сказать, по крайней мере, есть ли в идее переконструирования циклонных деревьев хоть какой-то смысл. На современных симуляторах, они уже через неделю смогут сказать, будет ли это работать, не пытаясь в самом деле что-то вырастить. И если это будет работать, нет никакой необходимости в этом смехотворном проекте вращения всей этой чертовой планеты.
Кирк опустился в командирское кресло и глубоко вздохнул.
– Если бы я не знал тебя лучше, я подумал бы, что на тебя повлияла прекрасная мисс Хэйдар. Что бы она не говорила, этот 'смехотворный проект' в настоящий момент является их единственной реальной надеждой. Когда Звездный Флот сможет прислать нам квалифицированного генетика, удобный момент будет упущен. И если тогда окажется, что циклонные деревья не могут быть восстановлены, тогда у них в самом деле будут большие проблемы, правда, доктор?
Спок, просматривавший данные сканера о погодных условиях на планете, поднял голову.
– Восстановление циклонных деревьев?
– Маккой считает, что они могут решить проблему недостатка кислорода, выращивая больше деревьев, –объяснил Кирк. – Трудность в том, что сейчас для них нет места, если только не усовершенствовать их как-нибудь, чтобы они могли расти дальше от терминатора.
Спок рассмотрел идею на мгновение, затем сказал:
– В лучшем случае это будет временной мерой. Римиллианцы уже перенапрягли экологию планеты, и уничтожили полностью функциональные леса. Настоящее поколение может оставить их в покое, но нелогично предполагать, что последующие поколения будут обращаться со своими лесами более бережно, чем предыдущие. Люди редко учатся на ошибках своих предков.
Маккой посмотрел на него, прищурившись.
– Вы сказали отличную вещь, мистер Совершенная-логика-потому-что-его-предки-были-слишком- эмоциональны. Вулканцы учатся на ошибках предков, не так ли?
– У вулканцев не было другого выбора.
– Насколько я понимаю, у этих людей он есть.
– К счастью, доктор, они считают иначе.
Маккой отвернулся и посмотрел на планету на главном экране. – Естественно, вы предпочитаете механическое решение биологическому. Вы лучше рискнете всем ради технологического безумия, чем попробуете что-то, что может потребовать некоторой изобретательности.
Зулу посмотрел на Чехова, который едва заметно покачал головой с выражением 'снова начали', прежде чем снова углубиться в вычисления.
Зулу не мог не оглянуться назад на доктора и капитана. Неужели Маккой серьезно говорил о перепроектировании местной флоры?
Капитан сказал:
– Извини, Боунз, но это действительно не в нашей власти. Разве что ты считаешь, что можешь управиться с генетическими исследованиями и имитацией сам. Попробуй, если хочешь. Если ты на самом деле считаешь, что циклонные деревья могут быть восстановлены, у тебя есть четыре дня, чтобы это доказать.
Маккой сердито крутанулся на каблуках. – Черт побери, Джим, я доктор, а не ботаник.
Зулу почувствовал, как по спине пробежала струйка пота. Он прочистил горло.
– Вы –нет, но я…
Все на мостике повернулись к нему.
– Это одно из моих хобби, –продолжил он.
– Серьезно? –сухо спросил Маккой.
– Да, сэр, –Зулу сглотнул, задаваясь вопросом, зачем он вообще влез в спор капитана и старшего офицера медицины.
Маккой перевел взгляд с Зулу на Кирка и обратно.
– Будь я проклят, –сказал он. – Вы когда-нибудь работали с генетическим кодом растений?
– Да, сэр, – нервно ответил Зулу.
Маккой повернулся к капитану. – Ну, Джим, похоже, пришло время действовать быстро. Прошу разрешения украсть твоего штурмана на пару дней.
– Удовлетворено, –сказал Кирк. – Мистер Зулу, вы переходите в подчинение доктора Маккоя.
