очарование предсвадебной суматохи. А он просто поцеловал ее, вот и все.
Лили глубоко вздохнула и направилась к церкви. Она улыбнулась друзьям Эндрю. Клэю и Доусону, которые, сменив привычные джинсы на вечерние костюмы, выступали сегодня в роли швейцаров.
Лили повернулась к Джен, которая уже держала своего отца под руку, и поправила фату подруги.
— Увидимся там, — шепнула она улыбаясь.
Ступив на ковер, Лили сжала свой букет так, что пальчики ее побелели.
У алтаря стояли жених и шафер, но Лили видела только Ноа, его темно-синие глаза, в выражении
