которые его вызвали; отметим лишь, что он произошел одновременно с подъемом греческой математики, начатым Эвклидом. Можно высказать предположение, что именно гений какого-то месопотамского ученого впервые применил хорошо известные математические методы, для того чтобы выразить изменения, наблюдаемые в движениях Луны по отношению к фиксированной точке, и отметил другие повторяющиеся отклонения, для того чтобы их вычислять, так как они считались важными. Введение математики в астрономию было решающим шагом вперед в истории месопотамской науки - одинаково важным для соседей Месопотамии на западе и востоке.
Еще в шумерских (а позже в двуязычных) списках слов появляются названия звезд и созвездий. В молитвах Сину, Шамашу и Иштар встречаются упоминания некоторых фактов, относящихся к Луне, Солнцу и планете Венере. Есть также много старовавилонских молитв, в которых говорится о звездах и созвездиях. Особенно часто фигурируют, по-видимому, Большая Медведица и Плеяды, а среди крупных звезд - Сириус. Пятая табличка эпоса ''О сотворении мира'' только в нескольких строках описывает чудеса космоса, движение Солнца и Луны, расположение звезд на небе и упорядочение календаря [21] . Все же следует отметить относительно малое значение культов, связанных со звездами и созвездиями. Должно быть, накопилось некоторое количество основной астрономической информации и она была сформулирована таким образом, что это в конце концов привело к образованию трехтабличной серии MUL.APIN [22] . Серия сохранилась в библиотеке Ашшурбанапала и содержит не только список звезд, размещенных тремя параллельными ''рядами'' (центральный ряд идет по экватору), но также ссылки на планеты и на сложности календаря. В связи с древними астрономическими знаниями следует упомянуть наблюдения за исчезновением и появлением Венеры из-за Солнца, которые сохранились в астрологических предсказаниях, сделанных в период правления старовавилонского царя Амми-ца-дуки, четвертого царя после Хаммурапи. Вне зависимости от их реального или придаваемого им значения для хронологии II тысячелетия до н. э., они подтверждают большой интерес древних к тому, что происходит на небе, особенно в тот момент, когда день сменяется ночью [23] .
То, что они интересовались этим, видно и из нескольких сохранившихся астрологических предсказаний древнего периода [24] . При все еще неизвестных обстоятельствах ряд малых серий предсказаний разросся в последующие пять-шесть веков во внушительного объема материал, который и сохранился в Ассирии до падения империи, а в Вавилонии - и в селевкидский период. Тексты учитывают гелиакальпое восхождение планет, затмения, время появления новой луны, длительность дня, пути планет среди звезд, для того чтобы получить предсказание, касающееся царя и страны. Астрология стала важной наукой при ассирийском дворе Саргонидов, превзойдя по значению даже гадание по внутренностям жертвенных животных, как это явствует из царских писем и других текстов. О роли ее в Вавилонии судить нельзя, так как никаких письменных свидетельств нет. Во всяком случае, астрология, с одной стороны, не помешала развитию математической астрономии, с другой - но лишилась популярности, когда, например, была определена регулярность затмений и их больше не могли использовать для предсказания катастрофических событий - по крайней мере мы сейчас склонны так думать. Астрология и математическая астрономия развивались в разных социальных и интеллектуальных кругах, однако весьма любопытно, что либо прямо, либо через промежуточные звенья они обе оказали значительное влияние на Египет и эллинистический запад. Астрология приобрела репутацию ''халдейской'' науки, которая распространилась по всей Европе, в то время как эллинистические астрономы использовали достижения месопотамской астрономии и тем самым спасли их от забвения. Этапы этого процесса все еще исследуются. Такое исследование должно охватить пространство от восточного берега Индийского океана до Рима и Византии, где сохранились записи астрологов. Хотя роль эллинизма как создателя, преобразователя и носителя идей едва ли можно переоценить, нужно помнить, что другое, ''интернациональное'' движение предшествовало ему. Это все еще не полностью известная группа народов, писавших и говоривших по-арамейски, которые населяли приблизительно ту же самую территорию и, должно быть, осуществляли не только международную торговлю, но также и интеллектуальные контакты.
