отцовски пожурил молодого человека и не стал чинить ему препятствий. «Авось из него и выйдет что- нибудь дельное», – подумал он, хотя очень в этом сомневался – он уже тогда разглядел, что парень-то с гнильцой. Председатель ушел на заслуженный отдых, отец Соболева, непроизвольно давший старт карьере Иванова, давно покинул институт, а Сашу продолжали продвигать – по инерции.
На радостях Саша предложил Сергею, которого его принципиальный отец ни за что не желал продвигать и тому приходилось всего добиваться самому, стать его заместителем, но, к своему удивлению, получил отказ. Его амбициозную душу захлестнули непонимание и обида – ведь на новом месте выше оклад и главное – его личное покровительство! И что уж там – рабочее место будет более благоустроенным: пусть не отдельный кабинет, но большой стол в отремонтированном помещении, в котором предполагалось разместить всего троих человек, а не десятерых, как в комнатушке, в которой работает Сергей. Выгода очевидна – зачем отказываться? А потом он сообразил – гордый упрямец Соболев попросту ему завидует. Саша и не догадывался, что его друг настолько увлекся своим проектом, что готов поступиться материальной выгодой (между прочим, весьма ощутимой) и служебным повышением ради того, чтобы продолжать заниматься своим делом. Саша все мерил по себе и в людях видел лишь черты, присущие ему самому.
27 мая. Санкт-Петербург
«Навести справки, не навести, навести, не навести, навести…» – гадал Зверев, гипнотизируя взглядом номер телефона «подлеца Ивана», который оставила ему Ларина.
С одной стороны, его мучила совесть – пообещал женщине искать ее дочь, а сам до сих пор пальцем не пошевелил, а с другой стороны, начальство не одобрит, если он станет тратить рабочее время на поиски потеряшек, ведь сказано же: в первую очередь – горящие дела, вон их сколько накопилось – целая стопка.
Кирилл благополучно забыл бы про данное им Варваре Степановне обещание, но она откуда-то раздобыла его телефон и постоянно ему названивала, чем уже порядком Звереву надоела. Кирилл всячески отвирался и кормил «завтраками», но отделаться от женщины было не так-то просто. Не дождавшись вразумительного ответа на свои вопросы, Ларина явилась лично.
– Я нашла его! – заявила она с порога.
– Кого вы нашли? – не понял Зверев.
– Негодяя, который моей Мариночке голову заморочил и из-за которого она пропала!
– Какого негодяя?
– Как какого? Ивана этого, черт бы его побрал! Он у вас на Доске почета… Тьфу ты! На доске розыска висит! Вот! – И она сунула Кириллу фото Ивана, снятое с доски объявлений.
– Та-а-а-ак, – протянул Кирилл, прикидывая, в какую передрягу он вляпался и как доложить об открывшихся обстоятельствах начальству, чтобы не оказаться виноватым. – Очень хорошо, что вы к нам пришли, Варвара Степановна! Благодарю за бдительность. Да-да, это опасный преступник, и вы внесли серьезный вклад в его поиски.
У Лариной оборвалось сердце.
– Как – опасный преступник?! Это что же теперь с моей Мариной?! – И она грохнулась в обморок.
– Да не переживайте вы так… – Кирилл понял, что брякнул лишнее и теперь к прочим его проблемам добавилась еще одна, ставшая первоочередной, ибо, если Ларина в его кабинете отбросит коньки, ему достанется по полной программе.
Варвара Степановна оказалась женщиной крепкой – опрокинутый на нее стакан воды привел ее в чувство.
– Вы живы? – робко поинтересовался Зверев, когда Ларина открыла глаза.
– Что здесь происходит? – раздался голос вошедшего в кабинет подполковника.
Несчастный лейтенантик вытянулся в струнку. Замять случившееся по-тихому не удалось, придется ему держать ответ перед начальством.
Сообщение коллег из РУВД при Московском вокзале значительно помогло следствию. По номеру телефона установили его владельца. Им оказался Форельман Иван Абрамович, тридцати трех лет, житель Дальнего Востока.