– Да, сэр, –в третий раз повторил Зулу. Он встал и подошел к Маккою, вытирая потные руки о штанины. Во что он ввязался?
– Расслабьтесь, –хмыкнул Маккой. – Мы вовсе не спасаем целую планету. Только полосу шириной 80 километров.
– О, хорошо, –сказал Зулу, следуя за ним в турболифт. – А я-то думал, что это сложная проблема.
Спок предпочел бы спуститься вниз с командой высадки, но он знал, что было бы нелогично, чтобы все старшие офицеры отсутствовали на корабле во время желтой тревоги. Поэтому, пока он ждал возвращения капитана, или же повторного выстрела, он провел тщательное сканирование лежащей внизу планеты.
Он получил огромное количество информации за те полтора часа, что прошли с момента ухода капитана. Температура освещенной стороны планеты почти достигла четырехсот градусов по Цельсию, в то время как на противоположной стороне упала до минус двухсот. Разница была бы еще больше, если бы не атмосфера, через которую происходила конвекция между обоими полушариями. Атмосфера была тонкой, около двух третей стандартной, но переносила огромное количество теплоты и влажности. Это, в свою очередь, вызывала бури, каких Спок никогда не видел прежде.
Они не были похожи на обычные модели, так как на этой планете не было кориолисовых сил, способствующих циклоническому вращению. Воздушные потоки нагретого воздуха поднимались с горячего полушария планеты, и двигались к холодной ее части. Там, вследствие низких температур, часть пара конденсировались, высота перемещения потока уменьшалась, и он, почти над самой поверхностью, циркулировал обратно – к теплой зоне. Следовательно, шторма почти всегда приближались с холодной стороны планеты, что подразумевало, что температура в обитаемой зоне падала до точки замерзания или ниже в течение нескольких первых минут шторма. Таким образом, наиболее благоприятное место было не посередине сумеречной зоны, а немного ближе к теплому полушарию, где солнечное тепло могло нейтрализовать эффект штормов. Конечно, в течение периодов низкой штормовой активности там стало бы весьма жарко…
Он также узнал много нового о самих римиллианцах, об их архитектуре (тяжелой, чтобы противостоять штормам) об их поселениях (от центра обитаемой зоны наружу). Кроме того, существовала система связанных между собой подземных убежищ, где все население будет пережидать раннюю стадию вращения.
Еще он обнаружил изолированные аванпосты, на сотню километров от терминатора в обе стороны, хорошо защищенные от внешнего воздействия; очевидно, космические станции, на которых проводились исследования. При текущем положении 'Энтерпрайза' он не мог увидеть полюса планеты, но был уверен, что там также существуют аванпосты. Некоторые из них, равно как и некоторые участки в обитаемой зоне – общим числом пятнадцать – были окружены энергетическими щитами, через которые не могли проникнуть сенсоры 'Энтерпрайза'.
Импульсные двигатели были равномерно распределены по всей поверхности планеты. Повышенная активность в районе тридцати семи из них указывала на то, что именно эти двигатели пострадали от рук вредителей. Большинство из них располагалось вблизи обитаемой зоны, где группы саботажников могли быстро напасть и быстро скрыться. Хотя их вклад в суммарную вырабатываемую энергию можно было проигнорировать, но напряжение поверхности планеты из-за их отсутствия не будет столь незначительным. Это может вызвать глубокие разломы на поверхности планеты, что означает, что огромные пространства будут необитаемыми даже после того, как вращение будет закончено.
С этой мыслью, Спок провел более глубокое сканирование, и обнаружил нечто действительно интересное: когда-то планета имела нормальную смену дня и ночи. Другого объяснения быть не могло. Свидетельства на поверхности были стерты постоянными ветрами на дневной стороне, и полностью заморожены на ночной, но в непотревоженных нижних пластах четко просматривались очертания континентов. Континентов, на которых раньше существовала жизнь. Русла древних рек все еще стремились с горных вершин к столь же древним морям, а окаменелости в сланце и угле говорили о процветающей
