Громкий сигнал заглушил голос комментатора, и изображение исчезло, покрывшись полосами помех. Через мгновение его сменило текстовое сообщение белыми буквами на синем фоне:
Технические неполадки, пожалуйста, выключите телевизор.
— Технические неполадки, черт меня подери! — воскликнула Джуди. — Единственная неполадка — это попытка правительства растоптать первую поправку к Конституции.
Она посмотрела на надпись на экране, представив себе сумятицу, которая сейчас творится на телестудии. Интересно, этого парня с сединой на висках уже уволили? Арестовали? А может быть, в студию уже врываются солдаты с автоматами и стреляют по оборудованию?
Внезапно она почувствовала даже некоторое уважение к этому на первый взгляд прилизанному и вполне официальному телекомментатору. Если он хоть в малейшей степени представляет, какие проблемы навлекает на себя своим поступком, то можно сказать, что он продемонстрировал мужество под стать военному корреспонденту.
Она взглянула на Донну, сидевшую рядом на кушетке с пультом в руках и озадаченным выражением на лице. Через минуту Донна переключилась на другой канал, но все новостные станции слово в слово пересказывали правительственную версию происшедшего.
— От одного этого делается страшновато, — заметила Донна после пятого или шестого заверения, произнесенного с экрана телевизора, что в космосе ничего серьезного и необычного не произошло.
Да, подумала Джуди, это, несомненно, рекорд года по лжи. Она почувствовала внезапный озноб, хотя в комнате было очень тепло.
— Мы с Аленом должны уйти, — сказала она. — Мы подвергаем вас с Трентом серьезной опасности.
Донна переключила на тот канал, на котором на экране все еще была надпись «Технические неполадки».
— Нет, — решительно сказала она, — не могу же я вас выставить за дверь на мороз, бросив на произвол судьбы. И потом, нельзя же сравнивать опасность, которой подвергаемся мы, с той, в которой вы находитесь.
Джуди не знала, как ей воспринимать это замечание Донны. Донна, несомненно, права, но только потому, что опасность, в которой ныне пребывали Джуди с Аленом, вообще была выше всяких сравнений.
— Ну, что ж, с тобой не поспоришь, — сказала Джуди, — и все-таки мне не хотелось бы втягивать вас в неприятности только из-за того, что вы оказались настолько милы, что подобрали двух пассажиров по дороге.
— Это совсем не так. Мы с Трентом говорили обо всем прошлой ночью и поняли, что должны вам помочь.
Джуди прикусила нижнюю губу, стараясь решить, стоит ли ей высказывать другие свои опасения или лучше промолчать. Донна заметила ее колебания и спросила:
— Что-то еще?
— Я просто подумала, что, кажется, Трент собирается построить свой собственный звездолет. Что ты по этому поводу думаешь?
Донна рассмеялась:
— Я всю свою жизнь прожила в нашем захолустье. Конечно, я когда-то мечтала о том, чтобы поступить в колледж или сбежать в Лос-Анджелес и попытаться найти работу в кино, но из всех этих мечтаний так ничего и не вышло. Время от времени я езжу в Солт-Лейк-Сити за покупками, но это, пожалуй, единственное увлекательное путешествие, которое я могу себе позволить. И если Трент пожелает свезти меня на Марс, я буду только рада.
— Но это ведь очень опасно, знаешь ли. Намного опаснее, чем ты можешь себе представить.
— Я знаю. — Донна набрала воздуху в легкие и медленно его выдыхала. — Мы научимся. Будем читать книги. Вернее, я буду читать книги. Трент не большой любитель чтения. Но мы отправимся куда- нибудь только тогда, когда я буду полностью уверена в нашей безопасности.
Мгновение она молчала, словно в нерешительности, потом добавила:
— И я внимательно выслушаю любой совет, который вы мне дадите.
Джуди откинулась на кушетке. Какой совет она могла дать тому, кто ни разу не бывал в космосе?
— Возьмите с собой драмамин[7].
17
Трент с Аленом вернулись вскоре после полуночи. Пикап тихо въехал в гараж, но мужчины ворвались в дом с таким шумом, что могли бы перебудить полгорода.
— Уи-хо! — крикнул Трент, снимая свою кожаную куртку, подбитую овчиной, и бросая ее прямо на табуретку. — Ну что, хороший был тычок в задницу?
— Да, именно тычок в задницу, — ответил ему Ален, взмахнул руками и при этом чуть не сбил лампу, стоявшую рядом с кушеткой.
Джуди поймала лампу, потом попыталась удержать Алена, когда он рванулся вперед и едва не угодил ей на колени.
— И в почки, и в голову, и практически в любую другую часть тела, — добавил он и, повернувшись к Джуди, сказал: — Я пытался объяснить предназначение подвески, но на Трента мои объяснения особого впечатления не произвели.
— Мне не нужна спокойная езда в моей машине! — решительно провозгласил Трент.
— Вы что, выпили? — спросила Джуди.
Ален наклонил голову набок:
— Да, полагаю, то, чем мы занимались, в каком-то смысле подходит под это определение.
— Пили за рулем? — с ужасом спросила Донна.
— Ну, только парочку банок пива, — попытался оправдаться Трент, — я прекрасно себя контролировал.
Ален расхохотался:
— Контролировал? Половину пути мы пролетели по воздуху!
— Ну да! — гордо подтвердил Трент.
— Чувствуется, что вы неплохо провели время, — заметила Донна. — А капсулу-то вы хоть нашли?
После этого вопроса энтузиазма у них сразу же резко поубавилось.
— Мы нашли то место, — ответил Трент, — но кто-то нас обставил.
Ален присел на край кушетки.
— По крайней мере мы забрали парашют. Те, кто увез капсулу, не позаботились прихватить его с собой. Они, видимо, не хотели тратить время на собирание парашюта. Просто обрезали его и бросили в зарослях полыни.
— Должно быть, фэбээровцы, — предположила Джуди, — любой специалист на их месте забрал бы и парашют.
— Ну да. Поэтому мы… гм… домой возвращались кружным путем на тот случай, если кто-нибудь ведет наблюдение за этой местностью.
В его голосе звучала такая гордость своим поведением, что Джуди не смогла удержаться от улыбки.
Улыбнулась и Донна, но прибавила мрачно и осуждающе:
— Ну что тут скажешь, одним словом — мужики.
Джуди рассказала им о телевизионных новостях. Донна включила тот самый канал, на котором комментатор бросил вызов цензуре, но на нем уже шел старый фильм с участием Джеки Чана, так, словно
