— Нет, падальщики, — сказал Бар. — Они заманивают жертву в воду, а когда она захлебывается, затаскивают под коряжку и ждут, пока мясо протухнет…
Сэфа передернуло.
— Кошмар какой! Бар, дружище, ты еще мало мне врезал. Так, значит, они все время и были морские свинки? Как я мог так попасться!
— Не переживай, ты не один такой, — вздохнул Денис. — Посмотри на его высочество…
— Ну, мальчишка… Ты-то вон, не полез к этим свиньям. Как тебе удалось?
— С трудом, — признался Денис. — Но я человек женатый…
Опять этот непроницаемый взгляд темных глаз! Порой меня ужасно бесила эта дурацкая манера Дениса выражаться. Невозможно было понять, серьезно он говорит или шутит. Почему-то все подобные фразы я принимала на свой счет. Может быть, и сейчас он сказал это для меня? Мол, оставь надежду, бедная Жанна…
Тем временем из воды выскочил Чаня, отряхнулся, окатив нас градом брызг, и сообщил:
— Ушли, негодницы. Забились в свою нору и скалились на меня оттуда.
— Ладно, давайте-ка покинем этот гостеприимный берег, — сказал Денис. — Надеюсь, все сюрпризы Пьяного озера мы уже знаем.
— Нет, не все, — заявил пес. — Там, на берегу, я видел хижину. И она не пустует.
То, что Чанг назвал хижиной, оказалось маленьким деревянным домиком с камышовой крышей. Этакая мечта рыбака или охотника. Или просто отшельника, ищущего уединения. Неудивительно, что мы раньше его не заметили: сирень и жимолость сплели вокруг него надежную живиую изгородь. На берегу сохла лодка, между двумя соснам и висел гамак, застеленный пледом. Уличный стол перед домом был накрыт белоснежной скатертью, на которой стоял большой кувшин с молоком и плошка с земляникой. Никакой необходимости подходить ближе у нас не было, и все-таки мы не смогли перебороть в себе любопытство.
— Давайте уберемся прочь, пока не поздно, — прошептал Сэф. — Вдруг это еще одна ловушка?
— Нет, наваждениями здесь не пахнет, — тоном знатока произнес Бар.
— Кто бы здесь ни жил, он вряд ли будет к нам враждебен, — сказал Денис. — Посмотрите, какая благодать кругом! Если бы не эти гаруты…
— Гаруты мне не мешают, — раздался голос, и на порог вышла женщина. Она была в узких блестящих черных брюках и шелковой фиолетовой блузе, расшитой алыми нитками. На тонкой талии блузу перехватывал кожаный пояс с заклепками. Алая лента приподымала тяжелые рыжие волосы. Узкая рука, вся в кольцах и браслетах, небрежно держала бокал с вином, которое уже слегка затуманило ее густо накрашенные изумрудные глаза. Серебряные украшения загадочно мерцали в глубоком вырезе блузы.
— Гаруты мне не мешают, — томно повторила отшельиица. — Они такие милые, смешные зверьки…
— Кто это? — жалобно прошептал Сэф. — Еще одна свинка-оборотень? Я этого не выдержу, клянусь Шаном…
— Нет, — успокоила я его. — Я ее знаю. Это… В общем, ее зовут Алена.
4. Волшебное Зеркало
— Располагайтесь, досточтимые господа. Извините, что не приглашаю вас в дом, но он слишком мал для такой компании. Сейчас будем обедать. Простите, ваше высочество, трапеза будет скромной.
Алена кокетничала, как любая хозяйка: стол был накрыт вполне по-королевски. После простой походной еды мы накинулись на деликатесы: фазаньи крылышки в меду, зернистую икру, тонко порезанную буженину под белым соусом…
— Это, между прочим, старое фишелонское, — похвасталась она, ловко откупоривая одну из двух пузатых бутылок.
— О, — покивал Сэф, пригубив из бокала. — И не иначе как двухсотлетней выдержки.
