Никор напал на машину, но никого живым взять не удалось. Я хотел даже ночью снять часового на этаже, вломиться в кабинет Зеллгера, подорвать сейф, захватить ценные документы — и в лес...
— Это слишком большой риск! — отрезала Хелен. — Где гарантия успеха этой операции?..
— А что ты предлагаешь?
— Я хочу продолжить свое знакомство с Зеллгером. Слушай, а что, если поехать с ним на инспекцию?
— Зачем?
— Он наверняка возит с собой часть планов строительства оборонительных линий. Сначала я посмотрела бы, где и что уже построено... Потом пристрелила бы Зеллгера, его шофера и адъютанта, захватила бы планы и — в пущу! Как только об этом станет известно во дворце, ты тоже сразу удерешь к Никору. Что ты на это скажешь?
— Это тоже слишком большой риск! С троими ты не справишься. После нападения Никора они просто посходили с ума и соблюдают осторожность. Каждая машина выезжает с усиленным сопровождением, не говоря уж об охране, с какой всегда ездит Зеллгер. Я не знаю его и ни разу не видел, но примерно догадываюсь, что это за человек. Кроме того, где гарантия, что он возит с собой документы? У меня есть один план операции... Ты когда возвращаешься в Кенигсберг?
— Завтра.
— Обязательно завтра?
— Да. Очень важное совещание в институте. Будет кто-то от Геринга.
— Так вот послушай. Завершай там все свои дела, ликвидируй все бумаги и под любым предлогом возвращайся в Беловеж. Сделаешь так?
— Сделаю.
— Не вызовешь подозрений? Я могу тебе выслать телеграмму, что со мной произошел несчастный случай.
— Не надо. Скажу, что еду на инспекцию, а приеду сюда.
— Я должен точно знать, когда мне потребуется машина, сильная и быстрая.
— Может, подойдет моя?
— Нет, у тебя слабая машина.
— Это не проблема. Я возьму «мерседес» профессора Дервица.
— Теперь слушай дальше. Прежде чем уехать отсюда, ты завтра должна встретиться с полковником Зеллгером и постараться максимально привлечь его внимание. Когда ты вернешься? Надо спешить.
— Сегодня вторник. Так, так... — Она на мгновение задумалась. — В пятницу. Наверняка! Да, в пятницу приеду.
— Порядок. Если все будет хорошо, то в субботу или в воскресенье приступим к операции. Я за это время постараюсь сделать все необходимое. Зеллгер должен знать, что ты сюда вернешься. Сделай намек на интимную встречу с ним вечером. Вообще, что-нибудь придумай. Он проглотит крючок...
— Однако я пока ничего не понимаю. Говори ясней.
— Слушай внимательно. Это будет наша последняя совместная операция в Беловеже. Назовем ее «Похищение»...
Утром Хелен покинула Беловеж. Прощаясь, она рассказала Штангеру о своей встрече с полковником Зеллгером. Тот очень удивился ее появлению и, хотя был не в лучшем настроении, пригласил ее к себе в кабинет, угостил кофе и вином, уговаривал остаться в Беловеже. Зеллгер обещал взять ее с собой в инспекцию, но предупредил, что это дело опасное, так как кругом действуют партизаны. Хелен узнала, что ключи от сейфа Зеллгер хранит в кожаном мешочке, который носит в кармане мундира.
Итак, Зеллгер клюнул на приманку. Первый шаг в запланированной операции был сделан. Штангер мог действовать дальше. Вернувшись в свою рабочую комнату, он набрал номер телефона Лайсберга. Услышав его голос, Штангер проговорил:
— Хайль Гитлер, герр гауптштурмфюрер! Это Штангер... Можно ли к вам зайти? Могли бы вы уделить мне несколько минут?.. Хорошо, я иду...
Через минуту Штангер толкнул дверь кабинета Лайсберга и торжественно поприветствовал его традиционным «Хайль Гитлер!». Лайсберг с заискивающей улыбкой на лице встал из-за стола, вышел навстречу Штангеру и бодрым голосом заговорил:
— Здравствуйте, герр лейтенант. Знаете, меня ничуть не удивил ваш визит...
— Вы меня ждали? — Штангер делано удивился.
— Уверен был, что вы придете ко мне. Вы интеллигентный человек, и я верил, что вы сумеете сделать выводы в сложившейся ситуации.
— Однако вы еще не знаете, что меня сюда привело.
— Господин Штангер, я это прочитал на вашем лице. Вы пришли сказать, что решили идти с нами, с гвардией нашего фюрера!
— Вы, кажется, угадали, — таинственно усмехнулся Штангер.
— Хотите кофе? А может, коньяк?
— Если вы так добры...
Лайсберг дал по телефону указания, затем сел возле маленького столика напротив Штангера и продолжал прерванный разговор:
— Было бы жаль потерять такого разведчика, как вы. Я ценю ваши способности и сочувствую, что столько лет вы вынуждены были губить свой талант среди этих растяп!..
— Я служил рейху, герр гауптштурмфюрер! — ответил Штангер.
— Понимаю... Понимаю... — лицемерно вздохнул эсэсовец и закивал головой
Ординарец принес кофе и напитки. Лайсберг достал из шкафа бутылку, наполнил рюмки и произнес:
— Прошу, герр лейтенант, а вернее, уже герр оберштурмфюрер СС. За начало нового этапа вашей жизни! — Они чокнулись.
— Господин Лайсберг, формальности с принятием меня в разведку СС можно оформить позже, например, на будущей неделе. Я хотел бы затронуть более важные вопросы. Я сейчас готовлю такое, что может заинтересовать не только вас, но, возможно, и руководство в Берлине...
Эсэсовец, заинтересованный, придвинул свое кресло ближе к Штангеру, а тот продолжал:
— Вы хорошо знаете, что я был и еще являюсь офицером для специальных поручений центра разведки «Хорн». Я немало видел, немало знаю. Я сейчас пишу рапорт о моих многолетних наблюдениях, касающихся работы в Беловеже. Вы там найдете изложение всех собранных мною подозрений, конечно, опирающихся на факты. Вы убедитесь, какое гнездо свили себе здесь предатели и что готовят старые офицерские кадры вермахта...
— Восхитительно, герр лейтенант! Восхитительно! — Лайсберг потер ладони и вновь наполнил рюмки.
— Я долго сомневался, решиться на это или нет. Вы понимаете меня? Они все-таки были моими друзьями.
— Сентименты! — хмыкнул эсэсовец.
— Но я решился после той нашей беседы.
— Когда вы дадите мне этот рапорт?
— Самое позднее — в воскресенье. Только, господин Лайсберг, уговор: обо всем этом знаете только вы и я!
— Безусловно, герр лейтенант! — Лайсберг протянул руку Штангеру.
— И еще одно. На днях сюда инкогнито должен прибыть один офицер из окружения адмирала Канариса. Я еще не знаю его фамилии, но это весьма таинственная личность, и, кажется, не последняя фигура из тех, кто находится в оппозиции к фюреру. Планируется секретная встреча с Завелли. Беседы будут проходить вне стен дворца. Что делать, когда он приедет?
— Немедленно поставить меня в известность.
— А если это будет ночью?
— Неважно. Звоните в мою личную комнату по телефону двести девяносто два. Я обычно нахожусь
