Десятки вагонов, сгрудившихся возле товарных платформ, заполняли станцию в Элке. Работники бюро «Райфайзен» занимались разгрузкой и выгрузкой. Около одной из платформ стояло несколько десятков цистерн с бензином. Ежеминутно к ним подъезжали автоцистерны, в которые перекачивалось горючее. Бергер рассчитал время перекачки бензина из одной цистерны, расстояние до аэродрома, среднюю скорость машин и возможные задержки. Он решил, что сорок минут достаточно…

Ночью ему не спалось. Его тревожил вопрос: бежать или остаться после диверсии? После долгих размышлений выбрал последнее. Да, он останется здесь, в прусском логове, чтобы организовать разведывательную сеть. Если война затянется, он переберется на польскую территорию и будет сражаться в партизанском отряде. Бергер был уверен в том, что гестапо или абвер не нападут на его след, но на всякий случай держал в полной готовности свою автомашину и спрятанную в ней гражданскую одежду, снаряжение и радиостанцию. Он логично считал, что здешняя контрразведка еще не имеет большого опыта в раскрытии актов диверсий и саботажа.

* * *

Над Элком и округой стояло мглистое сентябрьское утро. На товарной станции кипела работа. Бергер был там с самого утра. В руке он держал портфель со смертоносным грузом. Несколько раз прошелся около цистерн, откуда перекачивался бензин, перекинулся несколькими словами с солдатами и водителями, угостил их папиросами. Он выбирал машину.

Водители автоцистерн стояли, прислонившись к одной из машин, и безучастно смотрели на платформу. Бергер решил действовать…

Он остановился между вагонами, открыл портфель, нащупал взрыватель и повернул ключ пружины. Теперь путь к отступлению уже был закрыт…

Бергер протиснулся между вагонами и автоцистернами. Здесь его не видели ни солдаты, ни железнодорожники. Бергер быстро вынул из портфеля пакет и втиснул его между цистерной и рамой кузова. Дрожащими руками проверил, крепко ли он держится… Не спеша вышел на платформу, закурил, сел в машину и поехал в бюро.

В отражательном зеркальце он увидел свое побледневшее лицо и капли пота на нем…

Бергер сидел за столом и перебирал бумаги, но мысленно он был там, где несколько минут назад совершил диверсию. Он ясно представлял себе, как автоцистерна направляется к аэродрому. Бергер не спускал глаз с часов. Еще 20, 15, 10 долгих, как вечность, минут. Еще пять… Он не хотел думать о том, что взрыватель может подвести. Подошел к окну, открыл его и с напряжением стал вглядываться в сторону аэродрома. Прислушался… Со стороны аэродрома долетал рев моторов, взлетающих и приземляющихся самолетов, а с улицы — шум города.

Секундная стрелка его ручных часов равномерно отсчитывала время. Бергер терял самообладание. Он вновь чувствовал, как потеют руки и его охватывает волна небывалого возбуждения. Он прикусил губы, зажмурил глаза и ждал…

Вдруг мощный взрыв заглушил все. Еще эхо взрыва не смолкло в городе, как два новых взрыва потрясли воздух.

В городе завыли сирены. Люди прятались в подворотнях. Движение остановилось. Работники бюро высыпали из служебных помещений в коридор с криками: «Воздушная тревога! В убежище!»

Бергер, возбужденный до предела, стискивал кулаки. Он не в состоянии был оторваться от окна, глядя в направлении авиабазы. Именно там лизал небо колыхающийся столб пламени и поднимались клубы черно-желтого дыма.

Дома и улицы опустели. Перепуганные обыватели попрятались в бомбоубежище, решив, что польские самолеты бомбят Элк. В сторону аэродрома с пронзительным сиренным воем мчались машины пожарной охраны.