— Еще на пятьдесят лет старше, — гордо уточнила Алена. — Каждая бутылка стоила мне доран. Но я ни о чем не жалею. Знаете, господа, когда лежишь в гамаке, вечером, на закате, смотришь на озеро и потягиваешь это вино… Больше ничего не нужно.
И она мечтательно улыбнулась. Здесь, в Лаверэле, Алена оказалась совсем не похожей на бизнес- леди из петербургского агентства. Я никогда не видела ее такой… Счастливой? Нет, это не то слово. Так выглядит человек, вернувшийся домой после долгой разлуки. И не просто домой, а туда, где его ждут, где он никогда не почувствует себя чужим, сколько бы лет ни прошло.
Алена наклонилась к принцу.
— Ваше высочество, насколько мне известно, вы уже осведомлены о деятельности нашего ордена?
— Да, гарсин, — ответил принц и вдруг поднялся со стула.
— Предлагаю тост за мужественных защитников трона! — провозгласил он и залпом допил свой бокал.
— Это уже второй, — шепнул мне на ухо Сэф. — Напьется парень. В Фишелоне знают толк в винах. У меня и то уже в голове загудело.
— Вы с ним одинаково небрежны, — усмехнулась я. — Любители морских свинок…
— Ну знаешь… — обиделся анапчанин. — Гаруты, между прочим, всех околдовали. И это не моя вина, что у меня нет сдерживающего фактора, как у нашего командира.
С этими словами он потянулся к бутылке, но хозяйка с любезной улыбкой убрала ее со стола.
— А теперь поговорим о деле, господа. Вам, ваше высочество, тоже будет полезно это услышать. Раз уж вы в курсе. Но помните, вы обещали свято хранить тайну нашего ордена.
— Клянусь… великим Шаном, — вымолвил принц и поник золотистой головой.
— Господа, устройте его высочество в гамаке, — велела Алена. — Сегодня ему уже не до секретов.
— А Бар пускай идет к лошадям, — заявила Нолколеда. — Нечего ему уши греть.
— Пускай идет, — согласилась Алена. И, проводив Бара взглядом, заметила: — Толковый у тебя слуга, Жанна.
— Теперь никто из лаверэльцев нас не слышит, — удовлетворенно сказала немка. — Так вы фрамат?
— Да, дорогая, — улыбнулась женщина. — Но иногда я об этом жалею. Например, сегодня, когда я вынуждена тратить свой и без того короткий отпуск на встречу с отрядом бестолковых агентов, едва не ставших добычей моих симпатичных соседок. Между прочим, мы искали вас к востоку отсюда.
— Это моя вина, гарсин, — покраснел сенс Зилезан. — Я не смог разобраться с картой…
— Глупости, сенс, — перебил его Денис. — Это я принимал решение, по какой дороге идти, значит, я и виноват.
— О, господа, вам повезло с командиром, — одобрительно рассмеялась Алена. — Командовать умеют многие, по немногие готовы взять на себя ответственность за ошибки. Но выяснять, кто виноват, — это в традициях землян. Сейчас важнее другое. За время вашего путешествия в Шимилоре и в Вэллайде многое изменилось…
И она рассказала нам о последних столичных событиях. Новости были настораживающие. В частности, выяснились некоторые подробности о мускарах. Это действительно были шпионы, приплывшие в Лаверэль из Райшмы. Надо заметить, в Шимилоре не было ни одного судна, способного на такое далекое путешествие… Сколько всего мускаров было на континенте, никто не знал. По Шимилору ползли слухи о страшном, черном колдовстве. В нескольких деревнях при странных обстоятельствах сгорели священные деревья. Иногда — вместе со священниками, привязанными к стволу… Среди городской молодежи все больше становилось поклонников Модита. Но теперь адепты новой веры не ограничивались рисованием аляповатых картин. С университетских трибун они проповедовали отказ от шимилорских богов. До Раскола люди почитали Модита, бога ночного света, говорили они. Поклоняться деревьям могут лишь дикари. На
