т. п. в особенно наглядных ритуальных формах сталинско-брежневского периода) как раз и преследовали цель формирования и распространения определенных настроений. На действие этого механизма указывал еще Я. Щепаньский: «Публика в кино, на концерте или в театре осознает рождающиеся у нее настроения, и это осознание может усиливать впечатление, вызванное действием общего стимула» (Щепаньский, 1969).
В целом же и толпа, и публика как частные случаи демонстрируют, что настроения, формируя определенную политико-психологическую общность, превращают ее из субъекта настроений в субъект активных действий и затем обусловливают то или иное массовое политическое поведение. «Значение толп и публики проявляется в периоды социальных волнений, революционных настроений, войны, забастовок, когда любое собрание или сборище может превратиться в агрессивную толпу, а она в свою очередь — в борющуюся группу, если толпою овладеют организованные группы, которые сумеют ее направить» (Щепаньский, 1969).
В современном мире не всегда просто представить охваченное одним и тем же политическим настроением большинство населения той или иной страны. Это возможно лишь в периоды экстремальных социально-политических напряжений, причем при достаточно обобщенной оценке настроений, которые доминируют в обществе. В обычных же ситуациях циркулируют более или менее выраженные, многообразные, относительно массовые настроения. Дифференцированность этих настроений связана с разным положением групп и слоев в социально-политической структуре, а также с тем, что разные группы, образующие такую массу, с разной быстротой захватываются возникающими настроениями. Группы и слои с высоким уровнем социального самосознания менее подвержены настроениям, поскольку последние быстро осознаются и подчиняются ранее выработанным мнениям, позициям, программам действий и т. д. Другие слои общества, в силу меньшей определенности их социального положения, с большей легкостью попадают под действие настроений.
Говоря о субъекте массовых настроений в общественно-политической жизни современных государств, надо помнить о возрастании роли так называемых «средних слоев». В свое время говорилось: «Капитализм не был бы капитализмом, если бы «чистый» пролетариат не был окружен массой чрезвычайно пестрых переходных типов от пролетария к полупролетарию (тому, кто наполовину снискивает себе средства к жизни продажей рабочей силы), от полупролетария к мелкому крестьянину (и мелкому ремесленнику, кустарю, хозяйчику вообще), от мелкого крестьянина к среднему и т. д.; если бы внутри самого пролетариата не было делений на более и менее развитые слои, делений земляческих, профессиональных, иногда религиозных и т. п> (Ленин, 1967–1984).
Важной группой, занимающей промежуточное положение в социальной структуре «средних слоев», является интеллигенция. В силу повышенной чувствительности к социально-политическим переменам, связанной с неустойчивостью собственного положения, в силу повышенного внимания к собственным внутренним переживаниям и устремлениям эта группа являет собой заметную часть обобщенного субъекта массовых настроений. Особенно это выражено у творческой интеллигенции: «… Художник часто действует под влиянием настроения, которое у него достигает такой силы, что подавляет всякие другие соображения» (Ленин, 1967–1984). Московский скульптор, стреляющий из гранатомета в американское посольство в знак протеста против натовских бомбардировок «братьев-славян» в Югославии, — лучший том; пример.
В современном мире часть населения, испытывая влияние научно-технической революции, оказывается в положении своеобразных «маргиналов», не могущих найти четкого места в постепенно размывающейся традиционной социальной структуре общества. Психологически они становятся близки к «средним слоям» в силу податливости настроениям, и часто смыкаются с ними. Это наблюдается в развитых западных странах[62], однако не только в них. На роль настроенческого фактора указывают исследования средних слоев городского населения в развивающихся странах и Востока, и Латинской Америки[63].
Как отмечается в литературе, настроения «так называемых «средних слоев» проникают во все слои современного буржуазного общества, так как именно «средние слои»… вообще, а в критических, острых ситуациях в особенности являются наименее стабильной и устойчивой, в наибольшей степени «размываемой» социальной средой, из которой постоянно рекрутируются пролетарские и полупролетарские элементы общества, а также и люмпен-пролетариат. Весьма условны и подвижны грани, отделяющие мелкую буржуазию от средней и крупной буржуазии, от военщины и чиновничества, и если в сфере экономики, образа жизни, степени обеспеченности они прослеживаются четко, то в чисто психологическом плане эти грани более размыты»[64].
Таким образом, субъектом массовых настроений является масса как особая общность, возникающая на основе общих переживаний, прежде всего настроений. Это объединение людей не по формально-«общественному», социально-классовому, а по функциональному признаку, формирующееся на основе общих психических факторов и побуждаемых ими действий. Масса есть образование настроенческое, гетерогенное и ситуативное.
В истоках возникновения массовых настроений лежит взаимодействие двух основных факторов. Во- первых, предметный,
Во-вторых,
Притязания и ожидания людей имеют сложную детерминацию. В них играют роль такие моменты, как социальная наследуемость (люди, оказавшиеся силой обстоятельств в иной социально-политической системе, могут сохранять в определенной мере те притязания, которые формировались той системой, в которой, скажем, прошло их детство, — об этом свидетельствуют как примеры политических настроений определенных групп в первые десятилетия после установления Советской власти в России, так и другие похожие ситуации); наличие в сознании людей представлений об определенных желательных притязаниях (что связано с известными в социальной психологии «референтными группами», по нормам которых люди хотят жить, хотя ни они, ни подчас даже их предки никогда к таковым не принадлежали, например ориентация части современной российской молодежи на стандарты потребления западного образа жизни) и т. д. Близкое, хотя и не вполне тождественное «притязаниям» понятие «экспектации» («требования- ожидания»), детально разработанное в западной, прежде всего американской, социальной психологии, включает слагаемые, порождаемые «группой присутствия» (продиктованные прежде всего реальным социально-политическим статусом и ролевыми нормами, связанными с этим статусом), «референтной группой», структурой собственного «я» и т. д.[65]
В контексте понимания настроений и их психологических истоков приходится учитывать целый ряд субъективных детерминант. Особый их раздел был исследован К. Ле-вином, который и ввел понятие «притязания» в широкое обращение, придав ему самостоятельный статус[66] . «Притязания», согласно Левину, являются прежд всего важнейшим личностным образованием, обусловливающим активность личности. С притязаниями связаны многие аффективные процессы, которые определяют поведение человека.
Если следовать Левину, то притязания всегда связаны с намерениями и предметами потребностей. Притязания создают «систему психологического напряжения», которая и ведет к изменению деятельности. Порожденное притязаниями аффективное напряжение связано с переживанием потребности, такое нервно-психическое напряжение всегда содержит необходимость своего разрешения, ослабления, «снятия»[67].
С нашей точки зрения, именно «напряжение» наиболее соответствует, с интимно-психологической
