каждый увидел в нем свое. Следовательно, сколько людей - столько и вариантов одного и того же в зависимости от внутреннего мира каждого. У каждого - свои ассоциации с происходившим, а с ними связана и действовала соответствующая энергия: для одних - положительная, для других - отрицательная, причем по силе тоже разная. Далее, отличительные признаки происходившего каждый также назовет разные, а значит, и оценит его по-разному. Каждая такая оценка сложится из положительной и отрицательной энергии разной интенсивности. Поэтому вся ситуация окажется для одного - одной, а для другого - другой. Даже время, за которое все произошло, будет названо разное. Для свидетелей с перевесом положительного заряда энергии оно летит. Для свидетелей с перевесом отрицательного заряда оно тянется. Так что надо учитывать все эти переменные внутреннего мира: иначе не стоит удивляться, когда люди, обсуждая случившееся, могут до смерти замучить друг друга спорами об истине. Ведь у каждого -своя правда, потому что каждый оценивает мир в зависимости от того, как ощущает. А ощущает каждый в зависимости от того, что уже имеется в его внутреннем мире - кроме случаев познания нового.
Что же из этого следует? Получается, что многие ощущения от того или иного явления жизни дает не оно (как многим кажется): их создает сам себе человек. Иначе говоря, первый опыт чего-то накладывает отпечаток и на оценку познаваемого, и на качество энергии, сопутствующей этой оценке. Затем эта оценка, оставшись во внутреннем мире человека, заведует его последующим познанием внешнего мира, указывая, что учесть, как учесть и какие чувства питать.
Итак, человек оценивает мир в зависимости от того, как ощущает. Постарайтесь усвоить этот важный момент - а я помогу вам, так сказать, на собственном примере. Ситуация такая: я иду по дороге. Впереди виднеется статуя.
Итак, энергия, под знаком которой прошла моя встреча со статуей и весь этот эпизод, была при мне, когда я еще и не взглянул на то лицо. Энергия, изменившая мой тогдашний эмоциональный настрой, исходила не от статуи и вообще не имела к ней отношения. «Виной» всему - особый след, который остался в моем внутреннем мире от прошлого личного опыта. Это из-за него я так воспринял статую. Она обрела для меня новый смысл, когда я переменил угол зрения: тогда-то и сработала энергия, которая была при мне. Она повлияла на мой взгляд. Не будь у меня положительного опыта общения с человеком, которого напомнила статуя, я бы и дальше взирал на нее безразлично.
Энергия наших чувств (любовь/ненависть; радость/гнев; уверенность/страх и так далее) во многих случаях возникает вовсе не извне. Эти чувства и эмоции уже составляют часть нас самих, и мы автоматически переживаем их, когда происходящее вокруг оказывается под стать тому, что отложилось в нашем внутреннем мире из прошлого опыта. Представьте себе, например, такую сцену: некий папаша, вцепившись одной рукой в свое пятилетнее чадо, лупит его с криками: «Получай, дурак! Получай, бестолочь!» Предположим, что слова «дурак» и «бестолочь» мальчик услышал впервые. Возможно, он вообще не знает, какие понятия вкладывают в них взрослые. Но в его понимании эти слова будут теперь, наверняка, связаны с болью от взбучки: от нее горят руки, ноги, надранные уши. Отныне эти слова останутся в его внутреннем мире с сильным отрицательным зарядом.