– И где искать этого Ивана Абрамовича? – ворчал Юрасов, которого вызвали с утра пораньше на работу вместо обещанного отгула. – Иван Форельман! Звучит как Авдотья де Монпансье. Не любили тебя, Ванька, родители, раз таким именем назвали.
– Как где? Во Владивостоке, на Вишневой улице, где он и зарегистрирован, – сострил Костров. – Эх, давно я мечтал во Владик сгонять. Море, рядом Япония – это же другой мир!
– И командировка, как отпуск на две недели. Мечтай! Сто процентов – нет во Владике Форельмана. Он либо за рубеж дернул, либо в городе ошивается. Надо проверить все гостиницы и аэропорты. Иван Форельман – сочетание стебное, но редкое – это нам на руку.
Конец марта. Владивосток
Иван Форельман, на редкость удачливый бизнесмен, возглавлявший фрахтовую компанию «Парус», недоумевал: в последнее время в его бизнесе творилось черт знает что. Партнеры все как один сорвали сроки, из-за чего он оказался на гране банкротства.
– Что они там себе думают?! Всякое бывает, но так, чтобы одновременно, – это флеш-моб какой-то! А может, это подстава? Кейт, как ты думаешь?
Кейти-сан, правая рука Ивана и его давний друг, смотрел на метавшегося по кабинету президента «Паруса» с самурайским спокойствием. Глядя на его расслабленное лицо, можно было решить, что фирме, от которой напрямую зависит его благополучие, ничего не грозит, с такими лицами обычно лежат в шезлонгах где-нибудь на берегу океана.
– Кейт, японский городовой! Ты меня слышишь?! – не выдержал нервный Форельман.
– Полицейский.
– Что? Какой полицейский?
– У нас нет городовых, есть полицейские, – спокойно ответил он.
– Да мне без разницы! «Парус» накрылся медным тазом, а мы с тобой – в полном ауте. Нас сделали как лохов. Слышишь, Кейт, как лохов! Вот только с чьей помощью, интересно мне знать! Это кто-то из своих, иначе быть не может. Рылом чую! Он здесь, сидит сейчас в этом здании, улыбается, руку мне протягивает, и я ему протягиваю. Сука, сдал нас как стеклотару и продолжает сюда приходить! Вычислю – урою! Кто это может быть? – Иван испытующе заглянул в раскосые глаза японца, словно в них мог прочесть ответ.
Кейти по-прежнему пребывал в умиротворенном настроении, которое не могло нарушить ничто: ни крах компании, ни ее взбешенный президент, даже – случись землетрясение, и то, оно не вызвало бы у него волнения.
– Уезжать надо, – выдал он совет.
– Сам знаю, – огрызнулся Форельман. – Во Владике теперь ни одна собака со мной дело иметь не захочет, пока у меня не будет надежных финансовых гарантий.
– Куда думаешь ехать?
– А у меня есть выбор?
– Выбор есть всегда, – философски заметил Кейти.
– В Москву поеду или в Питер, пока не решил. Ты со мной?
– Нет.
Это было в стиле японца – давать односложные ответы без всяких объяснений.
– Как знаешь, – равнодушно ответил Иван. – Хочешь – потом приезжай, когда я раскручусь.
На этом внеплановое мини-совещание было закончено. Иван сунул в портфель бумаги, захлопнул свой старенький ноутбук и вышел из кабинета. Он уже знал, что на правах хозяина сюда больше не вернется.
«Парус», долгое время бывший ведущей фирмой Приморья, закрылся, имущество было распродано, выручка ушла на покрытие долгов. Иван Форельман – еще вчера преуспевающий бизнесмен – остался гол, как сокол.
«Вот она свобода», – безрадостно констатировал Иван, обведя взглядом опустевшую квартиру. Лиля, его гражданская жена, вывезла отсюда все, оставив лишь некоторые капитально вмонтированные предметы мебели и его личные вещи. Все-таки бритву, которую Лиля подарила ему на День защитника
