– Хорошо, –ответила Джорай. – Может быть, вы чему-нибудь научитесь. – Она вернулась к изображению Костаса и продолжила, словно ничего не случилось. – Конечно, Отвергатели не согласятся ни на что меньшее, как полная ликвидация всех установленных импульсных двигателей. Они знают, что мы не согласимся на это, но также знают, что мы должны начать вращение через четыре дня, или вообще не начинать, так что, если мы не освободим его за это время – они выиграли.
– Почему через четыре дня? –спросил Скотт. – Мне казалось, что у вас куда больше времени.
Джорай покачала головой. – Это именно из-за тех колебаний подпространства, о которых вы говорили раньше. Они достаточно сложны даже в местном масштабе, но когда вы присоедините искажения, вызванные нашими двумя солнцами и другими планетами системы, вычисления станут практически невозможными. При количестве тел более четырех, система становится хаотической – и никакие вычисления не могут предсказать результат.
– Конечно, –сказал Скотти, представив себе картину. Мультипланетные образования хаотичны, и чем больше добавочных параметров вводится в уравнение, тем быстрее их реакция становится непредсказуемой. Тысячи импульсных двигателей на Римиллии не будут воздействовать только на одну планету; их подпространственные поля затронут и остальные тела системы. Которая, согласно обычной Ньютоновской физике, будет реагировать с той же силой – и это двигатели вряд ли выдержат.
– Так что случится через четыре дня, что изменит это? –спросил Скотт.
– Сигизий, –ответила Джорай. Она вывела на экран схему их системы. – В это время Спарк и все планеты выстроятся в прямую линию на противоположной стороне Торча. Когда это случится, мы сможем рассматривать систему как единственное тело. Фактически, у нас будет несколько часов, пока они отдалятся друг от друга настолько, чтобы уничтожить этот эффект, но нам нужно все это время, чтобы успеть вывести двигатели на полную мощность и преодолеть точку либрации.
Еще раз величина того, что они пытались совершить, поразила Скотти. Конечно, статичная сила, удерживающая Римиллию в настоящем положении, будет сопротивляться любому усилию раскрутить ее снова. Самое важное – продержаться первую четверть оборота. Первый толчок возьмет все, что могут произвести двигатели, но затем угловой момент позволит двигаться лишь с незначительным добавлением энергии. И при таком напряжении коры планеты, уже не будет места случайным колебаниям, вызываемым взаимодействиями подпространства. Неудивительно, что они должны были сделать это именно в момент сигизия.
– Я понимаю, –сказал Скотти, кивнув. Действительно, сейчас он понимал ситуацию абсолютно точно. У него есть четыре дня, чтобы восстановить и отрегулировать импульсную систему, которая должна будет работать на максимальной мощности прямо с момента запуска, без всяких испытаний. Ну что ж… по крайней мере, импульсные двигатели, каждый в отдельности, были довольно простыми устройствами…
Джорай приняла его утверждение как разрешение продолжать. На экране появилась сложная совокупность насосов, змеевиков и труб. – Это, – гордо сказала она, – один из импульсных двигателей, разработанных профессором Костасом.
Скотти наклонился вперед, изучая установку на экране, и почувствовал, что его душа ушла в пятки.
– Господи, –прошептал он. – Это клудж! [
Глава 4
Энсину Тернеру абсолютно не нравилась ситуация. Когда он и лейтенант Хьюс следовали за капитаном и доктором Маккоем обратно через огромный вестибюль римиллианского правительства, он почти ощущал луч фазера, обжигающий спину. После той фотонной торпеды, запущенной в них, после ожесточенного спора координатора и оппозиционерки перед своими гостями – и особенно после тона капитана Кирка, прервавшего спор – он ожидал выстрелов в любой момент.
Единственным утешением было, что их сопровождали обе римиллиаские женщины. Если бы здесь намечалась засада, кончено, Хэйдар нашла бы какое-нибудь объяснение, чтобы ускользнуть.
Если она знала об этом, конечно. Судя по ее словам, в Высшем Консульстве или как там они его называли, было по крайней мере еще шестеро, которые могли с той же легкостью организовать нападение.
А теперь они шли наружу! Мистер Скотт, извинившись, вернулся на корабль и начал работу над импульсными двигателями, но Кирк и Маккой приняли приглашение Джорай увидеть своими глазами, как выглядела пригодная для жизни область Римиллии. Если внутри здания у Тернера в принципе была возможность защитить капитана, то на открытом пространстве он немногое мог сделать – разве что проследить, откуда прилетят пули.
Хотелось пить. На брифинге ему не предложили чай, но чай в любом случае не был его любимым напитком. Он бы предпочел стакан пива. Горькое, или портер. Что-то, чтобы успокоить нервы. Этим вечером он как раз намеревался сварить пару литров, пока 'Энтерпрайз' не был атакован, и его не вызвали на дежурство.
Может, у него еще будет шанс, если никто не станет стрелять. Он поклялся не делать первый выстрел, но держал фазер наготове, чтобы успеть ответить вторым.
Джорай подвела группу к другому вестибюлю, первой комнате нормальных размеров в этом огромном здании. Массивные двустворчатые двери, ряды тяжелых защитных костюмов вдоль стен. Они все были ярко-белого цвета и походили скорее на космические костюмы, разве что у них были капюшоны, а не шлемы. Комната была определенно похожа на воздушный шлюз 'Энтерпрайза'. Очевидно, условия снаружи были жестче, чем предполагал Тернер.
Однако Хэйдар прошла мимо костюмов, даже не взглянув на них, и коснулась пластины идентификатора в дальнем углу комнаты. Беззвучно, искусно украшенная деревянная панель скользнула в сторону, открывая спокойный, мирный городской пейзаж. Низкое солнце бросало золотые лучи на стены зданий, мягкий бриз шелестел листьями деревьев, ограждающих ведущую к входу дорожку. Деревья были необычными. У них было по пять или шесть стволов – сложно было понять, сколько именно, так как стволы были переплетены друг с другом, словно канаты. На небе над ними не было не облачка. Небо было чужим. Интенсивно фиолетового цвета, частично из-за низкого угла солнца, но из-за затруднения дыхания Тернер предположил, что здесь было просто меньше воздуха, чтобы рассеять свет. Атмосфера Римиллии была более разреженной.
Маккой перевел взгляд с открывшейся им картины на защитные костюмы, явно задаваясь тем же вопросом, что и Тернер.
– Для чего нужны костюмы, если снаружи нормальные условия?
Джорай сняла один из со стойки и вручила доктору. Костюм, несмотря на размеры и толщину, оказался легким. На запястьях и лодыжках имелись плотно прилегающие манжеты, а капюшон был снабжен лицевой маской. Гладкая внешняя поверхность изгибалась при движении – несомненно, теплосберегатель или отражающая поверхность. Тернер видел скафандры куда хуже этого костюма.
– На Римиллии есть поговорка, –сказала Джорай. – 'Если вам не нравится погода, моргните. Она изменится.' – она поглядела на экран монитора, вмонтированный во внешнюю стену, затем добавила: – Но, как Хэйдар уже знала, когда открыла дверь, вы прибыли во время относительно спокойного периода. У нас есть около получаса до того, как начнется следующая буря. Должны ли мы использовать это преимущество?
– Безусловно, –ответил капитан, шагнув к двери.
Маккой спросил:
– Полчаса? Погода на самом деле меняется так быстро?
– Даже быстрее, –ответила Хэйдар.
– Так что вам нужен погодный локатор во всех зданиях, чтобы определить, можно ли выходить