В дальнейшем, вновь услышав «дурак» или «бестолочь» в какой-нибудь ситуации, ребенок припомнит эти слова, потому что уже знаком с ними, и во внутреннем мире им уже отведена своя группа. Но если вспомнить, при каких обстоятельствах он усвоил их значение, то становится ясно, что именно он испытает, услышав их снова. Он ощутит ту самую отрицательную энергию, а потому новая ситуация отзовется болью в его душе. Но ведь на этот раз его никто не лупит! Оказывается, больно бывает и без физического воздействия извне: достаточно услышать «дурак» или «бестолочь» - и уже больно! Выходит, неважно, причиняют ребенку боль напрямую или нет: все равно она уже при нем. Неважно также, хотел ли сказавший обидеть его или нет; знал ли, что может невольно обидеть. Ребенок не сумеет понять разницы и будет считать, что ему хотели сделать плохо, потому что от этих слов ему бывает только плохо. Откуда ему знать, что их можно употребить совсем в другом смысле - например в шутку? Ведь ни с ним, ни при нем до сих пор никто так не шутил, а потому он пока не научился отличать шутливое значение от оскорбительного. В его внутреннем мире второй вариант просто не существует. Более того, не исключено, что мальчик так и не научится различать эти противоположные варианты. Почему? Потому что всякий раз, услышав «дурак» или «бестолочь», он начинает страдать: то есть очередной эпизод опять связан у него с болью, а она - хорошая подпитка для отрицательной энергии, которая закрепилась за этими словами. Каждый момент жизни богат на всевозможные события. Чем они становятся для каждого из нас, зависит от того, кто как их воспринимает (за исключением случаев первого опыта и познания). Иначе говоря, тот или иной момент представляется каждому таким, каким обрисуют его составляющие внутреннего мира (воспоминания, отличительные признаки, ассоциативные связи, понятия). Но все это заданное может даже отдаленно не напоминать того, что уготовила на сей раз жизнь. А о случае первого опыта и познания и говорить не приходится: ведь тогда, чтобы расширить кругозор, надо осваивать новое (новые отличительные признаки, иные значения).
Итак, наш опыт - наш толковый словарь жизни. А наш толковый словарь жизни - наш толкователь будущего опыта. Поясню сказанное на примере. Весной 1987 года я смотрел по местному каналу одну передачу. Она называлась «Попался, Чикаго!». В ней рассказывалось о том, как местные знаменитости разыгрывали друг друга. Передача состояла из нескольких частей. В одной из них был сюжет на Мичиган- авеню: на тротуаре стоял специально нанятый человек с плакатом «РАЗДАЮ ДЕНЬГИ - ТОЛЬКО СЕГОДНЯ!». (Для тех, кто плохо знает Чикаго, уточню, что на Мичиган-авеню расположены самые дорогие и фешенебельные универмаги и магазины.) Карманы стоявшего были набиты деньгами, которые он должен был давать всем, кто попросит. Надо сказать, что этот район города - еще и один из его деловых центров. Как вы думаете, сколько нашлось желающих получить дармовые денежки?
Один! Один из всей массы прохожих. Все они, взглянув на плакат, шли дальше. И только один остановился: «Вот здорово! А можно взять мелочь на билет? Мне на автобус надо». Больше к плакатчику никто даже не приблизился. В конце концов он с отчаяния перешел на зазывные крики: «Деньги! Деньги! Кому нужны деньги? Берите, пожалуйста! А то я никак не раздам». Но люди, словно не слыша его, сторонились, уступали дорогу. «Не хотите ли денег?» - двинулся он навстречу какому-то бизнесмену. «Потом, не сегодня», - буркнул тот. «Да ведь такое не каждый день предлагают! - напомнил подсадной зазывала, пытаясь всучить бизнесмену пачку купюр. - Возьмите! Прошу Вас!». «Не надо!» - отрезал бизнесмен и поспешил дальше.
Итак, перед вами ситуация, в которой внешний мир повел себя так, что лишь один человек мог понять его своим внутренним миром. Остальным их внутренние миры никакой подсказки не дали, а потому они не смогли примерить ситуацию на себя, как это сделал тот единственный, кого плакат обрадовал: «Вот здорово! Деньги раздают! Интересно, по сколько?» И он попросил столько, сколько было нужно на билет.
Что касается безразличия остальных, то особо удивляться не стоит: разве может кто-нибудь поверить, что деньги дают за так? К тому же, как знать, о чем они в тот момент подумали? Их внешнее поведение - еще не показатель. Допустим, люди поверили, что деньги можно получить за так. Но тогда они бы не прошли мимо, а воспользовались бы моментом. Значит, они решили иначе: даровых денег не бывает и на улице их просто так не раздают.
Они судили по своим понятиям, от которых к происходившему мостик не перекинуть. Вообще, большинство, наверняка, приняло зазывалу за сумасшедшего. Тогда понятно, почему его старались обходить стороной: чтобы, как говорится, не связываться.
Но ведь внешний мир (в лице зазывалы) давал о себе истинную информацию! По объявлению «Раздаю деньги» их действительно можно было получить за так. Однако заявленное никак не увязывалось со всем тем, что имелось во внутреннем мире прохожих, а потому они не могли считать предложенное
