раз дернул больной рукой, промахнулся и занял второе место. А Гвидо третье! Нам даже бонусные очки не понадобились, мы и так победили в командном зачете.
Сегодня мы качали Гвидо. А потом спорили, бросать его в море или не стоит, к общему мнению не пришли, а держать его устали, поэтому спросили у него, он сказал «бросать». Мы и бросили, прямо в шортах, футболке и кроссовках.
На тренировке по кемпо к нам подошел Дронеро. Чего это он так ко мне приглядывается?
– Что у тебя с рукой? – поинтересовался он. Я пожал плечами:
– Поранился о проволоку, еще позавчера.
– И до сих пор болит? Покажи, – велел он.
Я показал.
– К врачу ходил?
Я помотал головой:
– Это же ерунда!
– Пороть тебя надо, каждый день, два раза! Шагом марш к врачу! Немедленно, – рассердился Дронеро.
– Послезавтра же соревнования! – воззвал я к его спортивному духу.
– Ты еще здесь? Еще одно слово – и я тебя к ним не допущу.
Я сначала удрал с татами и, только направляясь в медпункт, понял, что он не может меня не допустить. Сзади кто-то шел. Я обернулся: Лео и Роберто.
– Я знаю дорогу! – вспылил я.
– Скандиано тоже, – невозмутимо возразил Лео.
Черт, этот хитрый придурок действительно превратился в проблему.
Мой эскорт оставил меня уже перед дверью врачебного кабинета.
Я вошел и продемонстрировал синьору Адидже свою руку.
Врач поднял брови:
– Давно?
– Третий день.
– Я думал, ты умный. Будем вскрывать. И четыре дня интенсивной регенерации.
Я сжал руку в кулак:
– Послезавтра кемпо!
– Позавчера надо было думать!
– Что, медицина бессильна? – поинтересовался я ехидно.
– Медицина бессильна вложить в твою голову немного ума, а в остальном…
– До послезавтра заживет? – спросил я с надеждой.
Синьор Адидже задумался:
– А тебе это так важно? Вроде бы не все должны принимать участие?
– Я надеюсь занять первое место, – признался я неохотно.
– Ммм, ну кое-что сделать можно. Сейчас я вскрою, а завтра утром и вечером явишься на регенерацию. Безболезненных соревнований я тебе не обещаю, но рука будет работать.
– Спасибо! – улыбнулся я.
– Это ты поранился, когда своего друга от колючей проволоки отцеплял, да? – спросил он меня, делая обезболивающий укол.
– Умгу.
– Вы здорово придумали, я даже пожалел, что не за вас начал болеть.
– А за кого вы болели?
– За Скандиано. Ко мне накануне прихромал мальчик из их команды, очень был огорчен. Вроде тебя, хотел поскорее выздороветь, радовался, что больная нога стрелять не помешает, а к кемпо он поправится. Не знаешь его?
– Не-е.
– Ну так вы завтра у меня здесь и познакомитесь.
Врач замолчал: ему надо было сосредоточиться.
Они еще и лицемеры! Фу! Зачем вид-то делать?
Встать мне разрешили только через час. Тоска зеленая лежать на операционном столе. Хорошо хоть наркоз был местный, а не общий.
Я прислушался к своим ощущениям. Рука продолжала болеть, даже сильнее, чем раньше, но за нервы не дергала.
– И не вздумай отжиматься, подтягиваться, и чем вы еще развлекаетесь… – предостерег меня врач.
– Ясно, спасибо вам.
– И завтра после завтрака придешь сюда.
– Да, синьор Адидже!
Очень довольный, что он не снимет меня с соревнований, я испарился в коридор. Там меня терпеливо ждали Лео и Роберто.
– Ну как?
– Все нормально! – весело отозвался я. – Еще пара процедур завтра, и буду как новенький. А вы все кемпо тут профилонили.
– Не ослабеем! – огрызнулся Роберто.
После отбоя Алекс решил узнать, что я придумал.
– Во-первых, я ничего не сочинил, весь день думал только о чертовски болящей руке, – ответил я сердито. – А во-вторых, если ты не хочешь спать, выйди наружу и отожмись пятьдесят раз. Сам.
– Энрик! – удивился Алекс. – Что с тобой?
– Мне врач запретил отжиматься. И вообще всё запретил, так что нарываться…
– Ясно. Спокойной ночи, – проворчал Алекс.
Чего я на него набросился? Он же не знал!
– Извини, – пробормотал я. – Я не совсем в форме, вот и бросаюсь.
– Угу.
Черт! Я действительно об этом просто забыл. Во-первых, я обещал, а во-вторых, с тех пор они попытались напасть на меня втроем. Я бы с ними справился, хотя и это еще не факт – с такой-то рукой. А для остальных это гораздо опаснее. Лео или Роберто могли бы доказать этим типам всю неправильность их поведения, а вот Алекс или Гвидо в такой ситуации могут пострадать очень сильно, если никто не заметит эту кошмарную картину «втроем на одного». И все-таки воспитательное воздействие (а никаких других средств у меня нет) не по моей части. «Тебе бы только стрелять и кулаками размахивать!» – заявил сердитый внутренний голос. «А как же, это по моей части», – ответил я.
После завтрака я, как и обещал, пошел к врачу, опять с эскортом.
– Вам, что, делать нечего? – ехидно поинтересовался я.
– Конечно, – невозмутимо согласился Роберто.
Скоро они с Лео будут просто как близнецы: говорят уже одинаково.
– Энрик! – укоризненно добавил Лео. – Ты бы никого одного не отпустил…
– Почему ты всегда прав?! – взвыл я.
– Умный очень, – парировал Лео.
На этот раз ребята устроились на крылечке медпункта. Хм, завтра отпустят меня метров на сто, послезавтра еще подальше. Я помотал головой: какие мысли в голову лезут! И вспомнил, как Стромболи грозился посадить меня на короткий поводок: вот так он и выглядит. Ужасно.
Синьор Адидже полюбовался моей рукой и повел в соседнюю комнату, там на кушетке уже лежал какой-то парень, опустив ногу в резервуар с регенерантом.
– Ты тоже можешь полежать, – заметил врач.
– Не-е, зачем?
– Не надо? Ладно, дай сюда свою лапу. Немного пощиплет, – предупредил он, – зато быстро.