Подобно математическим текстам, большинство текстов, касающихся астрономических вопросов, распадается на две категории. Они либо устанавливают правила для вычисления конкретных событий (положения планет и Луны, затмений), либо содержат результаты этих вычислений, т. е. эфемериды. Эфемериды указывают полнолуния и новолуния для периодов вплоть до двух лет, а затмения на пятьдесят лет. Другие таблички отмечают ежедневные солнечные и лунные позиции. Для того чтобы установить систему, с помощью которой можно измерять движение Солнца и планет, был определен и использован зодиак и разработаны правила для точного расчета лунно-солнечного календаря. Практическая ценность всего этого при составлении календаря очевидна. Интерес вавилонского астронома к планетам определялся сходными, более или менее практическими соображениями; он был заинтересован в предсказании конкретных событий, таких, как гелиакальные восхождения и закаты и противостояния. Изучаемыми планетами были Юпитер, Венера, Меркурий, Марс и Сатурн.
Мастера и художники
Любое исследование месопотамской техники эпохи, предшествующей письменным источникам, наталкивается на ряд трудностей. Описывать местные технологические традиции затруднительно прежде всего из-за гибели большинства изделий того времени, за исключением более или менее случайно сохранившихся предметов, сделанных из камня, раковин, кости, глины и металла, а также фундаментов некоторых зданий. Пиктографические изображения людей, животных, зданий и лодок также очень скудны. Недостаточность источников и их специфический характер вынуждают нас обращаться к технике, применявшейся в других цивилизациях, в надежде найти там современные параллели для ситуации, которая существовала в Месопотамии. Здесь ключевое положение принадлежит Египту в силу количества и разнообразия найденных там предметов. Не менее интересна также информация, содержащаяся в документах, и та, которую можно почерпнуть из артефактов, найденных в Сирии, Анатолии и Палестине. В сочетании с египетским материалом эти достаточно разнообразные изделия позволяют нам реконструировать картину месопотамского искусства и ремесла.
''Сравнительная технология'' дает единственно правильный способ обработки имеющихся у нас данных. Более продуктивно сравнивать определенные технические приемы нескольких цивилизаций, нежели отдельно анализировать каждую цивилизацию и сравнивать полученные данные. В этом отношении вполне подходят такие темы, как металлургия, приемы ткачества, строительство домов, лодок и таких сложных устройств, как плуги, колесницы и музыкальные инструменты. Сравнения, касающиеся конкретных артефактов, должны охватывать не только форму, функцию и исполнение, но и выходить за пределы чисто описательного подхода и исследовать замысел, связи (вызов - ответ) между изготовителем и выбранным им материалом, между его инструментами и теми требованиями, которые он к ним предъявляет. Одинаково важны преимущества и. экологические ограничения, которые часто определяют технологию, и прежде всего влияние идеологии. Последнее создает как препятствия, так и специфические требования; они могут вызвать застой, который, в свою очередь, замораживает технологию, но могут и стимулировать творческие нововведения. И, наконец, необходимо объяснить влияние социальной структуры на технологию: социальная стратификация может способствовать сосуществованию разных уровней технологии, например священного и светского, связанного со стремлением к престижу и с поисками средств к существованию, местного, импортированного и навязанного свыше. Короче говоря, сравнительная технология может считаться столь же важной для понимания одной из цивилизаций в рамках других цивилизаций, как сравнительная филология или сравнительное изучение религий. Что делает сравнительную технологию особенно важной в этой почетной компании признанных дисциплин - так это ее распространенность во времени и пространстве, значительно превосходящая в этом отношении обе другие дисциплины. Технологические приемы распространяются не только дальше и легче, чем религиозные концепции и языки, но они оставляют ощутимые доказательства существования - художественные изделия, в то время как сравнительная история религий вызывает только миражи, основанные на современных теориях, а сравнительная филология обращается к сложным и хрупким системам мертвого анализа.
Из разнообразных технических приемов, известных в Месопотамии, технология обработки минералов должна быть разобрана подробнее, чем, например, комплекс проблем, связанных с окультуриванием