* * *

На следующее утро Бергер узнал, что уничтожено два бомбардировщика, частично загруженных бомбами, повреждено еще несколько самолетов и убито около двадцати немцев. Этот случай расследовала специальная комиссия, составленная из офицеров ВВС, абвера и гестапо. Комиссия подтвердила, что взрыв не случайность, а акт саботажа. Было решено любой ценой найти диверсанта. Щупальца гестапо зашевелились.

Бергер работал как обычно. Бывал на станции, в воинских частях, на аэродроме. Отдавал распоряжения, разбирал стопы служебных бумаг. Он стал лишь более осторожным.

Спустя три дня после диверсии около полудня кто-то без стука отворил дверь в комнату Бергера. Вошли двое молодых гестаповцев.

— Хайль Гитлер! Господин Бергер? — спросил один из них.

— Да, это я, — последовал спокойный ответ.

— Вы были в тот памятный день на станции, где перегружалось горючее?

— Конечно. Я ежедневно бываю там, порой по нескольку раз.

— А на аэродроме вы тоже были тогда?

— Нет.

— Хорошо. Поедете с нами в гестапо, таково распоряжение гауптштурмфюрера Герица.

— А в чем дело, господа?

— Там узнаете.

— А это надолго?

— Прошу не задавать вопросов. Идемте!

— Хорошо. Только уберу бумаги.

Один из гестаповцев подошел к столу и, раскуривая сигарету, наблюдал за движениями Бергера. Другой, повернувшись спиной, смотрел в окно. Бергер, спокойно перекладывая бумаги в выдвижной ящик стола, молниеносно оценил обстановку.

«Наверно, они еще ничего определенного не знают… Это не похоже на арест… Они только подозревают, — мысленно успокаивал он себя. — Но лучше — бежать. С этими двумя я справлюсь…»

Бергер наклонился над столом и сильным толчком свалил его на стоящего рядом гестаповца. Прежде чем другой успел обернуться, Бергер всадил ему в спину две пули, затем дважды выстрелил в гестаповца, придавленного столом, и бросился в коридор. Проскочил между ошарашенными стрельбой немцами. Выскочил из дома. Никто не препятствовал ему…

Он нажал на стартер «оппеля» — машина с места рванулась вперед. Одна, вторая, третья улицы… Вот «оппель» вылетел за город, наконец — спасительный лес… Бергеру казалось, что его автомобиль, делая на бешеной скорости крутые повороты, обгоняя машины и пешеходов, соскочит с шоссе, разлетится на части. Стрелка спидометра указывала на цифру сто.

За Шибой Бергер повернул на шоссе к Пишу. После почти получасовой бешеной езды машина оказалась в Пишской пуще и съехала на боковую проселочную дорогу. Здесь Бергер остановил машину и только теперь почувствовал, что он весь мокрый и у него дрожат все мышцы. Он быстро переоделся в гражданскую одежду, спрятал радиостанцию, разбил молотком мотор, кузов, стекла, потом забрал оружие и лесом двинулся на юг…

Бергер, голодный, обросший, измученный, шел уже несколько дней, избегая дорог, мостов. Его утешала мысль, что Варшава уже близко. По ночам он видел зарево пожаров и слышал артиллерийскую канонаду. Он знал, что столица окружена, но полагал, однако, что в кольце окружения есть проходы, через которые он сможет пробраться в сражающуюся столицу. Несмотря на страшную усталость, Бергер чувствовал себя счастливым, что именно так он закончил свою разведывательную карьеру в Восточной Пруссии.

Той ночью Бергер решил попытать счастья. Он полз по трясине вдоль речки. Знал, что находится вблизи польской линии обороны. Перед ним показались какие-то строения. Бергер обошел их и, двигаясь дальше, видел уже очертания предместьев Варшавы. В этот момент его остановил окрик: «Стой, кто идет?!»

Бергер как вкопанный застыл на месте, подняв руки вверх. Его окружили несколько польских солдат.

Вы читаете Смысл жизни
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату