возникающую перед социальной группой, классом или обществом в целом, разделяющих единые взгляды на характер и пути решения этой проблемы и добровольно объединяющихся для действий ради внесения в жизнь общества соответствующих изменений. Массовые движения обычно оцениваются конкретно — в соответствии с ролью, которую они играют в обществе. При этом в расчет принимается социальная специфика движения и ставятся базовые вопросы: в каком сегменте общества оно развивается и чьи интересы выражает?
Социально-психологические механизмы возникновения массовых движений связаны с такими ситуациями, в которых часть людей не может удовлетворить свои потребности. При этом различными могут быть как потребности (экономические, политические, культурные и др.), так и причины их неудовлетворенности. Не удовлетворенные потребности вызывают недовольство, фрустрацию, переключение энергии, мобилизованной на удовлетворение потребности, на новые задачи — борьбу против реальных или виртуальных препятствий. В результате возникает состояние эмоционального напряжения, беспокойство, которое, распространяясь, может приобретать социальный характер. Широкое социальное беспокойство проявляется в дискуссиях, неформальных обсуждениях, связанных с поисками способов разрешения беспокоящей ситуации. Это и является основой возникновения массовых движений.
В социально-психологическом плане, участие в массовом движении связано для его членов с реализацией определенных эмоциональных, познавательных, инструментальных и идеологических потребностей. Их удовлетворение — функция массового движения. Вступление в ряды движения связано с разными мотивами.
Его участники могут руководствоваться эмоционально-аффективной, ценностно-рациональной, традиционной или рационально-преднамеренной мотивацией.
К факторам распространения движения относятся: его роль и влияние в обществе; реальная и потенциальная социальная база; набор целей и идеалов; сфера приложения основных усилий; степень организованности движения; социальная сущность; глубина требуемых социальных изменений. Эти факторы определяют избираемый движением способ социальных преобразований. В соответствии с ним движения подразделяются на революционные, реформистские и экспрессивные.
Всякое движение проходит в своем развитии стадии создания предпосылок движения, артикуляции стремлений, массовой агитации, активной социальной деятельности и затухания.
Политическая партия выступает по отношению к связанному
Таким образом, партия выступает в роли коллективного вождя, организатора и агитатора. Сочетание этих ролей делает партию особым органом управления психологией масс, обладающим сильными инструментами суггестивного воздействия. Партийная организация оказывается достаточно замкнутым ядром, глав ной задачей которого оказывается поддержание эффективного функционирования сопутствующего массового движения.
Заключение
Ну вот, уважаемый читатель, наконец-то перевернута последняя страница этой книги. Окончен труд — и мой, и твой. Ведь не только писание, но и чтение такой книги — это, безусловно, очень серьезная работа и совсем нелегкий труд. Это исследовательская работа. Страница за страницей, читатель вслед за автором открывал для себя то, с чем приходится достаточно редко сталкиваться в доступной литературе: психологию масс и массовых настроений.
Теперь попробуем подвести самые главные, основные итоги этой книги. Первый такой итог заключается в том, что массовая психология — это не какой-то артефакт, не случайное, эпизодическое явление в истории человечества. Это естественный этап, необходимая стадия развития нашей психики. Причем это такой этап, который никогда не закончится.
Развитие психики идет по синусоиде: вслед за всплеском массовой психологии обычно следует всплеск развития индивидуального сознания и так, скорее всего, до бесконечности. Одно будет вести за собой другое. Преобладание массового сознания будет сменяться расцветом сознания индивидуального для того, чтобы вновь «потянуть» за собой сознание массовое. Но это значит, что не надо бояться «массового человека» — надо просто находить с ним общий язык. Тем более что в нем, в этом самом «массовом человеке», есть и свои прелести. Не будем вспоминать о революциях, войнах и всяких прочих социально- негативных явлениях. Но ведь без него, например, не было бы даже массовых праздников, карнавалов, дискотек, шоу-бизнеса и много чего еще. Кроме того, он бывает иногда еще и просто полезен, этот «массовый человек» — для регуляции или, попросту, для «разрядки» тех эмоций, с которыми подчас человек не может справиться наедине с собой. В этом — главная функция психологии масс и массового поведения. Это та самая основная человеческая потребность, поддерживающая его существование. Так что в этом смысле мы сами и есть как бы творцы своего нелегкого счастья.
Второй итог: психология масс — это составная часть социальной психологии, причем, возможно, ее основная часть. Напомним: одна традиция в социальной психологии, назовем ее аналитической, стремится разложить социальную психику до отдельных единиц. В рамках этой традиции все начинается с социальной психологии личности, далее идет к группам, а затем к массам. Другая традиция, синтетическая, начинает со сложного, разлагая его затем на простое. И тогда главный объект социальной психологии — массы, а уже затем — группы и в заключение — личность. Однако дело не в последовательности рассмотрения. В конце концов, массу никогда не сведешь к сумме отдельных индивидов, а индивида не представить как часть массы. С чего ни начинай, ясно главное: миновать психологию масс в социальной, а также в политической психологии никак невозможно.
В течение последних ста лет человечество, так или иначе, пыталось игнорировать психологию масс в научном отношении. Причины этого понятны — элита не любит массу, и ничего тут не поделаешь. А раз не любит, значит, не хочет изучать, писать книги, читать лекции. По известному принципу: «Кабы чего не вышло». А то научишь народ, а потом получишь какое-нибудь очередное «восстание масс». Потому и не было новых книг, не было новых исследований. В лучшем случае переиздавали Г. Лебона, отчего и появилась студенческая шутка: «масса есть бог, а Густав Лебон — пророк ее». Жизнь же оказалась гораздо сложнее. Соответственно, сложнее должна становиться и наука, если она хочет соответствовать меняющейся жизни. Настало время полноправного включения психологии масс как отдельного, самостоятельного раздела во все программы, учебники и курсы — как минимум, по социальной и политической психологии. Впрочем, здесь пока еще не сказали своего слова историки, культурологи, антропологи и представители ряда других гуманитарных наук — у них есть и собственные претензии.
Третий важнейший итог состоит в том, что во всей социальной психологии именно психология масс — это наиболее практическая ее часть. В психологии масс не так уж много теории. Некоторую сложность представляют собой основные понятия и их история, все же остальное носит совершенно конкретный, прежде всего прикладной характер. Все остальное можно «пощупать», представить, пережить на себе. Здесь не нужны сложные упражнения по медитации или тренинговые группы — достаточно сходить разок на футбольный матч или обменяться с друзьями впечатлениями о последней дискотеке. В психологии масс практически нет сложных лабораторных, откровенно искусственных экспериментов. Мы судим о ней в первую очередь по масштабным естественным экспериментам, которые периодически проводит над собой само человечество, отдельные его части. Правда, психолог объективно оказывается в данном случае в сложнейшей ситуации. Как правило, он является и наблюдателем, и участником увлекающих его исторических, социальных и политических процессов. В этом заключена наибольшая трудность познания и осмысления психологии масс. Однако это делает данный процесс удивительно благодарным.
Психология — это особый способ познания. Легко физику — он смотрит на свой «черный ящик», а
