архитектурными сооружениями.
— Однако жить там мне не нравится, — продолжал Тор. — Что мне делать со всеми этими покоями? Большинство комнат пустует. Всех обитателей дома можно по пальцам пересчитать: я, моя жена Сив, Труд, мой предпоследний сын Моди да еще Тьяльви, с которым ты уже встречался.
Сестра Тьяльви, Ресква, когда тоже жила с нами, но она влюбилась в Фьельнира, сына Фрейра и великанши Герд, и живет теперь с ним и его матерью в Альвхейме.
Тьяльви вроде бы тоже в кого-то влюблен, хотя пока не сознается, но рано или поздно он, видимо, уйдет от нас, и тогда здесь останемся лишь мы с женой, Моди и Труд. Удивительно, как это только еще Труд не заводит речь о парнях — ведь она уже вполне достигла того возраста. Ну да она всегда была себе на уме.
— Кстати, а где Труд? — спохватился Эрик. — Она ведь все время шла впереди и вдруг в какой-то момент исчезла. — И как это он мог о ней забыть, недоумевал мальчик.
— Она наверняка уже дома, сидит себе на кухне.
Эрик улыбнулся. Усталость его постепенно проходила, он радовался при мысли, что вскоре снова увидит Труд — а ведь он обязательно ее увидит, оставшись ночевать у Тора в Бильскирнире.
Некоторое время они шли молча. Эрик размышлял над словами Тора. Стало быть, Тьяльви тоже живет в Бильскирнире. Да, не слишком приятная новость. Вполне могло быть, что именно он шел за ними там, в лесу. Даже почти наверняка он. Но для чего ему понадобилось шпионить?
А вот увидеть сына Тора, Моди, наверняка будет занятно. Если сын пошел в отца, то, вероятно, сильный парень. Тор сказал, что это его предпоследний сын. Интересно, где же тогда младший?
— Он в Ётунхейме, — угрюмо сказал Тор, отвечая на мысли Эрика. — Он у меня от великанши, в которую я когда-то был влюблен. Звали ее Ярнсакса. Невероятной силы женщина, и Магни весь в нее. Однажды, когда ему было всего лишь три дня от роду, он спас мне жизнь. Но это длинная история, и я не хочу сейчас тебя ею утомлять.
— А почему он не живет с вами?
— Потому что Один не любит его. Я думаю, он боится его огромной силы. Ну да не стоит об этом говорить. Кстати, хочу тебя предупредить: не упоминай об Ярнсаксе в присутствии Сив, а то она разозлится.
Эрик промолчал: они были уже совсем рядом с Бнльскирниром. Со своими башнями и палисадами постройка эта больше всего напоминала крепость. У ворот Тор остановился.
— Прежде чем мы войдем внутрь и кто-нибудь сможет нас услышать, мне надо кое-что сказать тебе, — торжественно объявил он. — Ты очень нужен нам, Эрик — сын человека! — Как бы желая подчеркнуть значимость своих слов. Тор положил мальчику обе руки на плечи и слегка встряхнул его. — Ты должен мне верить! Если ты не будешь полностью доверять мне и всем нам, мы пропали. Понимаешь?
Один, разумеется, если бы был трезв, мог бы сказать и лучше. Я не умею говорить красиво, но запомни: ты должен верить моим словам, а также всему тому, что мы расскажем тебе о нас!
Эрик посмотрел в глаза своему могучему спутнику. Во всем его облике читалась могучая сила и мощь, однако — странное дело! — под грозной маской воинственного бога нет-нет да проглядывала какая-то растерянность, порой даже граничащая чуть ли не с испугом.
Эрик кивнул.
— Вот и хорошо, — с облегчением сказал Тор. — И не будем об этом больше. А теперь — входи.
В дверях дома стоял какой-то мальчик. Когда они приблизились, он подбежал и взял Тора за руку.
— Это мой сын Моди, а это — Эрик — сын человека, — представил Тор.
Мальчики слегка поклонились.
— Труд уже вернулась? — спросил Тор.
— Да, она на кухне с Сив.
Эрик явственно ощутил запах съестного. Вслед за Тором он вошел в большой зал, видимо служивший здесь кухней. Так же, как в Вальгалле, на полу, прямо посредине, пылал очаг. Над горящими головнями на вертеле медленно вращалась, поджариваясь, свиная туша. Дым выходил в круглое отверстие в потолке над очагом.
Женщина, поворачивающая тушу, выглядела старой и была чем-то похожей на Фрейю, которую сегодня уже видел Эрик. Ее длинные волосы отливали красноватым золотом, как раскаленные угли. Сначала Эрик подумал, что этот золотистый оттенок вызван падающими на них отблесками огня, но и когда женщина приблизилась, волосы по-прежнему продолжали излучать сияние, как самое настоящее золото.
— Это моя жена Сив, — улыбнувшись, сказал Тор.
— Здравствуй! — Сив ласково потрепала мальчика по волосам. — Я уже давно жду тебя и рада, что ты наконец пришел. — Она улыбнулась. — А теперь садитесь все за стол — будем ужинать!
Труд уже сидела за большим длинным столом, стоящим у стены, и ела кабанью ногу.
Когда Эрик вошел, она молча пристально посмотрела на него. В кухне, освещаемой лишь языками пламени из очага да несколькими укрепленными на стенах факелами, царил полумрак, и девочка как будто нарочно выбрала себе уголок потемнее. Лица ее почти совсем не было видно, лишь глаза сверкали в полутьме. Похоже, она сильно проголодалась и теперь была всецело поглощена едой.
Эрик, не дожидаясь повторного приглашения, также уселся за стол. Моди устроился рядом, с откровенным любопытством разглядывая гостя.
Тор снял свой пояс и железные рукавицы, положил их вместе с молотом на край стола и подошел к свиной туше, намереваясь отрезать всем по куску.
Эрик взялся за рукоятку Мьелльнира, желая проверить, насколько он тяжел. С превеликим трудом смог он приподнять молот. Потом мальчик сунул руку в железную рукавицу. В ее большом пальце вполне умещался сжатый кулак. Эрик с удивлением отметил, что от всех вещей Тора, как от какого-то неведомого магнитного поля, исходят небывалые мощь и сила.
Тор вернулся к столу и вручил всем по большому ломтю дымящегося мяса.
— А-а, да, это хорошие штуки, — сказал он, заметив, что Эрик рассматривает его доспехи. — Но все же лучшее, что у меня есть, — это Сив.
— Он громко расхохотался, подошел к Сив и стиснул ее в объятиях. Потом Тор направился к большому жбану, стоящему в углу, и принялся цедить из него в кубок какой-то напиток.
Некоторое время Эрик внимательно наблюдал за ним, потом отвел взгляд и посмотрел на златовласую Сив, которая продолжала вращать ручку вертела, несмотря на то, что ей, по-видимому, было очень жарко — все лицо ее покрывали мелкие капельки пота.
Вообще все здесь дышало каким-то теплом и спокойствием, и Эрик чувствовал себя очень уютно, как будто сидел за столом со старыми добрыми друзьями. Он откусил кусочек от своего ломтя. На вкус мясо оказалось восхитительным — покрытое поджаристой корочкой, слегка попахивающее дымком, очень мягкое и сочное.
— А что, Сив покрасила свои волосы? — спросил он чуть погодя, чтобы нарушить установившееся молчание. — Они у нее так здорово блестят.
Труд не удержалась и прыснула в сторону. Глаза ее блеснули, совсем как недавно в лесу. Вопрос мальчика, видимо, так ее позабавил, что она никак не могла успокоиться и даже начала икать от смеха, не в силах вымолвить ни слова.
Моди тоже рассмеялся, хотя и более сдержанно.
Сив и Тор недоуменно обернулись в их сторону, и, будь в кухне побольше света, они бы наверняка заметили, что лицо Эрика залилось краской.
— Нет-нет, — произнес наконец Моди, — просто они у нее из золота.
— Что — парик? — не понял Эрик. — Как волосы могут быть из золота? На Труд снова напал такой приступ хохота, что Эрик начал опасаться, как бы она не подавилась и не задохнулась.
— Можно мне рассказать Эрику эту историю? — громко спросил Тора Моди, пытаясь заглушить отчаянный кашель сестры.
— Нет, не сегодня, — сказал Тор, — как-нибудь в другой раз. Сейчас уже поздно.
И вновь в зале установилось молчание. Труд наконец справилась со своей икотой; Моди вновь принялся за еду.
Эрик, чувствуя, что еще не утолил голод, также вернулся к своему ломтю мяса. Он был немного смущен,
